Раввин Адин Штейнзальц:
"В НОВЫЙ ГОД — С НАДЕЖДОЙ"

Раввин Адин Штейнзальц не раз выступал на страницах нашей газеты по самым животрепещущим вопросам. И сейчас, в канун еврейского Нового года, мы вновь решили взять у него интервью. Чтобы, так сказать, подвести итоги прошедшего года.

— Начнем с недавно завершившейся конференции по проблеме расизма. Почему вновь так остро проявились антисемитские тенденции? После окончания “холодной войны” мир не улучшился, а стал еще хуже. Не кажется ли это вам странным?

— Вы задали два совершенно исключающих друг друга вопроса. Антисемитизм — аллергическая реакция на евреев. А аллергию либо лечат, либо всю жизнь живут с ней. ООН за все время своего существования “лайсенса” врача так и не получила. Поэтому какой с нее спрос? Хотим мы того или нет, но антисемитизм в той или иной степени существует во всем мире. И это не наша проблема, а проблема этого самого мира. Иное дело, почему мир не улучшается? А что для этого сделал лично каждый из нас? Многие почему-то думают, что придет добрый волшебник и все разом изменит. Я-то знаю, что он придет и даже знаю его имя — Машиах. Но я также знаю, что для того, чтобы он пришел, мы все должны этого очень захотеть. И хотя бы что-то сделать, чтобы ускорить его приход.

— Мы слишком многого хотим от Шарона. Но он тоже человек. Возможно, у него связаны руки. Одна из реальных для него проблем — это взаимодействие с членами коалиционного правительства. Но самая главная проблема в том, что люди в Израиле морально не готовы к испытаниям, нарастанию конфликтной ситуации. Население не хочет трудностей.

— В принципе, да.

— Наоборот. Приехавшие из России в этом плане настроены гораздо более националистически, чем большинство коренных израильтян.

Есть во всем этом принципиальная проблема. Если бы люди были в состоянии принять решение, основываясь на том, чего они хотят, несомненно большинство населения Израиля не пошло бы ни на какие уступки. Проблема в том, что для большинства высшим приоритетом является комфортность быта, уровень жизни, возможность получать маленькие радости от своего бытия. Окажись они перед выбором, купить в следующем году новую машину ценой потери какого-нибудь еврейского поселения или не купить машину, но сохранить поселение, большинство предпочли бы личный комфорт.

— В верности своей оценки не сомневаюсь: предпочтут машину собственной земле. Это подтверждают данные всевозможных опросов.

— Со временем евреи становятся все более “нормальным” народом, соответственно и шкала их ценностей становится более “нормальной”. Шарон тоже знает, что народу намного важнее стиральная машина, чем духовные принципы. Как это ни прискорбно, сионизм в Израиле умер еще раньше, чем идеи коммунизма в Советском Союзе. Что произойдет на самом деле — это другой вопрос. В израильской действительности есть две стороны, и любой политический лидер ведет не соло, а диалог. Очень может быть, что арабы сделают невозможным для евреев отдать предпочтение машине. И мы видим: очень часто именно позиция арабов приводит к тому, что евреи при всей своей склонности к “бытовухе” и компромиссам просто лишены возможности следовать этим тенденциям.

— Большая часть народа Израиля рассчитывает в первую очередь на арабов и только потом на Всевышнего. Теперь рассчитывать на глупость арабов стало сложней, а полагаться на Всевышнего они так и не научились, поэтому ситуация действительно сложная.

Спустя несколько месяцев после заключения печально известного соглашения в Кэмп-Дэвиде состоялась очень интересная встреча между арабской и еврейской интеллектуальной элитой, в которой я принимал участие. Известно: в Кэмп-Дэвиде уже была договоренность о палестинской автономии, но именно арабы с ней больше всего были не согласны. Я сказал им: “По-моему, вы идиоты, ведь с того дня как появится эта автономия, за пять лет вы сумеете прийти к независимому государству!”.

Они все равно остались при своем мнении, считая принятое решение уступкой. Поэтому им понадобилось больше пяти лет, чтобы понять: тогда они получили все!

— С моей точки зрения, вести диалог можно всегда и со всеми. С тиграми тоже можно договариваться. Как показывает опыт цирка, если дрессировать, они ведут себя вполне прилично. Но вопрос при этом — какой длины должна быть палка в руке? Мы не можем рассчитывать на благожелательность кого бы то ни было. Мы можем рассчитывать только на самих себя и, исходя из этого, получать ответ.

Можно договориться с любым — от политического деятеля до главаря банды. Здесь же вопрос позиции, связанный с историей, геополитикой, В обозримом будущем я не вижу никакой реальной возможности достичь полноценного мира с арабами. Но я уверен, что можно прийти к прекращению огня на долгое время. Это тоже не просто. Но реально при определенных условиях.

— ?..

— Мы обязаны быть сильнее соседей во всех отношениях. И надо добиться, чтобы наша позиция отличалась четкостью и недвусмысленностью.

— Да, конечно. Но, как я сказал, это не приведет к миру. Кроме того, проблема не локальна. Мы — часть геополитической картины мира: с одной стороны, тесно привязаны к американской политике, и в то же время мы часть европейской политики. Опять-таки самое главное, по меньшей мере 70 процентов проблемы — это моральное и духовное настроение израильтян. Сочетание всех факторов приводит к тому, что степень свободы, диапазон возможностей в реализации наших еврейских национальных задач очень малы. И мы видим, что израильские правительства одно за другим продолжают все то же траурное шествие.

— Есть места, где принято называть тещу мамой, например, в России. Но бывает, кто-то не в состоянии называть постороннюю женщину матерью. С другой стороны, если так принято, но ты не можешь себя пересилить, а теща обижается и не хочет уступать, есть один выход: быстренько родить ребенка и называть тещу бабушкой! А что делать, пока не появился внук? В ответ говорят: ну! Моше Кацав встречался с Путиным — ну!..

— В течение многих лет Россия делала катастрофическую ошибку в своей ближневосточной политике. В начале 50-х годов группа ультралевых израильтян пришла говорить с советским послом, — я знаю об этом, потому что одним из них был мой отец. Они тогда уже пытались объяснить послу СССР, что с точки зрения всемирного коммунистического движения, с точки зрения интересов России как державы ошибка состоит в том, что правительство страны занимает проарабскую позицию. Никогда ничего хорошего от арабов не увидеть! С другой стороны, сотрудничество с еврейским государством, хорошее отношение в то время к Израилю могло привести к тому, что Израиль вошел бы в сферу влияния России и, быть может, тогда вообще победил бы социализм, чего в принципе и желала та делегация евреев...

— Россия по сей день гипнотизирует себя тем, что у арабов нефть и прочее. Но пусть она подсчитает, сколько миллиардов долларов должны ей арабские страны и каково соотношение прибыли и убытков от дружбы с арабами. Средства, вложенные в эти отношения, она уже никогда не получит назад. Убытки страны из-за проарабской ориентации в одном только финансовом смысле говорят об очень многом.

Есть и другая сторона отношений с арабами: существует достоверная информация, что советские солдаты участвовали в военных действиях против Израиля на стороне арабов и вместе с ними попадали к израильтянам в плен. У моей жены есть племянница Злата, она родом из Риги. Во время войны 1973 года ее как микробиолога мобилизовали в армию в военно-медицинские части, и она занималась тем, что брала анализы у раненных. В тех же госпиталях, где лечились наши солдаты, в соседних с ними палатах были и раненые арабы, попавшие в плен. Что выяснила Злата, придя за анализами к арабам? Самое неожиданное: среди них оказалось несколько инструкторов Советской Армии. В одном из “арабов” она узнала своего рижского одноклассника. Он тоже узнал Злату и закричал: “И тебе не стыдно служить империализму?!”...

— С моей точки зрения, если России и надо чего-то бояться до дрожи, так это мусульманского фундаментализма. Чечня — своего рода индикатор, который предупреждает о возможном развитии событий. Это проблема целых регионов внутри России, И у нас есть сведения о постоянной переброске снайперов и боевиков между Чечней и палестинцами. На мой взгляд, куда естественней было бы России давно проникнуться солидарностью с Израилем даже на уровне массового сознания.

Оставим в стороне проблему антисемитизма. Посмотрим, кто на данный момент в российском МИДе занимается ближневосточной проблемой? Подавляющее большинство сотрудников — профессиональные арабисты. Нет, из-за этого они не любят Россию меньше и, конечно, не имеют намерения ей вредить, но проарабская психология — это их воспитание, специализация! В силу давно сформировавшихся концепций они предвзято подходят к существующей проблеме. В американском госдепартаменте тоже было подобное.

— Много лет назад, объединив мнение Лейбница и Вольтера, я сформулировал принцип еврейского оптимизма. Лейбниц сказал: наш мир — лучший из всех возможных. Вольтер написал целый “Кандид” — по сути одно большое издевательство над идеями Лейбница, чтобы доказать, что этот мир — самый мерзкий из всех возможных. Еврейский оптимизм заключается в следующем: наш мир — самый мерзкий из всех возможных, но в нем всегда есть место надежде.

Беседу вел
Давид НАРУЖНЫЙ

Последняя модификация: 01.10.07