Хроническая болезнь российской посевной заключается в том, что у хозяйств нет денег на горюче-смазочные материалы, нет денег на технику, на удобрения. Затем она плавно переходит в болезнь уборочной: снова нет денег на горюче- смазочные материалы, на технику и даже на зарплату. В деревне нет денег на зарплату даже осенью после уборки урожая!

Почему в рыночной России у крестьян нет денег, а в той же рыночной Америке они есть у фермеров? Попытались крестьянина переделать в фермера. Снова у российского крестьянина, хоть и назови его фермером, нет денег. Почему?Почему российский крестьянин-фермер в результате демократических реформ на деле оказался крепостным московских и местных чиновников?

Разобраться, с этим вопросом легче на конкретном примере 2001-2002 гг. В 2001, 2002 годах из-за хороших погодных условий Россия собрала небывало высокий урожай. Если верить данным Минэкономразвития, валовой сбор зерновых составил 80-90 млн тонн, почти по 600 кг на человека. Россия собрала рекордный урожай – и сгноила.

Сгноила с огромными издержками по хранению собранного урожая. Ведь зерно – это не песок, который можно свалить в одну большую кучу. Зерно, сваленное в кучу, горит. Его необходимо ворошить, продувать, сушить. Естественные потери при хранении зерна на наших элеваторах достигают 10 %. Да, Россия сгноила, и будет продолжать гноить собранное зерно. Почему автор так уверенно говорит об этом? Потому что здравый смысл подсказывает.

Норма потребления хлебобулочных изделий составляет 110 кг на человека в год. Из 100 кг пшеницы получается 75 кг муки. Из 1 кг муки выпекается 1,3 кг хлеба. Итого человек в год съедает в среднем около 115 кг пшеницы в виде хлебобулочных изделий.

Добавим еще 30 кг на выпечку, макароны, каши и проч. Добавим еще 25 % на семена и естественные потери при хранении. Теперь мы знаем, что на мучные изделия уходит не более 180 кг зерна в год на одного человека. А развитые европейские страны, не экспортирующие зерно, собирают по 600 кг на человека. Итак, один человек за год съедает 180 кг, а собирают 600 кг. Куда идет остальное зерно? На корм скоту и птице.

Сообщаем читателю несколько полезных цифр. На производство одного десятка яиц уходит 1,7 кг кормов в пересчете на зерно. На 1 л молока – до 0,4 кг. На 1 кг бройлерного мяса – 3 кг. На 1 кг привеса свинины – до 5-ти кг.

Финансирование любой отрасли, любого предприятия в рыночной экономике проходит только через продажи. Даже госзаказ – финансирование производителя из бюджета – это закупка государством товара или услуги. Большая доля субсидий сельского хозяйства поступает через государственные закупки с целью поддержания высоких цен на продукцию фермеров (см. рис. 1).

Две трети зернового сельского хозяйства финансируется через продажи бройлерного мяса, свинины, говядины, яиц, молочных продуктов. Если страна импортирует мясо, сыры, сливочное масло, а не производит эти продукты сама, то сельское хозяйство разваливается и страна теряет продовольственную независимость.

А мы экспортируем мясо из 27 стран мира, в том числе одних только «ножек Буша» на 1,2 млрд долларов в год, при том, что собственные «рекордные урожаи» гниют на элеваторах. Вот почему нет денег у российского крестьянина! Потому что его деньги наше правительство отдает американскому фермеру.

Посмотрите внимательно на рисунок 1. Фермерские хозяйства на Западе не только освобождены от налогообложения, но еще и получают субсидии. И какие!

В чем заключается экономический смысл субсидий сельскому хозяйству? Субсидии в «среде совершенной конкуренции», к которой относится сельское хозяйство, достаются покупателю. Об этом написано в любом американском учебнике, который можно у нас купить в любом книжном ларьке. Фермеры в борьбе за продажи на свободном рынке снижают цены на свою продукцию до предела. И полученные субсидии из бюджета, фактически отдают нам, покупателям продуктов, горожанам.

Правительства развитых стран щедро субсидируют своих фермеров, чтобы обеспечить им ценовую защиту от импорта. А там где этого оказывается недостаточно, вводят квоты и таможенные пошлины на отдельные товары.

«В США приняты импортные квоты на многие виды товаров, в том числе на арахис, текстиль и говядину» (1, стр. 617). Американцы, у которых исторически сложилось самое мощное в мире производство говядины, вводят на импорт говядины даже не тарифы, а квоты. Американцы, с 1947 года навязывающие миру, мифы о преимуществах свободной торговли, на самом деле в течение 20-ти последних лет держат у себя квоты на импорт сахара, да такие, что цены на внутреннем рынке США в 2 раза выше мировых.

Поэтому правительство США, загоняя страны в ВТО, требует от них отмены субсидий, чтобы Америка, имеющая избыток сельхозпродукции у себя на внутреннем рынке, задушила зерновое хозяйство в странах-участницах ВТО. По оценкам экономистов США, при исчерпывающем выполнении всех договоренностей в рамках ВТО «для американских потребителей выигрыш составит примерно 30 млрд. долларов ежегодно» (2, стр. 123).

Эти элементарные вещи знает любой, кто закончил на Западе хотя бы только колледж. «Не знает» этого только наше правительство. «Любой российский экономист, называющий себя либеральным – либо болван, ничего не понимающий в устройстве мировой экономики, либо предатель, прямо работающий на американские интересы.

Проблема заключается в том, что такая отрасль экономики, как сельское хозяйство, сильно подвержена влиянию климатических и природных условий. Урожайность отдельных культур из года в год может сильно колебаться. За среднеурожайным годом может последовать низкоурожайный год, а затем высокоурожайный.

Эта проблема существует во всех странах. А в России из-за ее климатических условий и текущего низкого уровня агрокультуры стоит особенно остро. Мало того, из-за ее огромной территории в среднеурожайный год в целом по стране в одних регионах может быть низкий урожай, в других высокий.

Если зерно еще можно перевезти в вагонах, то сочные корма никто не перевозит. Соотношение поголовья крупнорогатого скота и свиного стада в разных странах разное. Это соотношение диктует, в первую очередь, кормовая база, которая зависит от климатических условий страны и качества земель. В России основной причиной неурожая является засуха.

На примере 2001-2002 гг. мы рассказали, с какими проблемами сталкивается зерновое сельское хозяйство при высоком урожае. В западной экономической литературе эти проблемы принято называть «парадоксом высокого урожая», при котором фермерские хозяйства несут убытки, а хозяйства, работающие на худших землях, разоряются. При высоком урожае у безграмотного правительства часть угодий выходит из сельскохозяйственного оборота.

В рыночной экономике много таких парадоксов. В американских учебниках в самом начале изучения курса даже предупреждают студентов об этом и классифицируют эти парадоксы, называя их «ловушками для обыденного сознания».

Теперь рассмотрим, с какими проблемами сталкивается сельское хозяйство в рыночной экономике при низком урожае. И конкретный пример, низкоурожайный 2003 год, у нас перед глазами.

Рисунок 1. Все развитые страны мира щедро субсидируют свое сельское хозяйство. (Источник:2, стр. 753).

(Примечание для редакции. Рисунок должен быть большой, и вытянут в высоту, чтобы у читателя было зрительное впечатление от масштаба субсидий с/х в западных странах).

В низкоурожайный год кормовой базы не хватает, чтобы сохранить поголовье в животноводстве. Поголовье неизбежно сокращается. Идет вынужденный забой скота. Цены на мясо падают. Цены на зерно, яйца и молочные продукты растут. Фермерские хозяйства, специализирующиеся на животноводстве, несут убытки. Чтобы восстановить утерянное поголовье свиного стада требуется 1 год, мясного стада крупнорогатого скота – 2 года, молочного стада – 5–6 лет.

Государственное страхование сельского хозяйства от стихийных бедствий в России обязательно. И выплаты страховых сумм должны быть предусмотрены в бюджете, а не через очередные поборы с крестьян под видом обязательного страхования. Государство должно платить крестьянину за естественные риски его хозяйственной деятельности.

Развитая структура племенных хозяйств в России обязательна, импорт фуражного зерна до текущего уровня среднеурожайного года обязателен. В противном случае, страна уже в следующем за неурожайным годом начнет испытывать дефицит мяса и молочных продуктов с неизбежным ростом цен на продовольствие.

Наше же правительство в 2003 году не только не пошло на импорт фуражного зерна для сохранения поголовья, более того, оно допустило вывоз зерна из страны в низкоурожайный год. Результат закономерен: рост цен на свинину в полтора раза – и это в стране, 90 % населения которой испытывает белковый голод. И никого не посадили. А министр сельского хозяйства – каким был министром сельского хозяйства, таким и остался. Одна пустая болтовня то про «год петуха», то про «год свиньи». Словом, обычное чиновничье свинство.

Демпфером, который гасит издержки, вызванные амплитудой колебаний валового сбора зерна в разные годы, является мясное птицеводство (бройлерный цыпленок забивается через 40 дней). В России эта амплитуда очень значительна. Поэтому в России мощное мясное птицеводство обязательно.

Мы с вами поняли, что в текущем управлении сельским хозяйством в разные годы перед правительством встают разные проблемы. «Голый рынок», «среда совершенной конкуренции» не в состоянии справиться с этими проблемами. Американцы это поняли во времена Великой депрессии. Поняли и приняли в 1933 году «Закон о регулировании сельского хозяйства».

«Фермерская программа» США по этому закону включает: 1) поддержку сельскохозяйственных цен, доходов и выпуска продукции; 2) сохранение воды и почвы; 3) исследования в области сельского хозяйства 4) кредиты фермерам; 5) страхование урожая; 6) субсидирование продажи сельскохозяйственной продукции на мировых рынках.

Для российского читателя – это всего лишь 6 пунктов скучного текста, которые ему ни о чем не говорят. Чтобы они «заговорили», приведем несколько цифр и просим читателя остановить на них свое внимание, а не просто скользнуть по ним взглядом.

Пункт «1) поддержка сельскохозяйственных цен, доходов и выпуска продукции». Так, в период 1990–1996 гг. американские фермеры ежегодно в среднем получали 5,5 млрд долларов в виде субсидий. Напомним, что весь бюджет России составляет 75 млрд. долларов.

В качестве примера мощной поддержки своего сельского хозяйства можно привести сахарную программу США. «Осуществляемая ценовая поддержка около 15 тыс. американских производителей сахара поддерживает внутренние цены на сахар на уровне, вдвое превышающем мировую цену… Американское правительство ввело квоты на импорт иностранного сахара. По мере роста разрыва между поддерживаемыми США ценами и мировыми ценами квоты на импорт становились все более жесткими, в результате, доля импортного сахара все время снижалась. В 1975 г. около 30 % сахара было импортным; в настоящее время импортируется только 3 или 4 %. Под влиянием внутренней ценовой поддержки американское производство сахара увеличилось в такой степени, что США скоро могут превратиться из страны, импортирующей сахар, в страну экспортирующую сахар» (2, стр. 760). Это цитата из американского учебника, а не из какой-то специальной литературы.

Особо обратите внимание на пункт 6) «Фермерской программы США» - «Субсидирование продажи сельскохозяйственной продукции на мировых рынках». Он нас прямо касается, и мы к нему еще вернемся.

Закон о регулировании сельское хозяйство 1933 г. определил в качестве краеугольного камня сельскохозяйственной политики США концепцию паритета. Паритет означает, что каждый год в обмен на данный объем сельскохозяйственных продуктов фермер должен получить некоторое фиксированное количество товаров и услуг. Данный объем продукции должен обеспечивать определенный реальный доход. Если в 1912 г. фермер мог отвезти в город бушель зерна, продать его и купить себе рубашку, то и сегодня он должен быть в состоянии отвезти в город бушель зерна и купить рубашку.

Анализ данных на Рисунке 2. показывает, что к 1996 г. цены, по которым фермеры покупали товары, повысились почти в 14 раз, а цены, по которым фермеры продавали свою продукцию, возросли примерно в 7 раз по сравнению с базовым периодом. И там грабят крестьян! Но все-таки по-божески.

Ценовая политика в России должна быть основана в ближайшие годы не только на концепции 100 % паритета. Россия, потерявшая продовольственную независимость, с населением, страдающим от белкового голода, должна проводить ценовую политику на продукцию сельского хозяйства в течение, по крайней мере, 10-ти ближайших лет, превышающую 100 % паритет.

Величина превышения 100 % паритета ограничена двумя факторами:

а). Доходными минимумами социально незащищенных слоев населения. Именно доходные минимумы ограничивают темпы выравнивания цены на хлеб с мировыми. В США 1 кг хлеба в рознице стоит 1 дол. – это в 3 раза выше, чем у нас;

б). Платежеспособным спросом населения со средним по стране уровнем дохода. Именно этот уровень доходов определяет объемы потребления дорогих продуктов питания: мяса, сливочного масла, сыров.

Увы, нельзя поднять только одну отрасль – сельское хозяйство – без общего подъема экономики. Сельское хозяйство – это зеркало, в котором отражается уровень всей экономики страны, уровень доходов ее населения.

Рисунок 2. Цены на продукцию фермеров и на товары, приобретаемые ими, в 1910–1996 гг. (Источник: К. Р. Макконнелл, Л. Брю. «Экономикс», М., «ИНФРА-М», 2002., стр. 754).

Эту проблему мы должны решать, исходя не из каких-то идеологических пристрастий и установок, а исходя из экономической целесообразности. Ключевым моментом в поиске правильного ответа на этот вопрос является земельная рента.

Экономической теорией рентные отношения хорошо изучены. Суть их заключается в том, что базой рыночной цены на сельскохозяйственную продукцию является индивидуальная цена производства на худших землях. Фермер, работающий на средних землях и лучших землях, получает добавочную прибыль, которая изымается в виде рентной платы за землю в пользу землевладельца.

Исходя из правильного понимания сущности земельной ренты, мы можем дать ответ на вопрос о частной собственности на землю. Нет никакой экономической необходимости вводить частную собственность на землю, пригодную для сельскохозяйственного землепользования. На Западе существует частная собственность на землю, потому что так у них сложилось исторически. Напротив, частная собственность на землю не только запутывает рентное налогообложение, но и вносит хаос в субсидирование сельского хозяйства.

Так, фермеры США около 50 % своих сельскохозяйственных угодий арендуют у сравнительно состоятельных землевладельцев, которые не являются фермерами. Таким образом, ценовая поддержка превращается в субсидию людям, которые фактически не занимаются земледелием. Это страшно раздражает многих экономистов и политиков США. Но поделать они ничего не могут. Например, стала классической история, вошедшая в американские учебники, когда крон-принц Лихтенштейна получил субсидию в 2 млн доллара как партнер техасской фирмы, выращивающей рис. Вся Америка до сих пор не может этого простить бедолаге крон-принцу.

«Сельское хозяйство – одна из крупнейших отраслей американской экономики. Потребители платят около 15 % своих доходов, после уплаты налогов, на еду и другие сельскохозяйственные товары. Валовой доход ферм составлял в 1997 г. 240 млрд. долларов» (2, стр. 745). Для сравнения: весь сырьевой экспорт России составляет 100 млрд. долларов, а другого у нас нет.

«Сельское хозяйство отражает возрастающую глобализацию рынков. В последние десятилетия спады и взлеты американского сельского хозяйства были тесно связаны с возможностью получения доступа к мировым рынка сбыта»(2, стр. 745). Это опять выписки из американского учебника. Экономист высочайшего класса К. Макконнелл напрямую связывает взлеты американского сельского хозяйства с доступом на мировые рынки сбыта с одной стороны, а с другой стороны – с протекционистской защитой своего собственного рынка.

Мы уже обращали внимание читателя на пункт 6) «Фермерской программы» США, смысл которого заключается в субсидировании глобалистского захвата мировых рынков сбыта. Разработкой таких конкретных спецопераций в США занимаются специалисты по так называемому «стратегическому планированию». А у нас этим занимаются широкие универсалы Гайдары да Грефы. Сейчас вот новых где-то откопали. Чем-чем, а «человеческим фактором» наша страна всегда была сильна. Неистребимая мощь этот «человеческий фактор».

Чтобы у читателя не сложилось ложное впечатление, будто 4 миллиона американских фермеров, работающих в 2-х миллионах фермерских хозяйств (по 2 работающих человека на одно хозяйство, т. е. семья), купаются в зеленом море долларов, приведем Таблицу 1. Из нее видно, что фермеры в богатой Америке относятся к беднейшим слоям населения.

Чтобы понять цифру годового дохода в 18 709 долларов, необходимо понимать, что уровень цен в США несколько иной, чем у нас, а средний уровень дохода на одного человека в 1996 году составлял 57 тысяч долларов в год. Фермер в Америке получает доход в 3 раза меньше среднего и в 2 раза меньше рабочего, работающего на заводе.

Источник: (1, стр. 225).

«Бедность – это состояние, когда отдельный человек или семья не имеет средств для удовлетворения основных потребностей в пище, одежде, жилье и транспорте… Федеральное правительство установило минимальный уровень дохода, ниже которого отдельный человек или семья считаются бедными. Для семьи из 4-х человек в 1996 году черта бедности составляла 16 036 долларов» (2, стр. 775). Для полноты картины добавим, что американская семья из 4-х человек, имеющая доход в 20 000 долларов, не только полностью освобождена от подоходного налога, но и получала в 1996 году социальное пособие размером 338 долларов год.

Для сравнения такая же семья с годовым доходом в 50 000 долларов платит подоходный налог 4 474 долларов в год, 9 % против нашего хваленого «единого подоходного налога» в 13 %. В Америке, как и во всех промышленно развитых странах, прогрессивное подоходное налогообложение. Такая же семья из 4-х человек с годовым доходом в 100 тыс. долларов уже платит 14 338 долларов (14 %), а с годовым доходом в 1 млн долларов – 302 279 долларов (30 %) (см. 1, стр. 227).

Несмотря на такое мощное государственное финансовое вливание, такая бедность! Вот поэтому в Америке идут незатихающие споры вокруг самого мощного в мире сельского хозяйства, на долю которого приходится 50 % мирового производства соевых бобов, 40 % кукурузы и 25 % говядины. Спорят и экономисты, и политики. А причина этих споров одна – львиная доля финансовых вливаний достается землевладельцам, а не фермерам. Вот вам и хваленые «преимущества» частной собственности на землю! Частная собственность на землю – это пережиток, атавизм феодализма, этот институт не вписывается даже в современный капитализм.

А тронуть эту «священную корову» они не могут, потому что это уже подрыв «фундаментальных устоев американского образа жизни». Но плох тот американец, который не сможет переложить свои проблемы на плечи какого-нибудь араба или русского. Нашли все-таки выход.

Как только американским властям стало ясно, что после переизбрания Ельцина на второй срок можно продолжать безнаказанно заниматься дальнейшим глобалистским грабежом всего остального мира, Конгресс США радикально изменил проводившуюся на протяжении 60 лет политику в отношении фермеров и принял в 1996 году новый закон, известный под названием «Закон о фермерской деятельности».

«Согласно этому закону правительство США немедленно прекращало любое поддержание цен и практику перераспределения земель под пшеницу, кукурузу, ячмень, овес, сорго, рожь, хлопок и рис. Фермеры оказались в положении, когда они могут ответить на изменение цен путем планирования урожая такого размера, какой они выберут. Более того, они могут начать выращивать другие культуры»(2, стр. 762).

Итак, до 1996 года в рыночной, а не советской, Америке существовала практика указов сверху, кому что сеять. Только эти указы поступали не в виде «директив и начальственных указаний», а в виде ценовой поддержки тех, кто выполнял их. И вдруг, с 1996 года все радикально меняется. «Фермерам гарантируется до 2002 года получение так называемых «переходных пособий», сокращающегося размера. Эти выплаты, сумма которых составляет 37 млрд долларов, не основаны на ценах или доходах фермеров. Они основаны на субсидиях, выплаченных фермерам в прошлый период в рамках программы поддержания цен»(2, стр. 762).

Видите, как все непросто в этой смешанной экономике. Смысл же такого радикального маневра властей США, которых консультируют специалисты высочайшего класса, заключается в следующем. Америка, испытывающая у себя на внутреннем рынке излишек сельскохозяйственной продукции, с помощью субсидирования агрессивного экспорта, политического, экономического и другого давления, захватывает мировые рынки сбыта для продукции своих фермеров. Разгружает свой бюджет, снижая уровень субсидирования фермерских хозяйств.

Субсидирует американского фермера теперь Россия и страны бывшего Советского Союза. Но как мы уже поняли из вышеизложенного, это только внешняя видимость. Фактически российское правительство забирает деньги у нашего крестьянина и отдает их американскому землевладельцу. Как все непросто! Ох, как все непросто в этой либеральной стратегии российских реформ!

Смешанная экономика – это довольно сложный хозяйственный механизм. А сельское хозяйство самый запутанный узел в этом механизме. Не так все просто с этим рынком. Мы, конечно, не можем в короткой статье рассказать о всех тонкостях управления сельским хозяйством в смешанной экономике. Мы можем только рекомендовать читателю изучить главу 20 книги «Заблудились в эпохе», в которой изложена продовольственная программа, способная вернуть России утерянную продовольственную независимость. Но до тех пор, пока фальшивые демократы будут при поддержке властей морочить головы нашей общественности, реализация этой программы или подобных ей – мечта о несбыточном.

Мы в основных чертах рассказали читателю об устройстве сельского хозяйства в смешанной экономике. Теперь у нас есть возможность квалифицированно и компетентно подвести итоги российских реформ в этой важнейшей отрасли экономики страны.

Итоги таковы. Сгноили рекордные урожаи. Потеряли поголовье скота. Напахали с либерализмом. Заросли сорняками частной собственности на землю. Крестьянина превратили в крепостного. Потеряли продовольственную независимость страны.

ЛИТЕРАТУРА

1. П. Самуэльсон, В Нордхаус. «Экономика», Москва – Санкт-Петербург – Киев, «Вильямс», 2000.

2. К. Р. Макконнелл, Л. Брю. «Экономикс», М., «ИНФРА-М», 2002.

3. «Заблудились в эпохе» Под общ. ред. В. И. Белова, В. Л. Федорова.

^{[ 1 ]} К. Маркс. Теории прибавочной стоимости (IV том «Капитала), ч. III. стр. 94.

^{[ 2 ]} К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч.II, стр. 223.

^{[ 3 ]} К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 761.

^{[ 4 ]} К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4, стр. 416 – 417.