RUS-SKY (Русское Небо)


В. А. Петрушевскiй

РОДИНѢ

ПАРИЖЪ
IMPR. DE TRAVAILLEURS INTELLECT. 9-BIS, RUE BELLOT. PARIS (XIX).
1930


«О, Русь! Я былъ въ твои сѣдины,
«И въ славу русскую влюбленъ,
«А нынѣ, брошенный судьбою
«На островъ въ
море-океанъ,
«Всегда, всегда въ мечтахъ съ тобою
«Твой вѣрный ратникъ и баянъ.

 

ОТЪ АВТОРА

Весь чистый сборъ отъ продажи этой книги, поступить въ пользу Инвалидовъ: — 75 % въ Зарубежный союзъ русскихъ военныхъ инвалидовъ, а 25 % въ пользу дорогихъ однополчанъ, Александрiйскихъ Ея Величества гусаръ для той же цѣли.

Я не буду обиженъ, если читатель критически отнесется къ моей скромной Музе, но буду безгранично счастливъ, если мои стихи заставятъ сильнѣе забиться сердца русскихъ патрiотовъ, находящихся на чужбинѣ и вдохнутъ въ нихъ надежду и вѣру на свѣтлое и славное будущее дорогого нашего отечества.

В. Петрушевскiй

о. Ява.


МЕЧТЫ ГУСАРА

Я не горжусь предъ шумнымъ светомъ,
Мнѣ нечѣмъ передъ нимъ блистать,
Меня никто не чтитъ поэтом,
Но все же я могу сказать,
Что Богомъ данного таланта
Въ чужихъ краяхъ не зарывалъ,
И в жалкой долѣ эмигранта
Всегда о родинѣ мечталъ.

 

МОЛИТВА

Господь Всемогущiй! Ты слышишь рыданья,
Ты слышишь какъ стонетъ Твой бѣдный народъ,
Ты видишь все горе, всю бездну страданья
И море, великое море невзгодъ.
Господь Всемогущiй! Одна лишь дорога
Къ Тебѣ обратиться, Тебѣ я молюсь,
Прошу у Тебя, Милосердный, немного —
Пусть снова воскреснетъ великая Русь.
Пусть снова, какъ въ старые, добрые годы,
Безъ рабства, безъ крови, безъ чуждыхъ оковъ,
Подъ властью Монарха, безъ горькой свободы,
Россiя увидитъ Твой Божiй Покровъ.
И нивы ея, безконечныя нивы,
Пусть также желтѣютъ въ июльскiе дни
И храмы, что нынѣ стоять сиротливы,
Пусть снова затеплять лампадокъ огни.

1925

ПАМЯТИ
ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА
Николая Александровича

Спи Государь! Тебя добромъ помянетъ,
Благословитъ несчастный Твой народъ,
Спи съ твердой вѣрою, что время, то настанетъ,
Когда убiйцъ Россiя проклянетъ.
Прости-же ей предсмертныя всѣ муки,
Обиды всѣ прости и позабудь.
Смотри — она ужъ тянеть къ небу руки,
И бьетъ въ тоскѣ
въ свою больную грудь.
Смотри — она несчастная какая,
Какъ, вся въ огнѣ горить Россiя-мать,
Какъ вкругъ нея волковъ собралась стая
И по частямъ стремится разорвать.
Прости-жъ ее и спи, нашъ Царь, спокойно,
Пускай ничто Твой не тревожитъ прахъ,
А по Тебѣ, на цѣлый мiръ достойно,
Мы тризну спразднуемъ на вражескихъ поляхь.
ВЪрь Русскiй Царь, за все придетъ расплата
И вспомнить мiръ про Русь, какъ было встарь,
Увидитъ вновь онъ Царскаго солдата…
Пока-же — спи спокойно, Государь!

1921 г.

ПАМЯТИ
ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ
Александры Феодоровны

Какъ грешны мы передъ Тобою,
Какъ мы должны Тебя любить?
Какой горячею слезою
Вину мы можемъ искупить?
Какъ про Тебя всѣ дерзко лгали,
Какъ не могли Тебя понять,
Какъ въ невозможном обвиняли

Царицу, женщину и мать!
Когда бы мы съ пролитой кровью
И съ мукой всѣхъ послѣднихъ лѣтъ,
Могли къ святому изголовью
Послать прощальный нашъ привѣть,
Просить, какъ милости, прощенья —
Простишь-ли Ты, Царица, насъ
За клевету и оскорбленья,
За свой послѣднiй въ мiрѣ часъ?
О, да! Слезам Ты знаешь цѣну,
Съ душой кристальной чистоты
Ты намъ позорную измѣну
Простишь съ небесной высоты.
Съ Твоей терновою короной
Ты носишь святости печать
И нашей сѣверной Мадонной
Судьба Тебѣ пророчить стать.
А Русь, сожженную средь лѣса
Ватагой каторжныхъ убiйцъ,
Тебя, нѣмецкая принцесса,
Почтить Царицей изъ Цариць.

 

РОССIЯ

Русскому сердцу ты только понятная,
Милая родина-мать.
Пусть надъ тобою, страна необъятная,
Божья царитъ благодать.
Видѣла счастья ты дни и величiя,
Видѣла много невзгодъ —
Все перенесъ, пережилъ безъ различiя!
Русский великiй народъ.
Временемъ грозная, временемъ хилая,
Можно-ль тебя разгадать?
Мы жъ за тебя, наша родина милая,
Душу готовы отдать.

 

РОДIНѢ
дорогой и всегда любимой

Ни за звонкiй металъ, ни за блага земли,
Я тебѣ измѣнить не желаю,
И гдѣ предки мои родились и росли
Тамъ душой я своею витаю.
Гдѣ могилы отцовъ, гдѣ могилы друзей,
Павшихъ въ честныхъ бояхъ со врагами,
Тамъ не можетъ не быть у скитальца связей —
Онъ прикованъ къ странѣ той цѣпями.
За тебя-ль не училъ я молитвы читать
И шептать ихъ устами дитяти,
За тебя-ли не шелъ на войну умирать
Я въ рядахъ нашей доблестной рати?
Не тебѣ-ли клялся я служить до конца,
Защищать твое счастье и славу
И уѣхалъ въ изгнанье по волѣ Творца
Послѣ долгой борьбы я на Яву?
За тебя-ль не готовъ еще разъ на борьбу
И, не зная душою покоя,
Я несу на плечахъ роковую судьбу
Революцiи русской изгоя.
И въ чужой сторонѣ, гдѣ созвѣздье Креста
Блещетъ ночью на чуждомъ мнѣ небѣ,
О тебѣ-ль не молю Милосердца-Христа
Прежде чѣмъ о насущномъ мнѣ хлѣбѣ?
Ты распята, какъ Онъ за чужiе грѣхи,
Но наступитъ еще воскресенье
И краснѣть будутъ тѣ, кто смѣнили вѣхи
И не вѣрятъ въ твое возрожденье.
Нѣть, за звонкiй металъ и за блага земли
Я обѣтовъ своихъ не нарушу
А за храмы твои, за святые кремли
Я отдамъ мою русскую душу.

1927

* * *

Если порою взгрустнется,
Ляжете на сердце печаль,
Дума стрелой понесется
Къ сѣверу милому, вдаль.
Гдѣ вы, поля золотыя
Богомъ забытой страны?
Кто погрузилъ васъ, родныя,
Въ эти печальные сны?
Сколько народа побито,
Пролито крови и слезъ?
Вся ты печалью повита
Въ прахѣ разрушенныхъ грезъ…
Только и дышешь въ надеждѣ —
Вспрянеть родная страна
И засверкаетъ, какь прежде,
Въ солнечномъ блескѣ она.
Темная ночь пронесется,
Снова заблещутъ кресты,
Божiя милость прольется
Съ синихъ небесъ высоты.
Снова янтарною рожью
Пахарь наполнить гумно,
Снова по-русски, по-Божьи,
Будетъ намъ жить суждено.

 

РОДИНѢ

Люблю тебя, страна родная!
Я съ дѣтства чуткою душой
Тебя позналъ, еще не зная,
И былъ всегда сынъ вѣрный твой.
Любилъ народныя былины,
Твою сѣдую старину,
Просторъ полей, снѣга и льдины
И лѣса дѣвственнаго тьму.
Любилъ печальные напѣвы,
Избушекъ сѣрыхъ долгiй рядъ
И безконечные посѣвы
И зимнiй сказочный нарядъ.
Любиль я въ праздникъ перезвоны
Твоихъ безчисленныхъ церквей
И старописныя иконы
Въ стѣнахъ задумчивыхъ кремлей.
Любилъ я царскiя дружины
И тихiй шелестъ ихъ знаменъ.
О, Русь! Я былъ въ твои сѣдины,
И въ славу русскую влюбленъ.
А нынѣ, брошенный судьбою
На островъ въ
море-океанъ,
Всегда, всегда въ мечтахъ съ тобою
Твой вѣрный ратникъ и баянъ.

1928

РОССIИ

Прости Россiя дорогая,
Голубка бедная моя,
Прости, тебя покинулъ я,
Чтобъ здѣсь, душою изнывая,
Мечтать и думать лишь о томъ,
Какъ я вернусь къ тебѣ потомъ.
Я такъ люблю тебя, родная,
Что безъ тебя мнѣ свѣтъ не милъ
И здѣсь, среди земного рая,
Какъ безъ воды цвѣтокъ, я хилъ.
Скажи, зачѣмъ мнѣ пальмы эти,
Къ чему златыя эти сѣти
И олеандры, и бананъ
И всѣ красоты южныхъ странъ?
Здѣсь сердце знаетъ только слезы.
Но вѣрь, милѣе всѣхъ красотъ,
Милѣе лѣта круглый годъ
Мнѣ о наши русскiе морозы,
Сосна, береза, дубъ и ель
И наша русская мятель.
Когда теперь я вспоминаю,
Какой была ты много лѣтъ,
Еще сильнѣй душой страдаю,
Что вижу нынѣ столько бѣдъ.
Повѣрь, тебя бъ я не оставилъ,
Когда бы зналъ, что снова ты
Распустишь вновь свои цвѣты,
Которые внѣ всякихъ правилъ
Сорвалъ безумый ураганъ,
Смялъ революцiи туманъ.
Какою ты была богатой,
Какою сильной и большой.
За что теперь такою платой
Ты искупаешь свой покой?
За что ты терпишь эти муки,
Когда-то грозный великанъ?
И тянутъ изъ сосѣднихъ странъ
Къ тебѣ завистливыя руки

Твои друзья, чтобъ что-нибудь
Вонзить въ твою больную грудь.
Чтобъ что-нибудь забрать скорѣе
Пока ты не окрѣпла вновь,
Чтобъ сдѣлать боль еще больнѣе
И отравить сильнѣе кровь.
Но вѣрьте, вѣрьте, лицемѣры,
Еще окрѣпнетъ наша Русь
И первый я за мечъ возьмусь
Чтобъ доказать вамъ твердость вѣры.
Въ свою страну и въ свой народъ,
Чтобъ знали вы, что Русь впередъ
Еще продвинется далеко,
Что нѣту силъ сломить потокъ,
Который шлетъ за валомъ валъ,
Бурля и прыгая межъ скалъ.
Орлы стервятники! Забыли,
Что значить Русскiй богатырь,
Чѣмъ мы назадъ два вѣка были
И какъ раздвинулися въ ширь?
На мертвеца вы налетѣли,
Но Русь — вѣдь это трупь живой;
Еще онъ справится съ
собой
И вновь поднимется съ постели.
И вотъ тогда наступитъ часъ,
Когда «друзья» узнают насъ.
Да, часъ придетъ, я вѣрю въ это,
Воскреснетъ русскiй нашъ народ,

Пусть буду я на граняхъ свѣта,
Но вмигъ помчусь на пароходъ.
Пусть онъ везетъ меня скорѣе
Туда, на сѣверъ, гдѣ морозъ,
Гдѣ лѣсъ изъ сосенъ и березъ,
Гдѣ каждый домикъ мнѣ милѣе,
Чѣмъ
здѣшнiй, но чужой дворецъ,
Гдѣ я увижу, наконецъ,
Народъ родной, многострадальный,
Церквей услышу говоръ дальнiй,
Гдѣ, вѣрю я, когда вернусь,
Разгонитъ солнце злыя тучи
И снова сильный и могучiй
Увижу я родную Русь.

1921 г.

РУСЬ, ПРОСНИСЬ!

По декрету товарища Ленина
Изъ глубинъ императорскихъ залъ
Ты у стѣнокъ тюремныхъ разстрѣляна
И заброшена въ мрачный подвалъ.
Тамъ лежишь ты, штыками изранена,
Догорая, какъ въ небѣ заря,
И забыла Ивана Сусанина
Снарядить для спасенья Царя.
Комиссары, что воры изъ Тушина,
Дикой волѣ не знаютъ границъ,
Православная церковь задушена,
Взяты пастыри въ нѣдра темницъ.
Всѣ короны распроданы царскiя
И пошли на уплату измѣнъ...
О, придите, придете-жъ Пожарскiе,
Вновь явись патрiархъ Гермогенъ.
Русь! Не вся-жъ ты врагами замучена,
Соберись на священную брань,
Словно море вскипи взбаламучено,
Противъ дьявола ига возстань.
Встань изъ праха и грязи, распутница,
Развернись во всю русскую ширь.
Не съ Тобой-ли Марiя-Заступница
И Георгiй — святой богатырь?
Отъ князей ты Донского и Невскаго
Передъ битвой получишь совѣтъ
,
Отъ Сергiя придетъ Радонежскаго,
Кякъ вь былые года, Пересвѣтъ,
И собьешь ты оковы мучителей,
Что сковали могучую грудь,
И пойдешь по стопам побѣдителей
На широко расчищенный путь.
Всѣ границы, что такъ перекроены,
Чтобъ державный замедлить полетъ,
Вновь исправятъ съ молитвою воины —
Самъ Суворовъ штыки ихъ примкнетъ.
Нарядившись въ кокошникъ жемчуженный,
Въ свой расшитый цвѣтной сарафанъ,
Древне-русскою сѣткой кольчуженной,
Ты отъ новыхъ прикроешься ранъ.
Вся слезою омытая чистою,
Приподнявъ соболиную бровь,
Подъ фатою своей серебристою
Будешь первой красавицей вновь.
Тучный колосъ взойдетъ съ поля дикого,
Съ братской кровью пропитанныхъ нивъ,
Прыгнетъ выше Ивана Великаго
Мѣдный Всадникъ... змѣю раздавивъ.

1928

ГРУСТЬ

Я грущу и сжимается больно
Мое сердце при взглядѣ на Русь
И, какъ въ прежнее время, невольно,
Я за старую саблю берусь.
Что висѣть на стѣнѣ тебѣ даромъ
И ржавѣть въ незнакомой странѣ?
Не пора-ли съ безсмертнымъ гусаромъ
Побывать еще разъ на войнѣ?
Не пора-ли коня вороного
Оседлать намъ походнымъ сѣдломъ
И помчаться маршъ-маршемъ, чтобъ снова
Намъ помѣряться съ дерзкимъ врагомъ?
Чтобъ въ бояхъ за величье Россiи
И за старую русскую честь
Намъ въ родной и знакомой стихiи
Показать свою силу и месть.
Я, какъ плѣнникъ, стремлюся на волю,
Я, какъ странникъ, скитаюсь во мглѣ,
Я тоскую по бранному полю
И по русской любимой землѣ.

 

ТОСТЪ

Я пью за нашъ трехцвѣтный стягь!
Пусть снова гордо онъ взовьется,
Пусть снова Русь подъ нимъ сберется
И да придетъ къ намъ вновь Варягъ.
Я часть Руси на южныхъ граняхъ моря:
Со мной мой мечъ и черный доломанъ,
Портретъ Царя, какъ вѣчный призракъ горя,
И въ сердцѣ слѣдъ оть пережитыхъ ранъ.
Я часть Руси, которую невзгода,
Какъ мячъ, забросила за море-океанъ,
Я вѣрный сынъ великаго народа,
Солдатъ душой и дней былыхъ баянъ.

 

МЕЧТЫ ГУСАРА НА ВУЛКАНѢ

Я здесь одинокъ на вулканѣ,
Мечтаю о прошломъ, войнѣ,
И снова далекую пани
Я ночью увидѣлъ во снѣ.
Вотъ фолькаркъ, гдѣ мы отдыхали,
Здѣсь ласково встрѣтили насъ.
Гусары коней посѣдлали —
Ужъ пробилъ назначенный часъ.
Себя заставляю я силой
Веселое сдѣлать лицо,
Прощаюсь съ хозяйкою милой
И быстро иду на крыльцо.
«Прощайте!» Съ улыбкой, какъ чары,
Успѣла лишь ручкой махнуть,
Какъ снова лихiе гусары
Въ опасный пустилися путь...
Съ тѣхъ поръ измѣнилось такъ много,
Дни жизни походной прошли
И лишь на чужбину дорога
Защитнику русской земли.
Теперь я живу одиноко
Въ чужой, въ незнакомой странѣ,
Но въ полночь за Вартой, далеко,
Мнѣ грезилась пани во снѣ.

 

ГУСАРЪ НА ВУЛКАНѢ

Хорошо у меня на вулканѣ,
Гдѣ вдали отъ вражды и страстей,
Я живу, какъ въ чудесномъ романѣ,
Лишь съ мечтою волшебной моей.
Ветеръ шепчетъ мнѣ дивныя сказки,
Тучи ходятъ ко мнѣ на поклонъ,
По утрамъ мне эфирныя краски
На востокѣ дарить небосклонъ.
И трубятъ и гудятъ сольфатары,
Извергая клубящiйся паръ,

Какъ въ минувшiе годы фанфары
Въ Лету канувшихъ черныхъ гусаръ.
Кратеръ, въ видѣ гигантской подковы,
Изверженiя тайну хранитъ
И лежать на немъ лавы оковы
И, какъ золото, сѣра блеститъ.
Если жъ тучи внезапно заплачутъ,
Засверкаютъ зигзаги огней,
Водопады, какъ серны, поскачутъ,
Пробираясь межъ скалъ и камней.
Близь бивака, въ лесу орхидеи,
Кружева безконечныхъ лiанъ,
Ночью звѣзды во тьмѣ, какъ камеи,
Какъ безсмертныхъ гусаръ доломанъ.
Мне поетъ о любви серенады
Соловьевъ экзотическихъ хоръ

И трещатъ мнѣ легенды цикады,
По цвѣтамъ совершая дозоръ.

А колибри, такiя малютки
Не страшась подлетаютъ ко мнѣ,
И сгораютъ за сутками сутки
Въ солнца вѣчнаго яркомъ огнѣ.
Лишь порою лазурныя дали,
Гдѣ безбрежный лежитъ океанъ,
Мнѣ напомнитъ о вѣчной печали
И окутаетъ душу туманъ.
Хорошо у меня на вулканѣ,
Въ ясный день онъ красивъ безъ прикрасъ,
Я живу, какъ въ чудесномъ романѣ,
Но... на родинѣ лучше въ сто разъ.

 

ЖЕНѢ ГУСАРА

Ты, моя женка любимая,
Ты не сердись на меня,
Если тебя, ненаглядную,
Я промѣнялъ на коня.
Помни — хотя и далеко ты,
Въ мысляхъ ты все же со мной,
Только гусару полезнѣе
Сабля и конь боевой.
Въ наше ли время тяжелое
Думать о нашей судьбѣ,
Если вся Русь необъятная
Стонетъ въ великой борьбѣ?
Вотъ, когда солнце побѣдное
Встанетъ надъ русской землей,
Всѣ мои думы и помыслы
Будутъ съ любимой женой.
Ну, а пока, ненаглядная,
Ты не сердись на меня,
Если тебя, моя женушка,
Я промѣнялъ на коня.

 

Памяти К. Н. БАТЮШКОВА

Погибъ корнетъ, лихой рубака.
Онъ гордость черныхъ былъ гусаръ,
Его послѣдняя атака
Врагу тяжелый былъ ударъ.
Когда германскую пѣхоту
Онъ у Козянъ атаковалъ,
То изрубилъ безъ мала роту,
Но самъ въ бою неравномъ палъ.
Съ нимъ былъ лишь взводъ. За это дѣло
Его представили къ кресту,
За то, что онъ исполнилъ смѣло
Свой долгъ и умеръ на посту.
За то, что онъ врагамъ не сдался,
Когда былъ ими окруженъ,
Какъ левъ, отчаянно сражался
И былъ лишь смертью побѣжденъ.
Да, онъ погибъ... Жена рыдаетъ,
Не встанетъ онъ въ безсмертный строй!
Погибъ корнетъ, но полкъ весь знаетъ,
Что Костя Батюшковъ герой.

1915

Корнету И. В. ЖЕРЕБЬЯТЬЕВУ

Спи, товарищъ лихой, спи безсмертный корнетъ,
Безъ страданья, безъ боли отъ раны.
Ты былъ раненъ съ зарей, а угасъ ея свѣть —
Ты увидѣлъ надзвѣздныя страны.
Полкъ бивакомъ стоялъ у могилы твоей,
Все простились безмолвно съ тобою
И стекала невольно слеза изъ очей
Такъ привычныхъ къ печали и бою.
Но повѣрь, дорогой, за тебя отомстятъ
Твои братья, лихiе гусары —
Твоей смерти врагу никогда не простять:
За ударъ онъ получить удары.

1915

ВѢНОКЪ НА МОГИЛУ
стараго Александрiйца

Ты палъ гусаръ на полѣ славы,
Сраженный вражеской рукой,
Ты крѣпко спишь въ тѣни
дубравы
Въ могилкѣ скромной надъ рѣкой.
Нашъ полкъ родной въ разгарѣ битвы
Съ тобой проститься не успѣлъ,
Но, сотворивъ въ душѣ молитвы,
Отвѣтилъ грудой вражьихъ тѣлъ
.
Мы долго дрались и страдали,
Какъ вдругъ... сорвался звукъ фанфаръ,—
Иныя пѣсни зазвучали…
Теперь въ Самарѣ нѣтъ гусаръ.
Исчезло все, что было свято,
Какь сонъ, исчезъ безсмертный полкъ
И братъ воссталъ съ мечомъ на брата
И горло грызъ ему, какъ волкъ.
Ты счастливъ, павъ въ пылу сраженья,
Тебѣ невѣдомы тѣ дни,
Когда, по волѣ Провидѣнья,
Погасли свѣтлые огни:
Когда надъ Русью необъятной
Взвился крамолы красный бѣсъ
И въ пляскѣ дикой и развратной
Орелъ нашъ царственный исчезъ ;
Тебѣ невѣдомъ ядъ печали,
Терзавшiй храбрыя сердца,
Когда штандартъ нашъ зарывали
В аллеяхъ стараго дворца.
Тебѣ невѣдомы страданья
Забытой Господомъ земли,
Всѣ муки ада и рыданья,
Когда снимались корабли...
Быть можетъ, набожной рукою
Твой скромный крестъ въ цвѣты одѣтъ
И спишь ты тихо надъ рѣкою
Гусаръ давно минувшихъ лѣтъ.

1929

* * *

Гдѣ полкъ родной? Гдѣ черные гусары
И цѣлъ ли нашъ Георгiевскiй штандартъ?
Нанесъ намъ всѣмъ коварные удары
И погубилъ проклятый прошлый мартъ.
Уже давно не блещутъ доломаны
И мнѣ не встать въ лихой безсмертный строй —
Допили мы, друзья, свои стаканы,
Вина ужъ нѣтъ — есть мыслей черный рой.
Прости, прощай на вѣкъ, былое время,
Безсмертный полкъ — ты, какъ мечта, исчезъ...
Теперь гусаръ не вложитъ ногу въ стремя,
Сь коня давно онъ съ болью въ сѣрдце слѣзъ.

1918

* * *

Я вѣрю въ то, что цѣлъ нашъ полкъ,
Что цѣлъ штандартъ — эмблема чести
И что враговъ въ минуту мести
Еще увидитъ старый шелкъ.
Я вѣрю въ то, что полкъ родной,
Настанетъ время, вновь сберется,
Что пѣснь безсмертная зальется
И будутъ всѣ друзья со мной.

1919

ПОЛКУ РОДНОМУ
5-му гусарскому Александрiйскому Ея Величества

Проходятъ дни, проходятъ годы,
Давно исчезъ безсмертный полкъ,
Рукою вѣрной въ дни свободы
Священный гдѣ то спрятанъ шелкъ.
Замолкли трубы и фанфары.
И голосъ бравыхъ вахмистровъ —
Ея Величества гусары
Не рвутся лихо на враговъ.
Не рѣютъ въ воздухѣ султаны,
Не слышно ржанiя коней,
Красой не блещутъ доломаны
Красой былыхъ и славныхъ дней.
Какъ будто все умчалось въ Лету,
Годамъ былымъ возврата нѣтъ —
Судьбой разбросаны по свѣту
Гусаръ, полковникъ и корнетъ.
Но нѣтъ
, придетъ пора иная,
Сомнѣнiй быть не можетъ въ томъ:
Семья сберегся полковая
Подъ ИМПЕРАТОРСКИМЪ орломъ.
Перетерпѣвъ судьбы удары,
Окрѣпнетъ родина опять
И будутъ черные гусары
На мѣстѣ прадѣдовъ стоять.

1923

Я ПОЗДНО РОДИЛСЯ

Я поздно родился. На цѣлое столѣтье.
Моей душѣ мила родная старина —
Тогда бъ не видѣлъ я весь ужасъ лихолѣтья,
А славу родины во дни Бородина.
Тогда бъ, вступивъ въ Парижъ, гдѣ русскiя знамена
Такъ гордо вѣяли, забывъ Москвы пожаръ,
Поставилъ бъ часовыхъ въ дворецъ Наполеона
Изъ бравыхъ усачей и доблестныхъ гусаръ.
Въ бою передъ врагомъ, не вѣдая бы страха,
Я на защитный цвѣтъ смотрѣлъ, какъ на обманъ,
И въ дни лихихъ атакъ, какъ и во дни Кацбаха,
Горѣлъ на мнѣ всегда блестящiй доломанъ.
Честь рыцаря храня, не вѣдалъ бы о газѣ,
Мой врагъ бы не взлеталъ, какъ хищникъ, въ
облака
И на груди моей, какъ трещина на вазѣ,
Покоились бъ слѣды дамасскаго клинка.
Тогда бъ не видѣлъ я печальныхъ дней свободы,
Всю грязь предательства и весь позоръ измѣнъ,
Кошмарный большевизмъ — продуктъ послѣдней
моды,
Какъ полудикiй джазъ и платья до колѣнъ...
Невольнымъ я бъ не сталъ поклонникомъ Байрона,
Влюбленный въ красоту давно минувшихъ дней,
Я ненавижу мiръ, упавшiй до чарльстона,
Который замѣнилъ прелестный минуэтъ.
И жизнь моя была бъ такъ сказочна прекрасна,
Я зналъ бы цѣль ея — Россiя, Царь и Богь
И если ,бъ умеръ я, то умеръ не напрасно
За родину въ бою, отдавъ послѣднiй вздохъ.

Тогда бъ я не влачилъ печальныхъ дней изгоя,
Какъ тѣнь минувшаго, какъ «бывшiй» человѣкъ,
А гордо бы стоялъ въ рядахъ родного строя...
Я поздно родился, на цѣлый ровно вѣкъ.

1927

НОВЫЙ 1918 г.

Годъ наступаетъ голодный,
Въ центрѣ Россiи война,
Стонетъ отъ «власти народной»
Наша родная страна.
Въ заревѣ грозныхъ пожаровъ
Тѣни шакаловъ снують,
Дикiя банды вандаловъ
Цѣпи Россiи куютъ.
Подняли брата на брата
Вихри безумныхъ идей,
Отдана щедрая плата
Замыслу кучки людей.
Грезы о счастьи вь туманѣ,
Стонетъ и плачеть народъ —
Онъ получилъ «на экранѣ»
Хартiю русскихъ свободъ.

 

* * *

Намъ некого винить — мы сами виноваты,
Что красная взошла надъ родиной заря,
Вѣдь это только часть заслуженной расплаты
За то, что своего мы предали Царя.
Мы были всѣ тогда подъ властiю гипноза
И козни дьявола казались правдой намъ,
Цвѣти-жъ, благоухай, свободы дикой роза,
Но помин — кровь Царя взываетъ къ небесамъ.
Когда же минетъ срокъ Божескаго гнѣва,
Когда Господь простить заблудшiйся народъ,
Мы громко скажемъ тѣмъ, кто звалъ Россiю
                                                                         влѣво:
«Вамъ въ Палестину путь, а намъ съ Царемъ
                                                                         впередъ».

1922

* * *

Плачьте-жъ, рыдайте, печальныя струны,
Лиры печальной моей —
Русь погибаетъ во власти коммуны.
Плачьте, рыдайте по ней.
Сь горемъ спозналась она, дорогая,
Съ горемъ, съ великой нуждой.
И переполнилась съ края до края
Гнѣвомъ и братской враждой.
Плачьте-жъ, рыдайте, печальныя струны,
Вь сумракѣ этихь ночей,
Бога молите — «да сгинуть коммуны,
Цѣпи Руси палачей!»

 

28 февраля 1927 г.

Я эту ночь не спалъ — мнѣ грезилась Россiя
И революцiи кровавый карнавалъ,
Низверженный Монархъ и Новая Мессiя —
Свобода. Горькая... Я эту ночь не спалъ.
Мнѣ грезился народъ, обманутый врагами,
Лилася кровь рѣкой, былъ слышенъ лязгь
кандалъ,
Я видѣлъ мертвецовъ несчетными рядами,
Я видѣлъ сущiй адъ и эту ночь не спалъ.
Я эту ночь не спалъ — мнѣ слышалися звуки
Терзаемыхъ людей и, не сомкнувъ очей,
Я видѣлъ, какъ во мглѣ, убiйцъ Царевыхъ руки
И банду красную кремлевскихъ палачей.

 

НА ВУЛКАНѢ

Чуть брызжетъ полоска разсвѣта съ востока,
Кругомъ облаковъ океанъ
И словно какъ островъ надъ ними высоко
Поднялся главою вулканъ.
Гляжу я на дивно прекрасныя краски
И вдругь, молнiеносной мечтой,
Я вдаль убѣгаю и вмигъ, точно въ сказкѣ,
Я тамъ, за запретной чертой.
Я тамъ, далеко за предѣломъ тумановъ,
Куда всей душой я стрѣмлюсь,
Гдѣ нѣту ни зноя, ни пальмъ, ни вулкановъ,
Но гдѣ моя родина Русь.
Чужбина, хоть ты благосклонна кь изгою,
Но все-жъ не по сердцу ты мнѣ —
Здѣсь звѣзды чужiя горятъ надо мною
На небѣ въ ночной тишинѣ,
Здѣсь пѣсенъ мнѣ слышатся чуждые звуки,
Чужой здѣсъ народъ и языкъ
И счастью взамѣну здѣсь горечь разлуки
Со всѣмъ, къ чему съ дѣтства привыкъ.

 

ПРИВѢТЪ СЪ ВУЛКАНА

Съ вершины дикаго вулкана,
Гдѣ я сижу, какъ часовой,
Я, вижу дали океана
И волнъ кочующихъ прибой.
О, волны, волны голубыя,
Откуда держите вы путь?
Вы страны видѣли какiя
И гдѣ хотите отдохнуть?
Вы безъ отчизны, безъ изгнанья,
Съ душой холодною всегда,
Не гложутъ васъ воспоминанья,
Ничто вамъ вѣчность и года.
У вась нѣтъ счастiя и горя,
Бы безъ заслугъ и безъ вины
И средь пространствъ безбрежныхъ моря
Какъ прихоть вѣтра рождены.
Ничто васъ въ жизни не тревожитъ,
Любовь и злоба чужды вамъ,
Васъ только буря тронуть можетъ
И вы — летите къ небесамъ...
А я, какъ тысячи собратiй,
Ушелъ отъ милыхъ береговъ,
Оть крови, стоновъ и проклятiй,
Отъ страшныхъ дьявола оковъ.
Но рай чужой, родныя дали
Затмить не сможетъ никогда —
Онѣ блестятъ, какъ лучъ въ кристалѣ,
Хотя съ тѣхъ поръ прошли года.
Вдали отъ родины и свѣта
Во снѣ я часто вижу Русь,
Я къ ней лечу мечтой поэта
О, ней страдалицѣ молюсь.
Увы. Мои подбиты крылья,
Мой мечъ не можетъ ей помочь:
Напрасны были всѣ усилья,
Ужъ десять лѣтъ какъ длится ночь.
Но вѣрю я, какъ вѣрю въ Бога,
Наступитъ солнечный разсвѣтъ
И ляжетъ ясная дорога
Предъ ней на много, много лѣтъ.
И я васъ, волны, умоляю,
Прошу васъ именемъ Творца,
Снесите вы родному краю
Привѣтъ далекаго пѣвца,
То съ бѣлой, грозной сѣдиною,
То полны дивной синевы,
Играя съ солнцемъ и луною,
Катитесь вы къ брегамъ Невы
И ей скажите: съ дальней Явы,
Гдѣ грозный высится вулканъ,
Россiи счастiя и славы
Желаетъ всей душой баянъ.

 

ПРИВѢТЪ

Гляжу я, какъ пѣнится море,
За валомъ вздымается валъ,
А въ сердце тоскующемъ горе,
Какъ въ ранѣ съ отравой кинжалъ.
Валъ грозный и самый высокiй.
Преградъ тебѣ на морѣ нѣтъ —
Снеси же на сѣверъ далекiй
Любимой Россiи привѣтъ.
Скажи, что ее, дорогую,
Я вижу въ заманчивой мглѣ,
Что я безконечно тоскую
По русской любимой землѣ ;
Что мнить я себя не желаю
Въ прекрасной странѣ, но чужой,
И небо всегда умоляю,
Что бъ дало Россiи покой.
Когда, же наступитъ то чудо,
Воскреснетъ великая Русь,
Какъ валъ безпреградный, отсюда
Я тоже на сѣверъ помчусь.

 

ВЛАДИВОСТОКЪ ПАЛЪ

Корабли, корабли, корабли.
Сколько васъ въ безграничномъ просторе?
Это дѣти несчастной земли.
Уплываютъ въ открытое море...
Палъ послѣднiй родимый клочокъ,
Гдѣ трехцвѣтное рѣяло знамя,
И надежду Россiи — востокъ
Революцiи обняло пламя.
Палъ послѣднiй россiйскiй этапъ,
Гдѣ еще охранялась святыня,
Бѣлыхъ нѣть на Руси ужъ солдатъ
И въ рукахъ коммунистовъ твердыня.
Надъ волнами спустился туманъ
И окуталъ онъ русскiя души...
«Курсъ держать, на Корею! Въ Гензанъ!»
Но дадутъ ли дойти имъ до суши?
Корабли, корабли, корабли.
Много вышло васъ въ синее море —
Это бѣженцы русской земли
На чужбину везутъ свое горе.

1922

СЕРБIИ

Я тебя не тогда полюбилъ,
Когда въ скорбные русскiе годы
Твой народъ у себя прiютилъ
Моихъ братьевъ — изгоевъ свободы.
Я давно тебя сталъ уважать
За твой рыцарскiй духъ палладина
И за то, что ты носишь печать
Безкорыстной души славянина.
Это было во время войны,
Когда въ армiи нашей народной
Дрались Сербiи милой сыны,
Совершая походъ безподобный.
Когда пробилъ печальный нашъ часъ,
Когда крѣпко враги насъ зажали
И всѣ сразу оставили насъ,
Только сербы одни поддержали.
Хоть мала была сербская рать,
Да дышала къ Россiи любовью
И безропотно шла умирать,
Не торгуя пролитою кровью.
Я тебя не теперь полюбилъ,
А въ сибирской тайгѣ, подъ снѣгами,
Гдѣ дрались, выбиваясь изъ силъ,
Твои дѣти съ Руси палачами.

1922

ЦАРЕДВОРЦАМЪ

Я вамъ пишу, холодные вельможи,
Вы, какъ удавъ, давили царскiй тронъ,
Вы, какъ змѣя, свои мѣняли кожи,
Забывъ, что есть воззмездiя законъ.
Я вамъ пишу — не вы-ль отлично знали,
Какой готовите Монарху вы удѣлъ,
Когда въ салонахъ сплетни распускали,
Язвивъ Того, Кто лаской васъ согрѣлъ.
Вы знали — ложь губитъ сильнѣе яда.
Въ моментъ войны она, какъ злая тѣнь,
Ползла змѣей отъ васъ изь Петрограда
По всѣй Руси, до дальнихъ деревень.
Теперь судьбы познавшiе удары,
Вдали отъ родины, свою спасая честь,
Вы пишите большiе мемуары —
Въ нихъ много лжи, но правды мало есть.
Я помню годъ, который былъ такъ смутенъ,
Который далъ Россiи тьму невзгодъ,
Но революцiю не создалъ бы Распутинъ,
Когда бъ Царя, какъ прежде, чтилъ народъ.
И если бъ вы Монарху вѣрны были,
Какъ долгъ велитъ придворному лицу,
Когда бъ о Немъ вы правду говорили,
Мы не пришли бъ къ печальному концу.

1927

УКРАЙНѢ

Не спѣши отойти отъ Россiи —
Кровь течетъ въ нашихъ жилахъ одна
И шумятъ понапрасну витiи,
Что иная ты вовсе страна.
Съ той поры, какъ пришли къ намъ варяги,
Бросивъ скалъ скандинавскихъ гранитъ,
Гордо взвилися русскiя стяги,
Такъ преданье о томъ говоритъ.
У холма, гдѣ Аскольда могила,
Въ этомъ прадѣдовъ честью клянусь,
Пробудилась славянская сила,
Расцвѣла наша матушка Русь.
Не подъ стягомъ ли князя Олега
С Византiи собрали мы дань,
Разбивали въ степяхъ печенѣга,
Ткав исторiи пышную ткань?
Здѣсь познали впервые мы Бога
И, душою вторично родясь,
3дѣсь княжилъ справедливо и строго
Володимiръ нашъ Солнышко-князь.
Кiевъ былъ чисто русской столицей,
Днѣпръ первою русской рѣкой,
Разъѣзжалъ здѣсь съ своею палицей
Нашъ Илья, богатырь вѣковой.
Всякъ, кто былъ преисполненъ отваги,
Кто о златѣ мечталъ и сребрѣ,
За ковшами пѣнящейся браги
Собирался на княжьем дворѣ.
И не зная презрѣннаго страха
По рѣкамъ уходили бойцы
И гремѣла с временъ Мономаха
Русь отсюда на мiра концы...
Время шло, какъ мелькаютъ страницы,
Кiевъ сталъ у подножья Москвы,
А потомъ двѣ старушки столицы
Преклонились предъ чудомъ Невы...
Надъ Петромъ чтобъ добиться побѣды,
Его взлета боясь, какъ чумы,
Волновали коварные шведы
Малороссии вѣрной умы.
Но примѣромъ горя Кочубея,
Ты Iуды примѣръ не взяла
И, единую душу имѣя,
Ты с Москвой, какъ съ сестрою жила.
А вражда? То враговъ лишь усилья,
Ихъ востока смущалъ ореолъ,
Гдѣ раскину ль могучiя крылья
Нашъ двуглавый съ короной орелъ.
И сь надеждой коварною втайнѣ,
Чтобы душу твою отравить,
Они шепчутъ о вольной Украйнѣ,
Чтобы наше единство разбить.
Но враги хоть коварны, да слѣпы —
Насъ сковали и кровь и века
И казнитъ за идеи Мазепы
Ихъ воскресшей Россiи рука.
Мы съ тобою единая сила
И, пройдя лихолѣтья этапъ,
Все останется прежде какъ было:
Ты хохлушка, я русскiй кацапъ.

1928

ЖЕЛАНIЕ

Создать бы гимнъ такой, чтобъ въ небѣ тучи
Разверглись вмигъ, дорогу звукамъ давъ,
Въ своемъ движенiи застылъ зефиръ летучiй,
Услыша пѣснь торжественныхъ октавъ.
Создать бы гимнъ, чтобъ камни задрожали,
Чтобъ звукъ его достигъ Небесъ Творца,
Чтобъ повернуть исторiи скрижали
И растопить холодныя сердца.
Чтобъ звукъ его проникъ в страну полночи,
Въ страну кремлей и безконечныхъ нивъ,
Чтобъ Русь, красавица, свои открыла очи,
Улыбкою ясною баяна озаривъ.

1928

ИНВАЛИДАМЪ

Грустить вамъ, родные, не надо,
Какъ брать васъ утѣшить берусь —
Вамъ чистая совесть награда,
Вы честно сражались за Русь.
Теперь, когда въ чуждыя страны,
Ушли вы, чтобъ молча; страдать,
Вамъ ваши глубокiя раны
Послужатъ, какъ чести печать.
Теперь и на родинѣ бѣдно
Под крышей разрушенныхъ селъ,
Но скоро взовьется побѣдно
Надъ Русью Двуглавый орелъ.
Домой вы вернетеся, братья,
Чтобъ лавры героевъ пожать
И мать вамъ откроетъ объятья,
Любимая родина-мать.
Пока-же священное племя
Любви къ ней носите въ груди,
Как нѣкогда русское знамя
Въ боях вы несли впереди.

1928

ПОДАЙТЕ ИМЪ

Вдали оть родимого края,
Отъ родины милой вдали,
Разбросана храбрая стая
Защитниковъ русской земли.
Они за нее, какъ умѣли,
Съ врагами сражались не разъ
И пѣсни орлинныя пѣли
Въ побѣды торжественный часъ.
Порою друзей хоронили
Подъ шелестъ старинныхъ знаменъ
И вѣрны, какъ рыцари, были
Традицiямъ лучшихъ временъ.
А въ грустные эти годины,
Они, проливавшiе кровь,
Хранятъ на задворкахъ чужбины
Святую къ отчизнѣ любовь.
Она въ нихъ заложена Богомъ.
И выросла въ нѣдрахъ души,
Ставъ твердымъ оплотомъ во многомъ
Живущимъ въ безвѣстной глуши.
Тамъ просятъ страдальцы у Неба,
Моляся разбитой рукой,
Краюшку насущного хлѣба,
Да тѣлу больному покой.
Такъ вы, кто сгубленъ врагами,
Ужель не хотите подать,
Тому, кто, какъ нищiй предъ Вами,
Но съ гордостью можетъ стоять?

1928

КАППЕЛЕВЦЫ

Мы шли чрезъ горные хребты,
Остатки армiи спасая,
Шли за Байкалъ, въ районъ Читы,
Къ границѣ стараго Китая.
Ряды рѣдѣли каждый часъ,
Остались только люди чести
И если мало было насъ,
То много было въ сердцѣ мести.
Болѣзнь преслѣдовала насъ
И паразиты заѣдали,
Мы шли впередъ — былъ данъ приказъ
И долгь мы свято исполняли.
Тайга, бураны и морозъ
Смутить отважныхъ не сумѣли.
Судьба дала намъ мало розъ,
Насъ воспевали лишь метели.
Враговъ желѣзное кольцо
Предъ нами ужъ не разъ смыкалось
И смерть глядѣла намъ въ лицо,
Но
счастье все же улыбалось.
Никто намъ дружеской руки
Не протянулъ въ моментъ печали
И насъ вездѣ сибиряки
Какь дерзкихъ пришлецовъ встрѣчали,
Мы шли впередъ и каждый часъ
Намъ несъ сомнѣнья и тревоги...
Молитесь близкiе за насъ
,

Чтобъ Богъ далъ счастья намъ въ дорогѣ.

1920


RUS-SKY (Русское Небо) Последние изменения: 01.10.07