Житие преподобного отца нашего Нестора,
летописца Российского

СЯКАЯ вещь, если она не будет запечатлена писанием, будет забыта и неизвестна. Так, если бы Моисей не был бы научен Богом о самом начале и первом строении мира и о первом родоначальнике нашем Адаме и не оставил бы нам всего этого в своих книгах — всё бы то продолжительность времени покрыла как тьма и привела бы в неизвестность. Но Бог посылает, в какое хочет время, летописцев, чтобы последующие роды, прочтя то, что они начертали, могли получить от того пользу.

       Так и в наше последнее время Господь явил в Российской нашей земле, в святом Печёрском монастыре, приснопамятного описателя, преп. отца нашего Нестора, который просветил наши очи, принося нам пользу и возбуждая в нас благодарность Богу тем, что написал нам о начале и первом устроении нашего Русского мира, не только внешнего, но, больше всего, внутреннего и духовного. Я разумею под этим сказание об основании и устройстве в России обители по уставу иноческого жития, насаждённого, как в раю, в Печёрском святом монастыре, и о духовном нашем родоначальнике, преп. Антонии, и о прочих его последователях и порождённых от него духом Печёрских святых, к которым принадлежал и сам достохвальный этот описатель. Он их святолепные жития написал не только тростью на хартии, но и на непорочной душе своей, делами равного им подвижничества. И потому вписал себя в книги вечной жизни, так что он слышит: "Радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах" (Лк. 10, 20).

       Когда преп. Антоний безмолвствовал в пещере, а блаженный Феодосий строил монастырь, — блаженный отец наш Нестор пришел к ним, желая святого ангельского иноческого образа. Ему было только семнадцать лет от роду.

       И тогда, ещё не будучи иноком, он привык ко всем иноческим добродетелям: к чистоте телесной и душевной, вольной нищете, глубокому смирению, беспрекословному послушанию, строгому посту, непрестанной молитве, неусыпному бдению и прочим равноангельским трудам, которыми он во всём подражал житию самих первоначальников святых Печёрских, Антония и Феодосия. И от этой святой двоицы он в цветущей своей юности принимал с любовью всякую заповедь, как дитя молоко от сосцов, и как жаждущий олень воду из двух источников, текущих посреди гор в пещерах.

       В писаниях своих он показывает, что имел великую любовь к тем преподобным основателям — "не словом или языком, но делом и истиною" (1 Иоан. 3, 18) и что он горячо прославлял Бога устами и душой своей, видя светлые добрые дела тех двух великих светил русского неба.

       После же честной пред Господом смерти тех преподобных отцов блаженный отец наш Нестор не только умер для мира делами мирскими — что сделал он ещё прежде, проходя искус, — но и мирским образом, и принял святой ангельский иноческий образ от преп. Стефана, игумена Печёрского, потом им же был возведён на степень диакона.

       И тогда, видя на себе двойной сан, иноческий и диаконский, день ото дня усугублял добродетели свои, умерщвляя все плотские страсти и творя всякую истину, чтоб не быть плотским, но духовным человеком, истинным рабом и поклонником Божиим, зная хорошо слова Самого Господа: "Бог есть дух; и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине" (Иоан. 4, 24).

       Духа неприязни, в котором нет истины, не поклоняющегося Господу, он побеждал — как то можно судить по писанию его — больше всего неизреченным смирением, ибо всюду, смиряя себя, называет себя недостойным, грубым, невеждою, исполненным множества грехов.

       Когда же, по внушению Божию, братия положила совет — ископать честные мощи преп. Феодосия и принести их из пещеры во святую Богом зданную Печёрскую церковь, тогда в этом послушании первым был блаженный Нестор. И, с великою верою и мольбою потрудившись над копанием всю ночь, ископал святому Печёрскому монастырю многоценный этот бисер, честные мощи преподобного Феодосия, и изнёс их пред пещеру, и был свидетелем, как говорит сам, великих, бывших тогда чудес.

       Он пожил довольно лет, трудясь в деле летописания и помня вечные лета. И так угодил он Творцу лет, к Которому, после временных лет, преставился в вечность, и был положен в пещере, где и доныне его честное тело почивает в чудотворном нетлении, свидетельствуя, что преп. этот описатель житий святых и годов написал себе нетленное жилище на небе и благословен нетленным венцом лета благости Божией, лета Господня приятного.

       Молитвами преподобного этого «списателя» да будем и мы вписаны в книги жизни Агнца Божия, Которого лета не оскудеют. Ему с Богом Отцом и животворящим Духом подобает от нас всякая слава, честь и поклонение ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Из книги КИЕВО-ПЕЧЕРСКИЙ ПАТЕРИК в переводе Е. Поселянина, Издательство имени святителя Игнатия Ставропольского, Москва, 1996 г., репринт 2-го издания 1900 г.