В этих целях Г.М. Маленковым было использовано направленное Сталину за пять лет по этого — 15 февраля 1944 года — за подписью Михоэлса. Ш. Эпштейна, И. Фефера (членов ЕАК) и отредактированное Лозовским письмо с предложением о создании на территории Крыма Еврейской социалистической республики.
          Поэтому дело Еврейского антифашистского комитета называют иногда Крымским делом.
          Письмо о Крыме и вся деятельность ЕАК была представлена как деятельность националистическая, антисоветская, контрреволюционная, помогающая американскому империализму.
           Г.М. Маленков подготовил решение об аресте членов ЕАК. Он активно участвовал в фабрикации этого дела по указанию Сталина.
          В январе 1949 года были арестованы Лозовский, Шимелиович, Юзефович„ Квитко, Маркиш, Бергельсон, Ватенберг, Ватенберг-Островская, Теумин, Штерн, Брегман. Фефер и Зускин оказались в тюрьме в декабре 1948; Гофштейн раньше — в сентябре того же года; в июле 1949 года взяли Тальми.
          Следствие велось несколько лет с применением жестоких пыток для получения «признательных показаний». Арестованных избивали, пытали, систематически лишали сна. Несмотря на это на первых допросах С.А.Лозовский, И.С.Фефер и другие отрицали враждебную деятельность. Затем всех, кроме Б.А. Шимелиовича, вынудили «признать» себя виновными и дать показания о проводимой членами ЕАК шпионской и антисоветской деятельности. К концу предварительного следствия четверо из арестованных — Брегман (бывший заместитель министра Госконтроля РСФСР), Шимелиович, Штерн и Маркиш — отрицали свою вину.
          В расследовании этого дела помимо министра Абакумова и начальника следственного отдела Рюмина, которые заканчивали это дело и докладывали его в ЦК, участвовало 34 следователя. За следствием наблюдало несколько военных прокуроров, которые участвовали в допросах арестованных.
          Обычные рабочие контакты ЕАК с организациями и отдельными лицами за рубежом рассматривались следствием как государственные, контрреволюционные преступления, как шпионаж в пользу США.
          Дело было направлено 7 апреля 1952 года в Военную коллегию Верховного суда СССР, где рассматривалось с 8 мая по 18 июля 1952 года под председательством председателя Военной коллегии А.А. Чепцова.
          Все привлеченные к уголовной ответственности обвинялись в шпионаже.
          На судебном процессе не было представителей государственного обвинения и защиты. Это позволял действовавший тогда закон о порядке слушания подобного рода дел.
          На суде сначала лишь Фефер признавал себя виновным и изобличал других. Но в конце процесса и он отказался от своих признаний, пояснив: «...Еще в ночь моего ареста Абакумов сказал мне, что если я не буду давать признательных показаний, то меня будут бить. Я испугался, что явилось причиной того, что я на предварительном следствия давал неправильные показания». Фефер заявил суду, что по окончании расследования дела его вызвал следователь и потребовал, чтобы он подтвердил на суде все, что говорил на предварительном следствии.
          В своем последнем слове подсудимые просили вынести оправдательные приговоры. Они не знали, что их судьба была решена еще до суда и на самом высоком тогда уровне.
          В настоящее время в нашем распоряжении имеется объяснение председательствующего по делу генерал-лейтенанта юстиции А.А. Чепиова, адресованное 16 августа 1957 года маршалу Г.К. Жукову. Маршал интересовался тем, как вынесли смертный приговор безвинным людям. А.А. Чепцов пояснил, что в конце марта или в начале апреля 1952 года его вызвал к себе министр госбезопасности СССР Игнатьев С.Д. и сообщил, что он докладывал дело Лозовского и других на Политбюро ЦК, которым было предложено приговорить всех обвиняемых к расстрелу, а обвиняемую Лину Штерн — к трем годам высылки в отдаленные местности СССР.
          В те годы это был обычный порядок, когда многие уголовные дела еще до суда докладывались Сталину или на Политбюро ЦК с его участием, где и решались вопросы вины и наказания арестованных.
          В ходе судебного процесса А.А. Чепцов убедился, что нет доказательств вины. Он прервал в начале июля 1952 года процесс и последовательно обращался к Генеральному прокурору СССР Сафонову, Председателю Верховного суда СССР Волину, Председателю КПК Шкирятову, Председателю Президиума Верховного Совета СССР Швернику. Ему посоветовали обратиться к Маленкову.
          Г.М. Маленков принял А.А. Чепцова и заявил ему: «Вы хотите нас на колени поставить перед этими преступниками, ведь приговор по этому делу апробирован народом, этим делом Политбюро занималось 3 раза, выполняйте решение Политбюро». Есть данные, что до приема А.А. Чепцова Г.М. Маленков доложил этот вопрос Сталину.
          А.А. Чепцов заявил Маленкову, что он передаст его указания остальным двум судьям и что как члены партии все они выполнят указания Политбюро. После этого был вынесен приговор Военной коллегией Верховного суда СССР от 11 — 18 июля 1952 года. Лозовский С.А., Фефер И.О., Юзефович И.С., Шимелиович Б.М., Квитко Л.М., Маркиш П.Д., Бергельсон Д.Р., Гофштейн Д.Н., 3ускин В.Л., Тальми Л.Я., Ватенберг И.С., Теумин Э.И., Ватенберг-Островская Ч.С. были приговорены к расстрелу, а Штерн Л.С. к лишению свободы сроком на 3 года 6 месяцев с последующей высылкой на 5 лет в город Джамбул. С.Л.Брегман после поступления дела в суд умер, и дело о нем было прекращено.
          12 августа 1952 года приговор в отношении осужденных к расстрелу был приведен в исполнение.
          Свершилась величайшая трагедия. Из жизни ушли невинные люди.
          Лишь 22 ноября 1955 года по заключению Генерального прокурора СССР Военная коллегия Верховного Суда СССР приговор от 11 — 18 июля 1952 года в отношении Лозовского и всех других отменила и дело о них прекратила за отсутствием состава преступления.
          В настоящее время выяснилось, что в связи с делом ЕАК в 1948 — 1952 годах были арестованы и привлечены к уголовной ответственности по обвинению в шпионаже и антисоветской националистической деятельности многие другие евреи, в том числе ученые, писатели, поэты, журналисты, артисты, служащие государственных учреждений и промышленных предприятий — всего 110 человек. (А. Дикий. Русско-еврейский диалог. Пятьдесят лет достижений советской власти. Данные профессора И. А. Курганова) Из этого числа было приговорено к расстрелу — 10 человек, к 25 годам лишения свободы — 20 человек. Все они сейчас реабилитированы. Из всех проходящих по делу ЕАК в живых осталась лишь академик Лина Штерн. Она вернулась в Москву, была восстановлена в своих правах. Но она после освобождения мало рассказывала о происшедшем. Известны только ее краткие беседы о ходе дела с вдовой Переца Маркиша и с поэтом Керлером.
          Мне случайно удалось установить, что любимый аспирант академика Л.С. Штерн Лев Латаш, которому она после освобождения рассказывала о ходе следствия и суда, сейчас живет в США, в Чикаго, профессор. Автор этих строк написал ему письмо, задал ряд вопросов и получил подробный ответ.
          Из его ответного письма воспроизведу здесь наиболее существенное.
          Лев Латаш был аспирантом Л.С.Штерн вплоть до ее ареста в январе 1949 года. После ареста своего научного руководителя он подвергся преследованиям, был обвинен в космополитизме и политической близорукости, выразившейся в защите ошибочных лженаучных взглядов Л.С. Штерн. Через некоторое время он был отчислен из аспирантуры и направлен врачом в Гурьевскую область Казахстана. В конце 1952 года он случайно от врачей из столицы Казахстана Алма-Аты, проверявших их больницу, узнал, что Лина Соломоновна жива, выслана в Джамбул (Казахстан) и один раз приезжала а Алма-Ату к врачам в качестве пациента.
          После смерти Сталина Лев Латаш неоднократно встречался в Москве с Л.С.Штерн, и она доверяла ему, ибо знала, что он, молодой аспирант, пострадал больше ее многолетних сотрудников. При разговоре она накрывала телефон газетой, что, по ее мнению, препятствовало прослушиванию.
          Она рассказала, что в первый же день ареста ее повезли на допрос к министру государственной безопасности. В присутствии ряда высоких чинов Абакумов обратился к Лине Соломоновне со следующей речью: «Мы знаем, что вы — крупный ученый с заслугами и полагаем, что мы вас быстро отпустим, если вы расскажете нам всю правду. Если же будете упорствовать, то я сгною вас в тюрьме и никто из ваших зарубежных хозяев вам не поможет. На это Л.С. Штерн ответила, что она, чтобы не иметь над собой хозяина, даже замуж не выходила. Абакумов ответил: «Напрасно. Тогда, возможно, вы не оказались бы здесь».
          Л.С. Штерн рассказала Льву Латашу, что в суде Соломон Лозовский держался с большим достоинством и произнес блестящую речь, в которой обвинял, а не оправдывался. Поведение И. Фефера он оценил в своей речи как поведение свидетеля обвинения, что соответствовало оценке Лины Соломоновны. Из других подсудимых она еще упомянула бывшего главного врача Боткинской больницы Б. Шимелиовича, сказав, что он был в очень тяжелом физическом и душевном состоянии. Он на протяжении всего следствия и суда отрицал свою вину и подвергся более тяжким испытаниям, чем другие. О себе Лина Соломоновна говорила, что не ведала страха.
          О деле ЕАК многие годы а советской печати ничего не сообщалось.

          В противоположность тому, что о деле Еврейского антифашистского комитета ничего не сообщалось, то инспирированное Сталиным дело Сланского с самого начала было широко афишировано во всех средствах массовой информации. Оно стало важным этапом в антисемитской погромной агитации и в подготовке Сталиным геноцида советских евреев.
          Судебное дело Сланского и других в Чехословакии в начале 1950-х годов было процессом по обвинению группы крупных партийных функционеров и правительственных чиновников в заговоре с целью свержения коммунистического режима и реставрации капитализма. Отличалось крайне антисемитской направленностью как по национальному составу большинства подсудимых, так и по характеру выдвинутых против них обвинений. Названо по имени Рудольфа Сланского. генерального секретаря компартии Чехословакии, объявленного организатором и главой заговора.
          Процесс был организован по образцу сталинских процессов 1930-х годов в Советском Союзе по личному указанию Сталина и под непосредственным контролем советских секретных служб, эмиссары которых под видом советников были внедрены во все структуры партийной и государственной власти.
          Состоявшийся в Праге 20 — 27 ноября 1952 года суд признал всех 14 привлеченных по этому делу лиц виновными в совершении инкриминируемых им преступлений (государственная измена, выдача военных тайн, подрывная деятельность, экономический саботаж и вредительство, покушения на убийство партийных и государственных вождей и т.п.), 11 из них приговорены к смертной казни, а остальных — к пожизненному тюремному заключению.