RUS-SKY (Русское Небо)


А.С. Шмаков
Международное тайное правительство

<<< Оглавление


Потаенное правительство евреев. Данные истории.  

Б. Средние века

I. Испания. К этой именно стране сводится прежде всего средневековая деятельность евреев, пришедших сюда с финикиянами ещё за тысячу лет до Р.Х. Разгром Иерусалима Титом и рассеяние иудаизма Адрианом из Палестины во II столетии по Р.Х. наряду с изгнанием евреев из Месопотамии персами в XI столетии, являлись дальнейшими причинами накопления еврейства на Пиринейском полуострове. Чрезвычайно усилившись при остготах, евреи сохраняли властное положение и при вестготах, независимо от того, что эти последние относились к сынам иуды строго, называли их отвратительной сектой, а в своём кодексе (Lex Wisigothorum) запрещали обрезание, равно как празднование “Пурима” и карали не только за покушение на христианскую религию, но и за чтение противохристианских книг. Тем не менее, даже король Сизебут, этот “истинный бич евреев”, как, негодуя, его называет Мордух Грэц, ничего с ними поделать не мог. Равно, бесплодными оказались постановления соборов в Иллиберии и Эльвире, воспрещавшие наивным христианам под страхом отлучения от церкви “призывать благочестивых евреев для благословения полей, дабы преподаваемая духовенством благодать не казалась бесплодной”. Поэтому временами, как, например, в царствование королей Рекареда, Хинтиллы, Рецесвинта, Вамбы и Эрвига, принимались в защиту от евреев крайние меры. Так при Хинтилле в 637 году по Р.Х. было на соборе постановлено, что “никто не может воспринять у вестготов верховную власть без торжественной присяги, что никоим образом не будет мирволить евреям и не позволит никому, если он не христианин, свободно проживать в королевстве”. Немного раньше, около 620 года, по совету византийского императора Ираклия, едва справившегося с новым восстанием евреев в Палестине, король Сизебут повелел упорствующих талмудистов выгнать из Испании. Тогда, по обычаю, масса их притворно крестилась, остальные же евреи разбежавшись кто куда: в Африку, на остров Корсику, в Галлию... А когда наследник Сизебута Свентилла (621-631 гг.) отменил его узаконения, то уже ближайший его преемник Рецесвинт на соборе в Толедо, который являлся и парламентом, был вынужден провозгласить следующее: “Я оплакиваю образ жизни и поведение евреев, ибо узнал, что земля моего отечества тяжко осквернена ими. Всемогущий уничтожил еретиков в этом государстве, остался только один этот жалкий позор церкви, но и он будет смыт вашим благочестием или сокрушён королевской строгостью. Многие из евреев удерживают прежнее неверие, другие же, хотя и очищенные баней крещения, до такой степени погрязли в заблуждениях, что пятнают церковь ужаснее, чем некрещёные. Заклинаю вас, без всякого пристрастия и невзирая ни на кого, постановить угодное Богу и полезное для веры решение против евреев”. В частности, стараясь поднять унижаемое еврейскими махинациями правосудие и оградить свой народ от ябеднического коварства иудеев, Рецесвинт издал указ: “клятвам их не верить и в свидетели не допускать”.

“Однако, — рассказывает Грэц, — все эти мероприятия не достигли цели. Тайные евреи или, как их называли, иудействующие христиане (марраны) не искореняли иудаизма в сердцах своих, а наоборот, являлись тем преданнее, чем большая предстояла опасность. Испанские евреи научились, несмотря на угрозы смертью, хранить верность своей религии и утомлять тысячеглазых врагов. В своих домах они продолжали справлять иудейские торжества и презирать установленные церковью праздники...” С другой стороны, пренебрегая осуждением на вечные муки в аду и забавляясь над проклятиями собора 656 года, “само духовенство продавало евреям христианских рабов”, язвительно прибавляет Грэц. Этим, впрочем, он по иудейскому методу стремится оправдать единоплеменников своих в виду монополизирования ими не только работорговли, но и фабрикации евнухов сперва для гаремов Востока либо северной Африки, а впоследствии и для мавров Андалузии. Поддерживая наряду с этим непрерывные сношения с Малой Азией, Сирией и Вавилонией, испанские евреи следовали Талмуду неуклонно. Без стеснения торгуя всем, что попадается под руку, они возводили причинение зла христианам в свой основной принцип.

После смерти Рецесвинта марраны вздохнули свободнее. Устав трепетать между самомнением и вероломством, они решились дать волю своей злобе и взбунтовались против короля Вамбы, едва лишь Гильдерих Нимский, граф Септимании, отказал ему в повиновении. Они даже подготовили в Нарбонне избрание в короли Павла, главнокомандующего войсками Вамбы, двинутыми против Гельдериха. Но евреи просчитались. Вамба уничтожил Гильдериха, казнил изменника Павла и разогнал евреев как из Нарбонны, так и из всей готской Галлии. Тогда сыны Израиля обратились к другому занятию: они стали писать и притом на самом распространённом латинском языке возмутительные пасквили на христианство... Преемник Вамбы, Эврит, оказался в необходимости со слезами умолять вновь созванный в Толедо собор “очистить страну от еврейской язвы и от проказы вырождения”. Царствовавший же за ним предпоследний король вестготов Эгика, разочаровавшись в данных им Израилю милостях, созвал XVII (последний) Толедский собор (в 694 году). Изложив несомненный умысел местных евреев предать по уговору с африканскими евреями Пиринейский полуостров маврам, Эгика раскрыл и доказал пути задуманной сынами Иуды государственной измены и ради спасения отечества потребовал нового изгнания евреев из Испании. Единогласно и с большим энтузиазмом приняли на соборе магнаты и прелаты это предложение короля. Но искушённые опытом, и видя бесплодие двух предшествовавших “изгнаний” при королях Сизебуте и Хинтилле, члены собора решили, что перед столь грозной опасностью все евреи безотлагательно обращаются в рабство, а их имущество всецело конфискуется, “дабы нищета лучше заставила их почувствовать, что такое труд”; еврейские же дети по достижении семилетнего возраста должны быть отбираемы и воспитываемы в духе христианства. Презрение и ненависть к учению Христа в связи с гордыней евреев, стремившихся к порабощению иноплеменников, представлялись неизменными устоями Талмуда, а потому вызывали одни и те же результаты. Как, например, удивляться, что, говоря о столкновении Голубой и Зелёной партии цирка в Антиохии при Зеноне Исаврянине, сам же Грэц сообщает такой факт. Зелёные победили и воспользовавшись случаем, умертвили много евреев, бросили трупы в огонь и сожгли синагогу. Получив об этом сведение, император Зенон сказал: “зелёные потому лишь достойны наказания, что с мёртвыми евреями не сожгли и живых!...” Получив из рук Эгики не далее, как в предыдущем году, совершенно неоценимый для той эпохи и в такой стране подарок дворянского достоинства, а вслед за этим став по своим огромным богатствам на одном уровне с благороднейшими семьями королевства, евреи сами вызывали против себя надлежащие меры.

К сожалению, постыдное поведение сына Эгики, Витицы, и безнравственность высших классов народа ускорили осуществление иудейских замыслов. Короли Теодефред и Родриг довершили крушение монархии Атаульфа. В июле 711 года, после сражения при Хересе, свирепые полчища Муссы и Тарика, наведённые в Испанию евреями, разнесли отчаяние и смерть по этой несчастной стране. Завладев городом Кордовой, Гренадой, Севильей или Малагой, арабы оставляли только незначительные гарнизоны, а затем уходили на разбой вперёд, охрану же завоёванного поручали евреям. Можно себе представить, какими господами становились эти вчерашние рабы и какую чашу страданий, унижения и отчаяния приходилось испивать христианам!...

Это звучит ещё и теперь в словах Грэца о взятии арабами вестготской столицы Толедо: “Пока христиане молили Творца о сочинении государства и религии, евреи отворили городские ворота победителю, встретили его радостными кликами и отомстили христианам за все бедствия, претерпенные со времён Реккареда и Сизебута... Таким образом, при благоприятных обстоятельствах, евреи признали главенство мусульман над собой и, подобно вавилонским и персидским сородичам своим, считались сподвижниками победоносных войск Магомета. Этим путём они вступили в великий союз, который всех евреев магометанского мира объединял в одну общину”.

Свидетельствуя ещё раз о сосредоточении и единообразии деяний иудейских, т.е. об исполнении определённого плана, для предначертания которого необходима, разумеется, в среде самого же еврейства правительственная власть, означенные факты не могут быть, однако, рассматриваемы по направлению к означенному правительству с одной лишь “дипломатической” точки зрения. В той или иной форме но по пути всей своей истории сыны Иуды неизменно занимались рабовладением, да и саму монополию торговли невольниками захватывали в свои руки. Так, между прочим, и в союзе с мусульманами евреи за несколько веков вывезли через Евпаторию, Керчь и Феодосию и распродали по берегам Средиземного моря миллионы русских людей, даже из самой Москвы. Нынешняя война Италии в Триполи, главном теперь рынке невольников, знаменательна потому, что грозит пресечь эту излюбленную иудеями профессию. Охотясь за неграми, арабы вырезают их на огромных пространствах чёрного континента лишь для того, чтобы затем тысячи отсортированных невольников направлять к монополистам-евреям именно в Триполи. Этим, пожалуй, объясняется, в частности, и тот азарт, с которым ожидовелые “младо-турки” подстрекают “верноподданных” султана на защиту “кагального” патриотизма. А дабы не сомневаться, что для иудейских гешефтов образ правления безразличен, хотя бы и в среде рабовладения, отметим, например, следующие два факта: а) в 945 году при доже Орса-Партичи-пацио законом воспрещено было капитанам венецианских кораблей брать к себе на борт, а тем более привозить, хотя бы одного еврея, и б) тирания коноводов синдикализма, в современной Французской республике ещё недавно выразилась в том, что лишённые крова через подъём цен на строительные работы, массы тружеников собирались у Елисейского дворца в Париже, требуя от президента, чтобы он отвёл им квартиры. В общем же виде это явление развилось до почти открытой торговли коноводами рабочих синдикатов жизнью своих “невольников” через учинение стачек и забастовок, оплачиваемых удавами и акулами биржи...

Ясно, что оказывая покровительство евреям, и мавры в Испании не сентиментальничали. В сынах иуды они видели не только заклятых врагов любой страны, куда еврейству удалось проникнуть, но и образцовых шпионов. Надо ли удивляться, что отхватив в первые же 50 лет на земном шаре такой кусок, каким никогда не владел Рим, магометане признавали в этом и некоторую заслугу “избранного народа”, а потому ладили с ним до тех пор, пока в эпоху крестовых походов он не предал и их самих.

Эта “трогательная” дружба не исключала, впрочем, ни взаимной ненависти новоявленных приятелей, ни даже того, что святые коран и талмуд преисполнены злобными проклятиями друг другу. Ядовитые насмешки над Магометом его современника жида Пинхуса ибн Азуры, выводившие “пророка” из всякого терпения, а с другой стороны — отрава, поднесённая тому же Магомету двумя его любовницами, красивыми еврейками Сафией и Цианаб и отзывавшаяся на его здоровье всю его последующую жизнь, сами по себе достаточно мотивируют непочтительный взгляд корана на евреев и вполне оправдывают распоряжение калифа Омара (640 г.) об изгнании всех сынов Иуды, чтобы они не оскверняли арабской почвы...

Изложенным обуславливается такой вывод. Читая историю вестготов в Испании и вдумываясь в анналы столь знаменитых на Западе соборов, как те, что заседали в Толедо, можно с первого взгляда предположить, будто у христиан того времени не было другого дела, кроме охоты на евреев или же, что именно у вестготов антисемитизм являлся какой-то национальной эпидемией. Между тем, при внимательном анализе предположение подобного рода оказывается не только странным, но и совершенно ложным, особенно, если мы припомним те условия, среди которых проникли, размножались, богатели и возвеличивались семиты в Испании, а с другой стороны, примем к сведению факт, что в период самого страшного натиска карфагенян на Галию, Гельвецию и Рим Ганнибал как раз в Испании установил свой базис операций.

Напрасно, как показал опыт, соборы и короли удаляли евреев либо крестили их. С первым изменением политики сыны Иуды возвращались к испанцам, а выкресты к иудейству. Тем не менее, отсюда не следует, что надо было поступать иначе. Мудрено ли, что посталенные перед дилеммой ожидоветь в качестве еврейских рабов или же отстаивать свою народность, хотя бы ценой неимоверных усилий, вестготы решили действовать по инстинкту самосохранения?!

Прошли века... И вот уже не королевство вестготов, а Российская Империя оказывается перед такой же точно дилеммой. Скрадывая самого себя, например, под маской конституционно-демократической партии, иудаизм обещает нам свободу и благоденствие, а мы... мы занимаемся антисемитизмом. Евреи над нами смеются, а мы даже не плачем. Но ведь от такого смеха их самих мороз по коже пробирает, ибо не хуже нашего понимают они, что засмеётся хорошо тот, кто будет смеяться последним...

Дальнейшая история еврейства в Испании не менее назидательна, чем и за время вестготов. Мы лишены, однако, возможности проследить за ней. Поэтому ограничиваемся указанием лишь её основных мотивов. Сюда прежде всего относилось расширение области Талмуда сообразно новым требованиям “эпохи рассеяния”. Вторым элементом задачи являлось маскирование кагальных изуверств, возродившихся через арабов философией Аристотеля. Третьей и, быть может, важнейшей заботой была популяризация талмудических учений. Не повторяясь, мы за подробностями возвращаем читателя к отделам настоящего труда о Талмуде и Шулхан-Арухе. Заметим только, что, если основной тенденцией иудейского правительства являлось сохранение национализма сынов Иуды, иначе говоря, “ограда Закона”, то поименованные направления кагальных мероприятий становились на очередь сами собой, как суррогат и орудие централизующей еврейство силы.

Если далее, осуществляя своё единство, испанские евреи сносились даже с хозарами, то несообразно предполагать, будто они утратили связь с вавилонией. “Там, в исконном отечестве величия евреев, — удостоверяет Грэц, — струился, по всеобщему убеждению Израиля, живоначалъный источник древней иудейской мудрости. Бог благословил основать сурскую и пумбадидтскую академии за двенадцать лет до разрушения храма Навуходоноссором и Сам чудесно сохранил их. Никогда не подвергались они преследованиям Рима и Вавилонии, никогда не видели принуждения и порабощения. Оттуда взойдёт спасение “избранному народу”, а жители этой счастливой земли будут избавлены от скорбей Мессианского времени”.

Параллельно с этим в испанском еврействе незыблемо держалось верование, что его свет и будущность заключаются в Талмуде, и что основатель иудейского величия придёт с Востока. Он станет беспощадным соперником новоявленному богу Магомету; он же посеет и вскормит новые отпрыски “чудодейственного” талмудизма; он, наконец, раскроет, укрепит и на недосягаемую высоту превознесёт “золотой” век кагального могущества...

Так и случилось. Крейсировавшему в Средиземном море мавританскому адмиралу ибн-Румахису попались у берегов Италии в 948 году “четыре зародыша талмудического плодотворного духа”, как их ласково именует Грэц. Эти “зародыши”, т.е. четыре озверелых талмудиста Шемариа, Хушиэль, Натан бен-Исаак Коген и Моисей бен-Ханох были отправлены сурским иешиботом к богатым евреям других стран за деньгами в виду приближавшейся грозы — персов. Недолго думая, ибн-Румахис распродал своих “зародышей” в Каир, Каируан, Нарбонну и Кордову. Все четверо... основали иешиботу.

Однако, столь нетерпеливо ожидаемым, действительным “гением” талмудологии оказался лишь один из них — рабби Моисей бен-Ханох. Он не только заложил основы “величайшей” академии в Кордове, но достиг того, что мудрый калиф Хаким взял его под своё покровительство и чуть ли не сам решил учиться талмуду. Объединяя в своём лице достоинства гаона и экзиларха (эшмалотарка) и прославившись на весь еврейский мир, рабби Моисей умер, благословляемый Израилем в 1015 году. Лучший из его учеников Самуил га-Леви, унаследовал ему в сановном звании “раба” или верховного раввина, а уже в 1027 году был всенародно провозглашён нагидом, т.е. князем испанских евреев. С него именно, как с туземца, а не пришельца, ведут евреи счисление “святых” раввинов в Испании. Авторитеты в этой области — дон Хозе Родригес де-Кастро и Эммануил Абоаб -разделяют по “рабам” или “раббаним” всю последующую историю испанских евреев на девять эпох, перечислять которые излишне. Отметим разве, что кроме Моисея бен-Ханоха, основателями еврейско-испанской культуры почитаюся: андалузский грамматик Бенахем бен-Са-рух и творец художественной формы для еврейской поэзии Дунаш ибн лабрат. “Солнцем” же, согревавшим первые талмудические всходы в Испании, был сносившийся с хозарами банкир и министр калифа Абдулл-Рахмана III Абу Юсуф Хаздаи бен-Исаак ибн-Шапрут. Как они, так и другие “раббаны” или “рабы” оставили тысячи сочинений в разъяснение и дополнение “божественного” Талмуда.  [ 1 ]

В 1492 году последний “князь испанских евреев” Исаак Або аб, гаон, более известный под сокращенным именем Раби, ушел в Португалию, где, впрочем, скоро и умер. Другие прославленные раввины этого времени также рассеялись в разные стороны: раб Иосиф Уриэль и раб Сим Тоб удалились в Африку, где основали иешибот в Феце; раб Иосиф Песко поселился в Константинополе; раб Самуил Серальво — в Каире; раб Иаков де Раб — в Шахете (Палестина) и, наконец, раб Иегуад Абоаб — в Альказарквивире, в Африке же.

“Взор с удовольствием, — повествует Грэц, — переносится от упадка, одеревенелости и внутренней дряхлости восточных евреев на свежие, цветущие общины по Гвадалквивиру и Гвадиане. Силы, полные юношеского огня, развивались по эту и по ту сторону (Гибралтарского) пролива (Andalus и Maghreb) и довели еврейскую культуру до такого блистательного состояния, которого она еще никогда не имела в после-библейские времена. Благосостояние Кордовской общины дало ей возможность сделать столицу фокусом всех стремлений. В Кордове жило несколько тысяч богатых еврейских семейств, которые могли соперничать с арабами в гордой любви к великолепию. Они одевались в шелк, носили дорогие тюрбаны, владели роскошными экипажами. Они ездили на конях с развивающимися султанами, усвоили рыцарские манеры и величавость, которыми с выгодой отличались от евреев других стран”...

Спрашивается, откуда явилась эта благодать?

Увы, сам Грэц не может скрыть того, что “многие из евреев были своим счастьем обязаны преимущественно работорговле. Покупая рабов и перепродавая их калифам, сыны Израиля непрерывно увеличивали блеск и роскошь, калифы же из этих рабов мало-помалу составили свою лейб-гвардию” ...

Да и не одну “лейб-гвардию”, конечно ...

Так вот он, венец “божественной” премудрости испанских евреев, как ее величает тот же Грэц!...

II. Франция. Сюда евреи успели попасть из Италии и Германии, а отчасти, пробираясь через Пиринси. Промышляли они все тем же, за что, в свою очередь, неоднократно подвергались изгнаниям. Никогда, однако, не каялись они, а возвращаясь, начинали сызнова. Для характеристики, возьмем хотя бы следующий пример. “Время царствования Людовика Благочестивого (1119-1180 гг.), — говорит еще раз Грэц, — было для евреев золотым веком, какого они не видели в Европе ни прежде, ни после. Императрица Юдифь, вторая супруга Людовика и всемогущая повелительница его сердца, питала чрезвычайную склонность к еврейству. Одаренная дивной красотой и редким умом, императрица, которую друзья не могли вдосталь превознести, а враги вдоволь унизить, глубоко чтила героев израильской старины. И когда ученый аббат Фу льды Рабаиус Мавр вознамерился заслужить ее благорасположение, то не нашел вернейшего средства, как посвятить ей свою обработку книг Эсфири и Юдифи, сравнив ее с этими еврейскими героинями. Камерарий Бернгард, истинный правитель государства, был также благосклонен к евреям. Добродушный, но бесхарактерный император Людовик осыпал евреев необыкновенными знаками своего благоволения. Он принял их под свое особое покровительство и не терпел, чтобы их обижали бароны или духовенство. Пользуясь правом свободно разъезжать по всему государству, евреи могли, вопреки неоднократным каноническим постановлениям, свободно торговать невольниками, покупать рабов за границей и продавать их в пределах государства. Духовенству воспрещалось допускать рабов к крещению, а следовательно, к освобождению. В угоду евреям, базары были всюду перенесены с субботы на воскресенье. Телесное наказание еврею могло быть назначено не иначе, как иудейским же судом. Евреи не подвергались ордалиям. Торговлю они могли производить безгранично, не внося пошлин заранее, а только обязываясь ежегодно или в два года раз давать казне отчет о своих доходах. Игнорируя многие постановления соборов, евреи являлись откупщиками податей и, стало быть, приобретали некоторую власть над христианами. Наконец, специальное должностное лицо (таgister Judaeorum) было обязано блюсти и охранять данные евреям привилегии. Располагая свободным доступом ко двору, евреи сносились непосредственно с императором и близкими к нему людьми. Родственницы императора одаривали евреек драгоценными одеждами, чтобы доказать свое почтение и привязанность. Придворные же кавалеры и дамы просили у евреев благословений и молитв ...”

Таков был “золотой век” сынов Иуды во Франции, а они ей заплатили по-своему, тем, что, не ограничиваясь импортом рабов, на который имели право, делали евнухов из самих французов и экспортировали их в арабские гаремы, в Испанию. Вообще же говоря, можно себе представить, насколько “золотым” был этот жидовский век для коренных подданных Людовика Благочестивого... Знаменитый трактат современника, Лионского епископа Агобарда, “De insolentia Judaco-rum” “О наглости жидов” является примерной тому иллюстрацией.

А между тем, уже царствовавший почти одновременно с Людовиком Благочестивым, мудрый Фридрих II Гогенштауфен (1194-1250) пришёл к диаметрально противоположному взгляду на сынов Иуды. Именно ему принадлежит знаменитое, безусловно, верное и для государственных людей обязательное заключение: “как только еврею дана власть, так он ею нагло злоупотребляет!...”

Да и как могло быть иначе, когда иудейское государство стоит неизмеримо выше всех прочих, а интересы кагального правительства исключают всякое служение детей Израиля на пользу нечестивых иноплеменников?!...

Сказанного достаточно. Посему, не останавливаясь на многих иных картинах еврейского засилья в средневековой истории Франции, мы упомянем лишь об Альбигойцах и Тамплиерах, а затем ограничиваем свой путь указанием ещё на один только, но весьма яркий, факт.

Известно, что во второй половине XV века сыны Иуды были изгнаны из разных государств Европы, между прочим, из Германии, Испании, Франции и Прованса. А когда эта последняя страна присоединилась к Франции в 1487 году, Карл VIII приказал тамошним богатым и многочисленным евреям креститься либо уходить прочь из королевства. Так как извороты, взятки и уничижения дальше не помогали, то 13 января 1489 года Шаморро, раввин города Арля, обратило за советом к константинопольскому Синедриону.

Ответ на имя евреев Арля и Прованса последовал 21 ноября того же 1489 года:

“Возлюбленные о Моисее братья! Мы получили жалобу с изложением бед и страданий, терзающих вас. Они причиняют столько же горя нам, как и вам самим.

Вот каково решение великих сатрапов и раввинов.

Если король принуждает вас креститься, исполните это, так как вам, очевидно, нельзя поступить иначе, но священный закон Моисея да сохраниться в ваших сердцах.

У вас грозят отнять имущество, сделайте, стало быть, своих детей купцами и пусть они отберут всё, что есть у христиан.

Покушаются на вашу жизнь, говорите вы, — готовьте же из своих сыновей фармацевтов и врачей, и они отнимут жизнь у ваших врагов.

По вашим словам, уничтожаются синагоги, — проводите детей ваших в клир гоев и да разрушат они их капища! В виду же ваших сетований ещё на другие невзгоды, устраивайте своих детей адвокатами и нотариусами, равно как на государственной службе с тем, чтобы преклоняя христиан под своё иго, вы стали господствовать над миром и могли отомстить за себя.

Не удаляйтесь же от приказа, который мы вам даём, ибо незамедлите убедиться сами, что как бы вы ни были унижаемы, он поднимет вас на вершину могущества”. “Юсуф, князь евреев в Константинополе”.

Таков был “премудрый” ответ великого Синедриона.

Подлинность приказа удостоверяется, во-первых, тем, что, если жалоба Шаморро писана на провансальском наречии, то ответ дан именно на испанском языке, природном для константинопольских евреев как теперь, так и тогда; во-вторых, и эта жалоба, и ответ были ещё в 1583 году напечатаны в Париже дворянином из Наварры Жюльеном де Медрано по-испански же в его учёной книге “La Silva curiosa”; в-третьих, они появились снова в Париже в 1880 году на страницах “Revue des etudes juives” — журнала, издаваемого под покровительством самого барона Джемса Ротшильда; в-четвёртых, приговор 1489 года постановлен, как сказано, не одними лишь раввинами, но и великими сатрапами, без сомнения, иудейскими же, а не персидскими, которых в это время уже нигде не было; с другой стороны, он кагалом рассматривается как приказ, хотя и адресованный формально евреям Арля и Прованса, но в сущности обращённый ко всему еврейству, и в-пятых, текст решения константинопольского синедриона, безусловно, гармонирует с принципами Талмуда.

В пределах темы об иудейском правительстве этого, полагаем, достаточно для средневековой истории Франции.

III. Англия и Средняя Европа. За рассматриваемую эпоху, иудаизм в этих странах не имел возможности ни перенести сюда своё центральное правительство, ни хотя бы приурочить его деятельность к какой-либо из них. Да в этом и не было надобности, ибо, как мы знаем главное управление еврейством (эшмалотарки) находилось до XI века по Р.Х. в древней Вавилонии, а затем ещё в XV столетии пребывало в Константинополе. С другой стороны, указанный период отмечен на Западе гонениями евреев местами, например, в эпоху Крестовых походов, доходившими до истребления их поголовно. Тем не менее, развиваясь на протяжении веков, программа иудейская не утрачивала своего применения по мере возможности и в данные времена. Сколь бы это ни было удивительным, такому порядку вещей способствовали сами же римские папы. Никогда не происходило погромов “избранного” народа в Риме. Наоборот, как это признано в 1807 г., даже иудейским Синедрионом в Париже именно католическому клиру еврейство обязано в течение Средних веков покровительством деятельным и непрерывным. А если инквизиция сжигала, наравне с другими еретиками, иудействующих христиан, то и в этом нельзя .видеть вражды римского престола к евреям некрещёным. Тем не менее, вопреки означенному положению иудаизм не переставал подкапываться под самые устои папства, а с другой стороны не отрекался, разумеется, от своего национального искусства “плодиться и наживать деньги”.

Единственным исключением представлялась Британия, где, быть может, волки тогда ещё не были истреблены, но зато евреев не оказывалось вовсе. Будучи изгнаны в конце XIII столетия, они вернулись только при Кромвелле в XVII столетии. Среди разных других условий пребыванию здесь еврейства мешал и сам характер населения британских островов. Есть разница между французами и англичанами. Тогда как Генрих IV хотел бы видеть курицу в супе у каждого из своих подданных, мировоззрение “просвещённых мореплавателей” и тогда уже сводилось к иному понятию: “когда бедняк ест курицу, то либо он сам, либо курица — больны”...

В Голландии первые еврейские поселенцы были, по-видимому, беглыми сефардимами, вероятно скрывающимися от испанских вестготов. Впоследствии иудеи монополизировали там гранение и торговлю бриллиантами, с открытием же колонии захватили наравне с португальскими евреями и куплю-продажу тропических произведений, а в особенности сазара. Отсюда понятны яркий расцвет со временем биржевого дела, а затем и выступление голландских евреев на сцену государственных займов. Тогда голландские евреи объявились первыми кредиторами России. Впрочем, между ними, сколько известно, и до сих пор фигурирует банкирский дом “Липеман, Розенталь и К°”, основатель которого Ицка Липпман, мелкий фактор, был привезён Бироном из Курляндии в Петербург и при содействии временщика быстро разбогател, впоследствии же перебрался в Голландию...

Священная Римская империя, т.е. нынешняя Германия и Австрия, а за ними и Швейцария, аппенинский и балканский полуострова подобно Сирии, являлись в свою очередь крупными источниками обогащения сынов Иуды в мистическую эпопею Крестовых походов, когда имущество христиан отбиралось кагалом за бесценок. Впрочем, и раньше, около тысячного года по Р.Х., когда на Западе ожидалась кончина мира, а верующие спешили отрешиться от всех благ земных, иудейство завладевало таковыми в свою очередь, тем легче, чем само решительнее избегало помышлять о благах небесных... Наряду с приобретением материальных средств борьбы иудаизм не покидал своего замысла и о разрушении папства “идеями”. Ясно, что деятельность в этой области прикрывалась “велениями свободы и культуры”. Посему мы встречаем “либерализм” евреев уже на рассвете эпохи Возрождения, а значит, и среди междоусобий Реформации. Весьма заметную роль в этом движении опять сыграли голландские евреи. Опера “Иоанн Лейденский”, драма “Уриэль Акоста”, имена Рейхлина, Эразма Ротердамского, Меланхтона и Спинозы достаточно за себя говорят.

Наряду с Голландией, сефардимы бежали в Венецию, где даже в Средние века образовалось одно из весьма видных гнёзд иудаизма. Надо ли удивляться, что именно в Венеции (1520-1524 гг.) не замедлило явиться полное издание талмуда, да ещё одновременно с сожжением в Виттемберге (16 декабря 1520 г.) Лютером на костре буллы Льва X, проклинающей Реформу, а с ней — целой массы папских декреталий, распоряжений и узаконений. При этой церемонии Лютер, как говорят, гневно воскликнул: “Pestis eram vivus, — moriens em mors tua, papa!”...  [ 2 ]

Если проклятие этого рода не было подсказано кагалом, то он, без сомнения, готов объявить его своим девизом, с тем разве отличием, что сам умирать вместе с папством не собирается.

Подобно тому, что нам известно в отношении Талмуда и Корана, сближение лютеранства и еврейства не страдает от фактора, что к Лютеру равным образом относят верное предостережение: “после дьявола у тебя, христианин, нет опаснейшего врага, чем еврей!...” Ренан же прямо утверждает, что Раши (знаменитый средневековый раввин Шелома бен Иицхаки) и Тосефисты дали Николая де Лира, а Николай де Лир дал Лютера... В согласии с этим было замечено, что чем дальше по своим наклонностям живёт страна от Евангелия и чем в миросозерцании своём больше приближается она к произволу в толковании Пятикнижия (Сойфер-Тойре), тем она ближе склоняется к талмудизму со всеми его последствиями и тем глубже своим национальным характером походит на еврейство.

Пуританин Кромвелл призвал сынов Иуды в Англию. Именно Великобритания и такие протестантские страны, как Пруссия либо её выходцы — остзейские бароны, или как голландцы, особенно в их колониальной политике, всегда отличались алчной жестокостью по отношению к другим национальностям и религиям.

В протестантской Швейцарии сложилась поговорка, что “один женевец стоит шести жидов, а один невшателец шести женевцев”... Земля квакеров в Северной Америке, а на первом плане Бостон и Филадельфия, замечательны еврейскими племенами своих жителей, даваемыми из поколения в поколение, как бы умышленно для того, чтобы никто уже не сомневался в свойстве религии, которую там исповедуют... В настоящее время штаты Новой Англии, преимущественно же Коннектикут, Нью-Йорк и Пенсильвания, не только вполне ожидовлены, но своим кагальным духом заражают торговлю, промышленность и самое правительство Соединённых Штатов.

В итоге, невзирая на всю ненависть Лютера к сынам Иуды, его учение принимается ими гораздо легче, чем другие христианские исповедания и даже рассматриваются юдофилами как шаг к еврейству.

Заключая очерк по вопросу об иудейском правительстве на Западе Европы в средние века, мы для полноты картины обязаны вновь напомнить о Борухе Спинозе.

Любимым занятием еврейского философа, как утверждают его биографы, было наблюдать по углам своей комнаты истребление мух пауками. Ему же принадлежат и следующие положения: “Человеческие пороки возникают из жизненной необходимости, как из сущности треугольника вытекает равенство его углов двум прямым. Поэтому нет основания что-либо ненавидеть или презирать. Мудрец не знает ни сострадания, ни раскаяния. Он любуется страстями, так как видит в них доказательство энергии и разнообразия природы. Человек есть только один среди других предметов мира. Стремление устоять в своём бытии и соответственная сила — вот естественное право человека. В государстве он действует, как и в первобытном соотношении, по законам природы и заботится о собственной выгоде. Мотивы, побуждающие людей жить и действовать согласно государственному порядку, вполне безразличны. Большая рыба, естественно, глотает маленькую...”

IV. Польша. Как не бывает медленных зайцев, так нет и простоватых евреев. Из лицемерия и обмана создаёт Израиль свой путь. Лукавство по отношению к Богу и ближнему — самая существенная и наиболее характерная черта иудейской религии и всего еврейского обихода. Этих истин, как будто, не знал или же, ослеплённый красотой Эстерки, не мог понимать Казимир III, Старый король польский (1410-1470гг.), в просторечии именуемый Мардохеем II. Наставники “многострадальной синагоги” поднесли ему несколько золотых блюд с червонцами и просили дать убежище своим единоплеменникам отовсюду гонимым... Сверкание золота и слезы Эстерки решили дело. Сами же поляки не защищались. Между тем, ещё лет за двести раньше, король Аррагона и Кастилии, Альфонс VIII также воспылал необузданной страстью к юной и прекрасной дочери “избранного” народа, Рахили из ожидовлённого Толедо. Этим не замедлили воспользоваться её соплеменники и под кровом новой Эсфири стали изощряться в талмудических проделках... Бесплодно гранды на коленях умоляли короля: “Ваше Величество, Вы не можете приносить Испанию в жертву еврейке!...” Ничто не помогало.

Тогда иудейская наглость ещё раз пожала, что посеяла. Рахиль была убита...

В Польше магнаты, увы, не последовали примеру грандов и… погибли вместе со своей родиной, как, впрочем, после смерти Казимира была замучена народом и коварная Эстерка с обоими прижитыми от него сыновьями. Тем не менее, на всём дальнейшем пути “свободолюбивых сарматов” в истории евреи размножались, богатели, приобретали тиранические привилегии, а страну, их приютившую, влачили на смерть...

Льстивые “баснописцы” назвали Казимира не только Великим, а и “королём мужиков”. Муза же Клио постановила такой приговор: Польша была раем для жидов и адом для крестьян.

Во времена Яна Собесского под покровительством иудействовавшей королевы двое израильтян распределили между собой, наконец, и самого Венского триумфатора так: один из них, медик Иона, взял себе тело короля, а другой, Бетзаль, — его финансы. За цену, много выше нормальной, сделавшись арендатором его земель, Бетзаль не только давал королю возможность сохранять мишурную власть деньгами, но и эксплуатировал его, как хотел, продавая королевские милости с аукциона. Сверх того, держа на откупу таможни, Бетзаль совершал дерзкие, невероятные злоупотребления, разрушая во славу кагала народные торговлю и промышленность. Сыны Иуды торжествовали, открыто заявляя, что с этим новым Мардохеем вернулись к ним “блаженные времена” Ахашфероша (Артаксеркса — Лонгимана, создателя “Пурима”). Сто раз хотели убить Бетзаля, но его охраняла гвардия из тридцати “благородных” поляков. Что же касается “доктора” Ионы, то, “помогая своему счастью”, и он, конечно, не дремал, а в довершение благополучия, чтобы скрыть содеянное, преподнёс своему пациенту такую дозу меркуриальных препаратов, что тот в страшных мучениях скончался... Лишь после смерти короля наступил час возмездия и для обоих израильтян. Подобно Эстерке, любовнице Казимира III, Иона и Бетзаль жизнью заплатили за всё зло, причинённое ими стране, отогревшей их на своей груди.

Впрочем, невзирая на это, история Польши представляет и такой, даже для еврейской сцены невероятный, факт.

18 августа 1587 года, когда избирательный день приходил уже к концу а ожесточённые партии всё ещё не могли достигнуть большинства ни в пользу шведа, ни в интересах австрийца, князь Радзивилл прислал своего умного Сауля, чтобы он постарался склонить к соглашению наиболее упорных из противников. Но едва спокойная фигура Сауля показалась среди этой пьяной и разгорячённой толпы, как у “избирателей” блеснула затея — посадить на трон самого радзивилловского фактора, пока враждебное настроение не затихнет и не будет избран настоящий король. Весьма расположенные к семье Шауля (Сауля) Вайля Радзивилл и Замойские ничего не имели против забавного проекта. Братья Зборовские могли гневаться и возражать, но что они способны были сделать вопреки большинству?!...

Итак, сын падуанского раввина Шауль Вайль из Бреста-Литовского стал королём на одну ночь, королём малёванным, королём in ab stracta, как выразился Стефан Баторий на сейме, говоря о своих предшественниках, а всё таки — польским королём... Вечером 18 август; 1587 года началось его царствование, а утром 19 кончилось, чтобы перейти в тот же день к шведскому принцу Сигизмунду III. Тем временен среди иудеев воцарилось крайнее изумление и, вместе, гордая радость Уже полторы тысячи лет продолжались скитальничество и притеснения Корону науки приобретали многие из потомков Агасфера, теперь и корона власти монаршей над гоями почила на главе одного из них!

Увы, за этот позор, устроенный пьяной шляхтой, но отражавший, впрочем, степень действительного порабощения её кагалом, пропала Польша...

Счастливые потомки равви Сауля унесли на целые столетия живейшие воспоминания о своём коронованном предке. Если бывали сыновья, внуки, правнуки “короля из Брест-Литовска”, то за тысячи миль торопились отцы предложить им в замужество богатейших в иудействе невест. И поныне во многих домах Англии, Польши и Германии сохраняется благоговейная память о его величестве равви Сауле...

Sunt lacrymae rerum et mentem mortalia tangunt!

Назойливо пробираясь повсюду и всё оскверняя, как бы в ознаменование того, что на печати эшмалотарков Вавилонии была изображена муха, сыны Иуды никакой пронырливостью не ограничивались. Как только являлась возможность, они безотлагательно бравировали своей властью и даже не затруднялись выдвигать собственное правительство напоказ. Если в древнем Риме сосредоточием еврейских гешефтов и международным банком кагала служил иерусалимский храм, то и среди Речи Посполитой на ярмарках в Люблине и Ярославле (Галиция) собирался “Ваад шел арба арацот” — “Синод раввинов четырёх земель” (Великой и Малой Польши, Руси и Литвы). В лице избираемых ad hoc депутатов еврейства (парнасе гамедина), “Ваад” являлся одновременно и всеиудейским парламентом, и центральным правительством евреев, и верховным трибуналом судей Израиля (дай-нэ ra-арец). Во главе Синода обыкновенно стоял прославленный раввин, например, Мардохай Яфа (1530-1612 гг.). Как председатель, так и члены “Ваада” вели превосходные гандели. Целый же “Ваад”, in corpore, представлял собой такой же международный центр еврейства, каким в начале нашей эры являлся храм в Иерусалиме. Придавая иудейским общинам не в одной Польше единство, устойчивость и силу, а через это почётное значение внутри и во-вне, “Ваад шел арба арацот” внушал отвращение и ужас христианам. Горделивый же клич сынов Иуды в день отпущения грехов (Иом-Киппур), — “Лешана га-боа Бирушелаим!”, т.е. “На будущий год (встретимся уже) в Иерусалиме”, ничего, равным образом, не обещал полякам хорошего. Если “быдло” — крестьяне пикнуть не смели против еврейства, то не лучшей представлялась и участь надменных панов. Правда, они обольщали себя сказкой, будто бы “у каждого магната есть свой жид”, но и тогда уже на самом деле у каждого жида был свой магнат. Теперь это опять становится правилом. Конечно, не для одной Польши...

Парламенту “славянских” евреев подчинено было министерство из четырёх “великих раввинов” — Кракова, Познани, Львова и Люблина с премьер-министром во главе, каковым состоял Praefectus Ju-daeorum. Первым из таковых, был назначенный 14 февраля 1414 года, Сигизмундом I, брестский же еврей Иосель Иозефович, в потомство которого это звание переходило затем от отца к сыну многие годы. “Славянское” еврейство распадалось на кагалы и прикагалки под всевозможными более или менее лукавыми псевдонимами (вспомним хотя бы о новейшем изобретении “переселенческих комитетов” с девизом “Гирш-Аргентина”). Они являлись не только органами иудейского самоуправления, но и “гарнизонами” Израиля, в виду его мирового господства. Сообразно с такими условиями тирании “избранного” народа в Польше, “Ваад шел арба арацот” заведывал и международными его сношениями. Примером может служить “посольство” к Петру Великому с предложением раздела Польши. Но сыны Иуды, по меньшей мере, опоздали. Император успел ознакомиться с иудейством в Голландии, а потому избранников “славянского” кагала прогнал...

Сказанное мы могли бы дополнить иными фактами, в особенности из окровавленной истории Малороссии, стенавшей под Иезуитско-жидовским террором, но для нашей задачи и предыдущего, полагаем, достаточно. Не излишне, разве, отметить ещё раз, что бывшее королевство Польское и в настоящее время представляет собой оптовый склад средневековых евреев для всего мира, а в частности, что центром литовско-польско-еврейского талмудизма и доныне служит Вильна, как неисчерпаемая по этой премудрости “Vagina Judaeorum”.


[ 1 ] Для интересующихся вопросом мы можем назвать следующие источники: Joh. Christ. Wolfii — Bibliotheca Hebraica; D. Jul. Bartalocci de Cellenio — Bibliotheca magna Rabbmica; Johannis Buxtorfii — Synagoga Judaica; Johann Andreas Eisenmenger's — Entdektes Juden-tum; J. B. Depping — Les juifa dans le moyen age, — ouvrage couronne par I Academie royale des inscriptions et des belles lettres, и Don Jose Amador de los Rios — Histona politica y religiosa de Espana e Portugal, — ouvrage traduit en francais par Magnabal.

[ 2 ] “Живым, я был чумой, умирая, я смертью стану для тебя, папа!”


RUS-SKY (Русское Небо) Последние изменения: 01.10.07