© RUS-SKY, 1999 г.

ЖИЗНЬ ЗА ЦАРЯ
(Правда о Григории Распутине)

Митрополит ИОАНН (Снычев)
“Одоление смуты”. Спб, 1995, С. 176

О Григории Распутине написано немало, но впервые русский учёный и публицист Олег Платонов проанализировал эти “труды”, оказавшиеся обыкновенными фальшивками. С документами в руках автор этой книги доказывает: образ Распутина — всесильного временщика — создан в угоду силам, разрушавшим Россию и Царский Престол. Между придуманным Распутиным и реальным человеком нет ничего общего. Воссоздание истинного облика Г.Е. Распутина необходимо в наше время в связи с поставленным Русской Православной Церковью вопросом о канонизации Царственных мучеников, ближайшим другом которых он являлся.

I5ВN 5-88335-008-9
Лицензия № 063336 от 20.04.94 г.

© Олег Анатольевич Платонов, 1995
© Издательство “ВОСКРЕСЕНIЕ”

Этот страшный образ не вписывался в обстановку высшей духовности, нравственности, семейного лада и согласия, в которой жила семья последнего русского царя. Со времени знакомства царской семьи с Распутиным (с октября 1905 года) вплоть до своей трагической кончины царь, царица и их дети, безусловно, любили Григория и верили в него как в Божьего Человека. На убитых царице и царских детях были надеты медальоны с изображением Григория Распутина. Однажды, еще в заточении в Тобольске, царь попросил доктора Деревенко незаметно от стражи вынести шкатулку, в которой находится, как он выразился, “самое ценное для них”. Рискуя жизнью, доктор Деревенко выполнил просьбу царя. Передавая шкатулку Николаю Александровичу, доктор спросил (думая, что там лучшие драгоценности) о ее содержимом. “Здесь самое ценное для нас: письма Григория”, — ответил царь. ^{[ 1 ]}

До последней минуты царская чета верила в молитвы Григория Распутина. Из Тобольска они писали Анне Вырубовой, подруге царицы, что Россия страдает за его убийство. Никто не мог поколебать их доверие к нему, хотя все враждебные газетные статьи были им известны — их приносили царской семье — и все окружающие старались им доказать, что Распутин — дурной человек. Не следует думать, что царь и царица были наивными, обманутыми людьми. По обязанности своего положения они неоднократно устраивали негласные проверки достоверности полученной о нем информации (об этом мы еще будем говорить) и каждый раз убеждались, что сказанное о Распутине — выдумки и клевета.

И любопытная картина открылась предо мной. Оказывается, “советская историческая наука” историей жизни Распутина никогда серьезно не занималась. Нет ни одной статьи, я уже не говорю о книге, где бы жизнь Распутина рассматривалась последовательно, исторически, опираясь на критический анализ источников. Все существующие ныне сочинения и статьи о Распутине являются пересказом — только что в разных комбинациях — одних и тех же исторических легенд и анекдотов (исключительно в духе революционной обличительности), большая часть которых является откровенным вымыслом и фальсификацией, вроде поддельных дневников Вырубовой и стенограмм процессов над “врагами народа” 1930-х годов.

По сути дела, был создан миф о Распутине, миф, имеющий целью опоганить и дискредитировать Россию, ее крестьянское духовное народное начало, которое, как мы увидим дальше, в определенном смысле олицетворял собой и Распутин. Причем “невероятная злоба, пышущая со страниц бульварной Распутиниады, целиком выдавала кочегаров преисподней, которые одни только имеют способность добиваться столь высокого и повсеместного накала”. ^{[ 2 ]}

Впрочем, понимание русской общественностью этой цели мифотворцев мы видим еще при жизни Распутина. В газетной полемике тех лет одни рассматривали Распутина в народной традиции странничества и старчества, другие — рисовали его страшным развратником, хлыстом, пьяницей. Причем справедливо отмечалось, что на печатные столбцы проникали главным образом лишь одни отрицательные мнения о Распутине, как правило, без приведения каких-либо конкретных фактов, в бешеном и все нарастающем потоке тонули незамеченными попытки сказать правду о нем. Леворадикальная печать сделала все, чтобы возбудить в отношении к Распутину самую непримиримую ненависть в обществе.

“Думаем, что мы не будем далеки от истины, — писала в 1914 году газета “Московские ведомости”, — если скажем, что Распутин-“газетная легенда” и Распутин — настоящий человек из плоти и крови — мало что имеют общего между собой. Распутина создала наша печать, его репутацию раздули и взмылили до того, что издали она могла казаться чем-то необычайным. Распутин стал каким-то гигантским призраком, набрасывающим на всё свою тень”.

“Кому это понадобилось? — спрашивали “Московские ведомости” и отвечали: — Во-первых, нападали левые. Эти нападки носили чисто партийный характер. Распутина отождествляли с современным режимом, его именем хотели заклеймить существующий строй. Все стрелы, направленные на Распутина, на самом деле летели не в него. Он нужен был лишь для того, чтобы скомпрометировать, обесславить, замарать наше время и нашу жизнь. Его именем хотели заклеймить Россию. Понятно, что ко всем нападкам с этой стороны на Распутина можно и должно было отнестись с особой недоверчивостью. Тут наши публицисты избрали для себя самую невыгодную позицию: они прикрывались именем Распутина как щитом. Всем было ясно, что они целят в руководителей политики, говоря о Распутине, но когда до этих писак добиралась цензура, угадывавшая их истинное намерение, они вопияли: “Вот видите, что с нами делают из-за Распутина! Вот каков наш теперешний режим!”

Но на Распутина выходили со своими обличениями и из правого лагеря. Иные обличители были действительно искренни, но были и такие, которые делали свою карьеру на Распутине: “Вот, дескать, какова наша гражданская доблесть — мы самого Распутина не побоялись! Похвалите нас, удивитесь нашей смелости, посодействуйте нашей популярности”. И левые газеты охотно выдавали свои похвальные листы таким господам, которым, впрочем, ничего другого и не было нужно.

Что же получалось? Наше общество поверило в Распутина”. ^{[ 3 ]}

Прежде всего, это материалы и документы из личного фонда Г.Е. Распутина, хранящиеся в ГАРФ (Государственный Архив Российской Федерации), — 52 дела. Там же находятся дневники наружного наблюдения за Распутиным с 1912 по 1916 год, в которых зафиксированы его встречи.

Кроме того, в книге используются результаты нашего опроса около 40 старых жителей села Покровского — родины Распутина. Опрос производился по определенной программе и позволил получить ценные сведения о его жизни.

Загадки жизни Григория Распутина начинаются с года его рождения. В Советской исторической энциклопедии и в большинстве других советских изданий годом рождения Распутина считается 1864-й или 1865-й. Ни один советский историк не удосужился заглянуть в метрические книги церкви села Покровского, где родился и провел большую часть своей жизни этот человек. Правда, книги эти сохранились не все, но есть полная подборка сведений о родившихся, умерших и вступивших в брак с 1862 по 1868 год. ^{[ 4 ]} Листая эти ветхие, подпорченные жучком и влагой книги, прежде всего, в 1862 году сталкиваемся с записью от 21 января о бракосочетании “Покровской слободы крестьянина Якова Васильева Распутина сына Ефима Яковлевича, 20 лет, с девицей Анной Васильевной, дочерью деревни Усалки крестьянина Василия Паршукова, 22 лет”. Это родители Григория Ефимовича Распутина. Фамилия Распутиных встречается в книге многократно. Всего в селе Покровском живет 7 семей, носящих фамилию Распутины. Кстати говоря, фамилия эта встречается в Сибири довольно часто и обыкновенно имеет происхождение от слова “распутье”, что, по словарю Даля: “разъездная дорога, развилина, развилы пути, место, где сходятся или расходятся дороги, перекресток”. Люди, жившие в подобных местах, нередко получали прозвище Распутьины, впоследствии превратившееся в фамилию Распутины.

По церковным книгам, 11 февраля 1863 года у Ефима Яковлевича и Анны Васильевны рождается дочь Евдокия, которая через несколько месяцев умирает. 2 августа 1864 года у них рождается еще дочь, которую они, как и умершую, снова называют Евдокией, но и она прожила недолго. Следующее рождение в семье Ефима Яковлевича Распутина занесено в книгу 8 мая 1866 года — родилась дочь Гликерия, тоже умершая через 4 месяца “от поноса”. И наконец, 17 августа 1867 года у Распутиных родился сын Андрей, которому тоже не было суждено жить . В 1868 году в церковной книге нет записей о родившихся в семье Е.Я. Распутина. Таким образом, согласно церковным книгам Григорий Распутин не мог родиться в период с 1863 по 1868 год. Более поздние метрические книги в Покровской церкви не сохранились, но зато остались заполненные бланки Всероссийской переписи населения за 1897 год ^{[ 5 ]}, согласно которым Григорию Ефимовичу Распутину в этом году 28 лет. Перепись велась очень тщательно, и поэтому можно считать установленным год рождения Распутина — 1869-й.

Село Покровское, располагающееся на берегу Туры, в котором появился на свет Григорий Распутин, возникло в самом начале освоения этих мест русскими людьми, на путях, отвоеванных для России Ермаком Тимофеевичем. Через него пролегал старинный сибирский тракт, связывающий центр России с самыми отдаленными городами Сибири. В этой местности между Тобольском и Тюменью шла напряженная культурная и экономическая жизнь, проходили крупнейшие торговые пути. Документы рассказывают о развитии здесь кожевенных, кузнечных, обувных, мыловаренных и котельных промыслов. В самом селе Покровском еще в XVIII веке существовало несколько мыловаренных производств.

Развивалась здесь и своя школа иконописи. В XVII веке в Тюмень переселился замечательный русский иконописец Спиридон, ставший родоначальником местного купеческого рода Иконниковых. Рядом, в Тобольске, в 1701 году возникла первая в Сибири — и одна из первых в России! — общеобразовательная школа. Тобольский митрополит Филофей организует целый ряд школ по всей Тобольской губернии, сделав их не только центрами образования, но и искусств, ибо в них ученики нередко устраивали театральные представления, показывая комедии, трагедии и драмы. В первой четверти XVIII века только митрополитом Филофеем было построено около трехсот церквей, при некоторых из них были созданы славяно-русские духовные школы.

Жители сел Тобольской губернии, особенно тех, что стояли вдоль сибирского тракта, жили зажиточно. Дома рубили крепкие, основательные, многие — в два этажа. Источники дохода были достаточные: и хлебопашество (земли было много), и охота (рядом лес), и рыболовство (река Тура кишела рыбой). Кроме того, важным источником заработка был извоз — перевозки людей и грузов по сибирскому тракту, — которым многие покровские крестьяне занимались сызмальства.

В общем, в этих местах сформировался тип людей очень энергичных и активных, к которым применима характеристика, данная в краеведческом описании середины XIX века жителям города Тюмени, что они “красивейшее племя в целой Сибири... крепкого сложения, белы, с выразительными черными глазами, стройным станом и ярким румянцем, характера живого, щеголеваты, трудолюбивы, смышлены и расторопны”. ^{[ 6 ]}

“Когда я жил сперва, — рассказывает он сам, — как говорится, в мире, до 28 лет, то был с миром, то есть любил мир и то, что в мире, и был справедлив и искал утешения с мирской точки зрения. Много в обозах ходил, много ямщичил и рыбу ловил, и пашню пахал. Действительно, это все хорошо для крестьянина!

Много скорбен было мне: где бы какая сделалась ошибка, будто как я, а я вовсе ни при чем. В артелях переносил разные насмешки. Пахал усердно и мало спал, а все-таки в сердце помышлял, как бы чего найти, как люди спасаются”. ^{[ 7 ]}

Приблизительно в 1892 году в душе его начинает происходить перелом. Происходит он не сразу, а постепенно. Григорий сначала посещает сравнительно недалеко расположенные монастыри: абалакский, тюменский, тобольские: перестает есть мясо (его он не употреблял вплоть до своей гибели), а через пять лет бросает “курить табак и пить вино”. Начинается период далеких странствий по монастырям и святым местам России.

Позднее недобросовестные журналисты будут писать, что к этому его подтолкнул случай, когда якобы он был схвачен с поличным то ли на воровстве лошадей, то ли чего-то другого. Внимательное изучение архивных документов свидетельствует, что случай этот полностью выдуман. Мы просмотрели все показания о нем, которые давались во время расследования в Тобольской консистории. Ни один, даже самый враждебно настроенный к Распутину свидетель (а их было немало), не обвинил его в воровстве или конокрадстве. ^{[ 8 ]} Не подтверждает этого “случая” и проведенный в июне 1991 года опрос около 40 самых пожилых людей села Покровского (о нем позднее поговорим подробнее). Никто из них не мог вспомнить, чтобы когда-то родители им рассказывали о воровстве Распутина.

Тогда что же все-таки побудило Григория начать новую жизнь? Ответ на вопрос — в его записках.

“Вся жизнь моя, — пишет он, — была болезни. Всякую весну я по сорок ночей не спал. Сон будто как забытье, так и проводил все время с 15 лет до 28 лет. Вот что тем более толкнуло меня на новую жизнь. Медицина мне не помогала, со мною ночами бывало как с маленьким, мочился в постели. Киевские сродники исцелили, и Симеон Праведный Верхотурский дал силы познать путь истины и уврачевал болезнь бессонницы. Очень трудно это было все перенесть, а делать нужно было, но все-таки Господь помогал работать, и никого не нанимал, трудился сам, ночи с пашней мало спал”.

Кстати, внешний вид Григория Распутина не соответствовал тому образу, который создавался леворадикальной прессой. Он был не только слабого здоровья, но и невысокого роста, физически не очень силен. Жители села Покровского, когда в 1980-е годы показывали фильм о Распутине “Агония”, вначале “бежали” на него, чтобы посмотреть на своего земляка, но старики, помнившие Григория Ефимовича, как один сказали: “Совсем не похож”. “В фильме, — по мнению стариков, — огромный, высокий и страшный, а мы его помним совсем другим, ну, может быть, чуть-чуть выше среднего роста, даже тщедушный. И все манеры, и поведение другие были. Лицо бледное, глаза впалые, вид, как правило, измученный. Ходил с посохом”.

В полицейских бумагах сохранилось множество описаний Распутина. “Телосложения — обыкновенного; цвет волос — светлый шатен; лицо продолговатое; нос — умеренный; борода — кружком, темно-русая; тип — русский.” ^{[ 9 ]}

По переписи 1897 года Григорий Ефимович Распутин числился в составе семьи своего отца, а не считался самостоятельным хозяином.

Скупые строки бланка переписи, увенчанного двуглавым орлом, включали всех тогдашних членов распутинского семейства: хозяина — Ефима Яковлевича, 55 лет; жену хозяина — Анну Васильевну, 57 лет; сына хозяина — Григория Ефимовича, 28 лет; жену сына хозяина — Прасковью Федоровну, 30 лет; внука хозяина — Дмитрия Григорьевича, 1 год (сына Григория Ефимовича).

Сегодня большинству из нас трудно понять, что вкладывалось в слова “странник”, “странничество” русским человеком в XIX веке. Это были понятия, с которыми жила Святая Русь, а обычай странничества носил народный характер. Еще в XVIII веке большая часть русских людей считала своим долгом пешком, с котомкой в руках, идти на поклонение в святые места России, которыми были, как правило, чтимые монастыри. Странничали богатые и бедные, князья и крестьяне, воины и цари. Правда, те, которые принадлежали к правящему классу, попадали в монастыри не пешком. Однако для большей части крестьян даже в XIX веке странничество осуществлялось традиционным способом — с котомкой в руках. Еще 100 лет назад практически каждый православный русский крестьянин считал своею святою обязанностью совершить богомолье, паломничество к своим либо общероссийским святым или на поклон к местам святым. Люди шли от деревни к деревне, стучались в окошко, просили ночлега, и всегда им давали приют, кормили, поили бесплатно, ибо считалось, что странник — Божий человек и, помогая ему, ты участвуешь в Божьем деле сам.

Настоящих странников можно было узнать по внешнему виду — строгий, серьезный, пронизывающий взгляд, одежда из грубого, крестьянского сукна, перепоясанная ремнем или просто веревкой. Из-под одежды иногда выглядывала власяница или даже вериги. В руках посох, ноги босы. Примерно так выглядел во времена своих странствий и Григорий Распутин, три года он носил вериги.

В день странники проделывали десятки верст, несмотря на погоду. Ходоком Распутин был хорошим, неустанным. Как сам он рассказывает: “Я шел по 40—50 верст в день и не спрашивал ни бури, ни ветра, ни дождя. Мне редко приходилось кушать, по Тамбовской губернии — на одних картошках; не имея с собой капитала и не собирал во век: придется — Бог пошлет, с ночлегом пустят — тут и покушаю.

Так не один раз приходил в Киев из Тобольска, не переменял белья по полугоду и не налагал руки до тела — это вериги тайные, то есть это делал для опыта и испытания, нередко шел по три дня, вкушал только самую малость. В жаркие дни налагал на себя пост: не пил квасу, а работал с поденщиками, как они; работал и убегал в кусты молиться. Не один раз пахал пашню и убегал на отдохновение на молитву”.

По-видимому, первым монастырем, где совершил свое богомолье Григорий Распутин, был Абалакский мужской монастырь, находившийся в красивейшем месте на берегу Иртыша. В древности здесь стояла крепость татарского хана Кучума. Монастырь располагался в 25 верстах от Тобольска. Историю этого монастыря Распутин часто рассказывал и в Петербурге, и в Москве. В селении Абалак жила благочестивая старица Мария, которой явилась в видении Богоматерь. По этому случаю в 1637 году протодиакон Софийского Тобольского собора написал икону, признанную чудотворной и чтимую окрестными жителями. К этой иконе совершались массовые паломничества, для богомольцев была устроена бесплатная гостиница.

В 1918 году в этом монастыре побывала на последнем своем богомолье царская семья. Когда их привезли на пароходе в Тобольск, то оказалось, что помещение для их заточения еще не готово. Тогда местные власти разрешили им совершить паломничество в Абалак. Для царской семьи это было настоящим счастьем, ибо они знали о монастыре по рассказам Григория, который здесь за свою жизнь побывал много раз. Сегодня в монастыре царит мерзость запустения, все три церкви и другие постройки в аварийном состоянии. Но возрождение началось, идут реставрационные работы. Появились первые помощники-богомольцы, женщины из разных мест Сибири. Скоро здесь будет женская обитель.

“В паломничестве, — потом будет рассказывать Григорий Распутин, — мне приходилось переносить нередко всякие беды и напасти; так приходилось, что убийцы предпринимали против меня, что разные были погони, но на все милость Божья! То скажут: “Одежда неладная”, то в чем-нибудь да забудутся клеветники неправды. С ночлега уходил с полночи, а враг завистлив всяким добрым делам, пошлет какого-нибудь смутителя, он познакомится, чего-нибудь у хозяина возьмет, а за мной погоня, и все это пережито мною! а виновник тот час же находится. Не один раз нападали волки, но они разбегались. Не один раз нападали хищники, хотели обобрать, я им сказывал: “Это не мое, а все Божье, вы возьмите у меня, я вам помощник, с радостью отдаю”, — им что-то особенно скажет в сердцах их, они подумают и скажут: “Откуда ты и что такое с тобой? “Я человек — посланный брат вам и преданный Богу”.

Верхотурский Николаевский монастырь, располагавшийся в Пермской губернии, Григорий Распутин обычно посещал не один, а собирал на паломничество крестьян из окрестных сел. Шли пешком сотни верст старым сибирским трактом от Тюмени на Туринск, а потом на город Верхотурье. Здесь, в живописном возвышенном месте в устье двух речек, стоял основанный еще в конце XVI века монастырь, где хранились мощи святого Симеона Верхотурского, поклониться которым приезжали богомольцы со всей России. В 1913 году в монастыре был освящен новый огромный храм, построенный в русско-византийском духе вмещавший в себя до 14 тысяч молящихся.

В 1914 году ожидался приезд сюда царской семьи, причем наследник должен был остаться здесь на некоторое время на лечение. Для этого Распутин на свои средства (точнее, средства, пожертвованные ему на эти цели) возводит красивый дом, напоминающий древнерусские терема (в нем сейчас краеведческий музей). Но началась война, все дела были отложены на неопределенный срок, а затем пришла революция. В самом начале большевики надругались над мощами св. Симеона Верхотурского. Настоятель монастыря Ксенофонт и братия стали обличать святотатцев и за это были зверски убиты. В 20-е годы здесь была устроена тюрьма для несовершеннолетних. Когда я здесь был в июле 1991 года, на стенах еще была натянута колючая проволока и стояли сторожевые вышки. Но совсем недавно сюда пришли монахи. Молодой игумен Тихон с братией, пока немногочисленной. Своими руками восстановили одну небольшую церковь и начали службу. В скором времени будет возрожден еще один храм, куда возвратятся мощи св. Симеона. Монахи — труженики и подвижники — мечтают восстановить монастырь в полной славе, сделать его таким, как в начале века, когда на поклонение святым мощам Симеона Верхотурского съезжалось сюда со всей России около 50 тысяч человек, среди которых шел и не известный тогда никому Григорий Распутин.

Странничество для Распутина — не самоцель и тем более не средство ухода от жизни, а внесение в нее духовного начала, придание ей высшего смысла через подвижническое служение. Григорий осуждает странников, для которых богомолье стало своего рода профессией, которые избегают труда. Он этого не принимает. “Странничество, — пишет он, — нужно только по времени — месяцами, а года, чтобы ими многие годы, то я много обошел странноприимен — тут я нашел странников, которые не только годы, а целые века все ходят, ходят, и до того они бедняжки доходили, что враг в них посеял ересь — самое главное — осуждение, и такие стали ленивые, нерадивые, из них мало я находил, только из сотни одного, но по стопам самого Христа. Мы — странники, все плохо можем бороться с врагом. От усталости является зло. Вот по этому поводу и не нужно странничать годами, а если странничать, то нужно иметь крепость и силу на волю и быть глухим, а иногда и немым, то есть смиренным наипаче простячком. Если это все сохранить, то неисчерпаемый тебе колодезь — источник живой воды. А в настоящее время сохранить этот источник трудненько. Нужда все-таки. Бог не старее и не моложе, только время другое. Страннику нужно причащаться тем более во всяком монастыре, потому что у него большие скорби, всякие нужды. Святые тайны обрадуют странника, как май месяц свою землю”.

В странствовании Григорий измозжает свою плоть до того, что ему начинают являться видения. “Злодей враг завидовал всему моему доброму делу, то он являлся в виде нищего, а все-таки знатно, что не нищий, а враг в тумане. Я успевал в то время крестным знамением себя осенять, и вдруг исчезал как прах. То мне казал, что деревня еще более как 30 верст, смотришь из-за леску и вышел на долинку — тут и село. Экой сатана!”

Григорий не лукавит, не обманывает, не стесняется признаваться в своих человеческих слабостях. Порой его охватывают “помыслы нечестивые, усталость неописанная, голод невысказанный, жажда питья неопределенная”. Но Григорий понимает, что это искушение. Старается с ним бороться, хотя это дается нелегко. Когда после дальней дороги приходит в село, возникает страстное желание попить и поесть. Но это искушение, и его надо пересилить, пойти в церковь, отстоять службу, а потом уже думать о еде и питье. “Приблизишься к селу, звон раздается, своими прыткими ногами и частой походкой уже в храм. Вот мне первую мысль враг задает: то стань на паперти, собирай жертвы — дорога далекая, денег много надо, где возьмешь, то помолись, чтобы тебя взяли обедать и накормили послаще. Хвать безумной головой, уже херувимский стих поют, а я еще не был, не предстоял, не соединялся с Господом! Дай я не буду больше! Так мне пришлось с этими помыслами бороться целые года”.

Самой далекой дорогой Григория в этот период стало паломничество в киевские монастыри. От Покровского до Киева свыше 3000 верст. Какую-то часть этого расстояния он преодолевал на пароходе, иногда подвозили крестьяне на своих телегах, однако основной путь Григорий шел пешком. Вставая рано на рассвете, выходил натощак. Шел от села к селу, от деревни к деревне, от монастыря к монастырю, питался тем, что подавали крестьяне или что в пути зарабатывал поденной работой. Ночевал где придется, куда положат: и в избе, и в сарае, и на сеновале, а бывало, и в чистом поле на кочке: “березонька под боком и зорьку не проспишь”.

Неграмотный еще в 1897 году, крестьянин Григорий Распутин начинает читать и писать, осваивает Священное Писание так, что знает его почти наизусть, толкует его для всех желающих.

Надо заметить, что в этом общественном положении Григория Распутина пока нет еще ничего необыкновенного. В те годы во многих местах России живут люди, подобные Григорию, умудренные опытом странников и богомольцев, готовые дать духовный совет. Григорий еще незнаком ни с кем из “сильных” мира сего, и те, кому он помогает духовным советом, — свои братья-крестьяне или люди из городских низов. Позднее, когда его многочисленные недоброжелатели стали искать в этом периоде жизни Распутина криминал, им не удалось его найти и пришлось придумывать заведомую ложь (но об этом в своем месте). Нет ни одного убедительного свидетельства, чтобы в этот отрезок жизни Григорий совершил какой-либо недостойный поступок. Напротив, именно в это время формируется привлекательный образ мудрого крестьянина, духовного учителя, человека, слава которого достигнет столицы.

Образ жизни и взгляды Григория Распутина не представляли собой ничего необычного. Напротив, они полностью укладывались в традиционное мировоззрение русского народа, воплощенное в понятие “Святая Русь”, высокие духовно-нравственные ценности которой открываются для нас сегодня в православной этике добра, любви, нестяжательства, русской иконе и храмовом зодчестве, трудолюбии как добродетели, взаимопомощи и самоуправлении русской общины и артели — в общем, в той структуре бытия, где духовно-нравственные ценности жизни преобладали над материальными, где целью жизни была не вещь, не потребление, а преображение души. Для русского человека, жившего этим мировоззрением, земная жизнь — дорога к Богу и Царствию Небесному, в движении к Богу — смысл земного существования. Отсюда и большое значение странничества как движения по этому пути, поиски истины в суете бытия.

Самое большое место в народном сознании занимали представления о душе, стыде, грехе, совести, любви, доброте, справедливости, правде. “Душа всему мера”, — говорили наши предки. “Душа всего дороже”. Жить по душе — это значит быть добрым и любить ближнего своего. “Никогда не бойся делать добро и за добро всегда попадешь в честь”, — часто говорил Распутин.

За добро, за любовь нужно стоять горой, чтобы прожить жизнь по-доброму, по правде, достойно. “Не в силе Бог, а в правде” — эта мысль проходит красной нитью через народное сознание. “Правды не переспоришь”, “Правда есть, так правда и будет”, “Все минется, одна правда останется”. (Эту последнюю пословицу Григорий любил повторять.)

Но самое главное в духовных представлениях Святой Руси — понимание любви как ядра мироздания, как выражение самого Бога.

“Где любовь, тут и Бог. Бог — Любовь” — одна из самых распространенных духовных народных пословиц XIX века. “Нет ценности супротив любви”, — утверждают наши предки. “Ум истиною просветляется, сердце любовью согревается”, “Совет и любовь — на том свет стоит”, “Где любовь, там и совет”. “Где совестно, там и любовно”, “Где любовь, там и свет”.

И в этом отношении взгляды Григория Распутина идут глубоко в русле народной православной традиции. “Любовь — это такая златница, — пишет Григорий, — что ей никто не может цены описать. Она дороже всего, созданного Самим Господом, чего бы ни было на свете, но только мало ее понимают. Хотя и понимают любовь, но не как златницу чистую. Кто понимает сию златницу любви, то это человек такой премудрый, что самого Соломона научит. Многие — все мы беседуем о любви, но только слыхали о ней, сами же далеко отстоим от любви”. “Если любишь, то никого не убьешь”. “Все заповеди покорны любви, в ней великая премудрость, больше, чем в Соломоне”.

Любовь — величайшая ценность, но дается она только опытным людям и через страдания и испытания. Любовь “пребывает наипаче у опытных людей, а сама по себе она не придет к тому человеку, который человек в покое и живется ему хорошо... У избранников Божиих есть совершенная любовь, можно сходить послушать, будут сказывать не из книги, а из опыта, поэтому любовь не даром достают. Тут-то и мешает враг, всячески старается, как бы человек не захватил любовь, а это ему, врагу, самая есть загвоздка. Ведь любовь — это своего рода миллионщик духовной жизни — даже сметы нет. Вообще любовь живет в изгнанниках, которые пережили все, всяческое, а жалость у всех есть.

Любовь в представлении Григория должна быть активной и конкретной, любить надо не вообще, а конкретного человека, который находится рядом с тобой, и вообще каждого человека, с которым ты встречаешься. Когда Распутин прекратил носить на теле настоящие вериги, он, по его выражению, — “нашел вериги любви”. “Любил без разбора: увижу странников из храма и от любви питаю, чем Бог пошлет, у них немножко научился, понял, кто идущий за Господом”.

“В общем любовь — большая цифра”, — утверждает Григорий. “Пророчества прекратятся и знания умолкнут, а любовь никогда”.

Важной частью духовных взглядов Григория Распутина является стремление жить по совести, как велят Священное Писание и Житие Святых. “Нужно себя везде и всюду проверять и исследовать”. Каждый свой поступок соразмерять с совестью. Именно такой взгляд соответствует духовным ценностям Святой Руси. “Как ни мудри, а совесть не перемудришь”. “Совесть с молоточком: и постукивает и подслушивает” — это народные пословицы. А Распутин говорил так: “Совесть — волна, но какие бы ни были на море волны, они утихнут, а совесть только от доброго дела погаснет”.

Чтобы достигнуть спасения, нужно “только унижение и любовь — в том и радость заключается” В душевной простоте огромное богатство и “залы спасения”. “Всегда нужно себя в одежде унижать и считать себя низким, но не на словах, а духом действительно. Бриллианты — тоже Божие создание и золото — украшение Царицы Небесной — бисер чтимый, но только нужно суметь его сохранить. Мы одеваемся в жемчуг — делаемся выше городов, подымаем дух, и рождается порок гордости и непокорности ко всему... Не нужно добиваться почета и учения, а следить и искать Господа, и все ученые послушают глагол твоих или изречения твоего”. Григорий рассказывает, как много ему приходилось бывать у архиереев, которые его хотели испытать в вере и посрамить простого малограмотного крестьянина. “Придешь с сокрушенной душой и смиренным сердцем — их учение остается ничтожным, и слушают простые слова твои, потому что ты придешь не с простым духом, а от милости Божией. Ты одно изречешь слово, а они нарисуют тебе целую картину. Они, хотя и хотят испытать и ищут что-нибудь, но ты как не с простыми словами, то есть в страхе — вот тут-то у них замирают уста и они противоречить не могут”.

Душевная простота должна соединяться еще с одной важнейшей духовной ценностью Святой Руси — нестяжательством, отсутствием корысти, стремления к приобретательству. “Если не будешь искать корысти нигде и стремиться как бы утешить, призовешь Господа душевно, — учит Григорий, — то и бесы вострепещут от тебя, и больные выздоровеют, только бы все делать не от гнусной корысти. А будешь искать каких-нибудь случаев для брюха, для славы, для сребролюбия, то не получишь ни здесь, ни там, то есть ни небесного, ни земного... Если будешь себе приобретать, то не украсишь ни храм, ни себя, а будешь живой мертвец, как в Евангелии говорится”.

Сам Господь подать нес и нам велел — Божий трудовик! У него вместо органов коса в руках; вместо увеселений — соха у сердца; вместо пышной одежды какой-нибудь твердый армячок; вместо тройки — усталая лошадка. Он едет и вспоминает от души ко Господу: “Донеси меня с этой долины в свое прибежище или до города”. Вот тут-то на нем Христос! А сам пешочком со слезами. Он здесь со Христом, а там уже давно на нем пребывает рай, то есть он заготовил Житницу Божию”.

Систему духовных ценностей Святой Руси венчала и гармонизировала идея царской власти. Образ царя олицетворял собой Родину, Отечество. “На родине, — пишет Григорий, — надо любить родину и в ней поставленного Батюшку — Царя — помазанника Божия!”

Истинное народовластие, по мнению Распутина, заключается в идее царской власти. Царь — наиболее совершенное выражение народного разума, народной совести, народной воли.

Могли ли все эти идеи прийтись по вкусу большей части российского образованного общества того времени? Конечно, нет. Отчужденная от народных основ, традиций и идеалов, лишенная национального сознания, значительная часть российской интеллигенции воспринимала духовные ценности Святой Руси как признак отсталости и реакционности, а к ее носителям относилась как к мракобесам, подозревая их в самых ужасных преступлениях и поступках. В отторжении идеалов Святой Руси со стороны отечественной интеллигенции состояла главная трагедия русского общества начала XX века. Поэтому Григорий Распутин как духовный и общественный деятель был исторически обречен. Сползание образованного общества от ценностей отечественной духовной культуры к западноевропейскому пониманию прогресса как возрастания потребления материальных благ произошло задолго до него. В этом смысле его судьба была предопределена, ибо он был барьером на дороге “западноевропейского прогресса”.

В 1903-1904 годах в душе Григория Распутина зрела мысль построить в родном селе новый храм, ибо по словам апостола Павла, — “кто устроит храм, того адовы врата не одолеют никогда”. Но откуда взять деньги? Сам Распутин живет небогато, еле перебивается. Хотя и помогают ему его почитатели, но на эту помощь церкви не построишь. И стал Григорий искать благодетелей, которые бы дали денег на храм. В1904 году отправился он с одним рублем в кармане в Петербург. По дороге голодал, даже на чай порой денег не хватало. Приехав в столицу, усталый и голодный, отправился сразу же в Александро-Невскую лавру поклониться мощам. На последние пять копеек, которые не тратил даже на еду, заказал сиротский молебен за 3 копейки и 2 копейки отдал на свечку.

Отстояв молебен, воспрянув духом, отправился на прием к ректору духовной академии епископу Сергию (ставшему в 1942 году патриархом Московским и всея Руси). Однако полиция его к епископу не пропустила. Григорий задними дворами с помощью привратника разыскал швейцара, который вначале его побил. Но когда Григорий, встав на колени, объяснил цель приезда, швейцар все-таки доложил о нем владыке. “Епископ, — пишет Распутин, — призвал меня, увидел, и вот мы стали беседовать тогда. Рассказывая мне о Петербурге, знакомил с улицами и прочим, а потом с Высокопоставленными, а там дошло и до Батюшки Царя, который оказал мне милость, понял меня и дал денег на храм”. Впрочем, с момента разговора с епископом Сергием до знакомства с царской семьей пройдет еще целый год. Но в этот год епископ Сергий познакомит Григория с высокопоставленными архиереями и, в частности, епископами Феофаном и Гермогеном. В это время о Распутине, из осторожности, наводятся подробные справки, в том числе делается запрос в Тобольскую консисторию. Но ничего плохого о Распутине тогда никто сказать не мог.

Епископ Феофан вводит Григория в дом Великих княгинь Милицы Николаевны и Анастасии Николаевны, с которыми в то время в тесной дружбе находилась сама царица. Именно в доме этих Великих княгинь Григорий Распутин в октябре 1905 года впервые познакомился с царской четой. На царицу сибирский странник с самого начала произвел глубокое впечатление. А чуть позднее происходит знакомство Распутина с подругой царицы Анной Вырубовой.

“За месяц до моей свадьбы (конец 1905 года), — пишет Вырубова, — Ее Величество просила Великую княгиню Милицу Николаевну познакомить меня с Распутиным. Приняла она меня в своем дворце на Английской набережной, была ласкова и час или два говорила со мной на религиозные темы. Помню, что я очень волновалась, когда доложили о приходе Распутина. “Не удивляйтесь, — сказала она, — я с ним всегда христосуюсь”. Вошел Григорий Ефимович, худой, с бледным, изможденным лицом, в черной сибирке, глаза его, необыкновенно проницательные, сразу меня поразили и напомнили глаза О. Иоанна Кронштадтского. “Попросите, чтобы он помолился о чем-нибудь в особенности”, — сказала Великая княжна по-французски. Я просила его помолиться, чтобы я всю жизнь могла положить на служение Их Величествам. “Так и будет”, — ответил он, и я ушла домой. Через месяц я написала Великой княгине, прося ее спросить Распутина о моей свадьбе. Она ответила мне, что Распутин сказал, что я выйду замуж, но счастья в моей жизни не будет”. ^{[ 10 ]} Так и произошло на самом деле. Муж Вырубовой оказался очень недобрым человеком, мучил ее, к тому же был неполноценен как мужчина. Следующая встреча Вырубовой с Распутиным состоялась только через год.

В 1904-1906 годах Григорий знакомится с десятками представителей российской знати. Перед ним открывают двери салонов высшего света. Его приглашают с просьбой помолиться и дать духовный совет. Как правило, он не отказывает никому. В то трудное, смутное время, когда то тут, то там взрывались бомбы и раздавались выстрелы, как никогда, требовалась духовная поддержка. Кроме Великих княгинь Милицы Николаевны и Станы Николаевны, Григорий близко знакомится и с мужем последней — Великим князем Николаем Николаевичем, который пытается использовать Распутина, чтобы влиять на царскую семью.

В августе 1906 года террористами была взорвана дача Столыпина на Аптекарском острове. Взрывом было убито 25 невинных людей, пришедших на прием к Столыпину. Кроме того, были ранены его дочь и сын. Председатель Совета Министров приглашает Распутина к себе, чтобы он помолился о здоровье его дочери.

Люди приходили к Распутину для разъяснения разных религиозных вопросов. Как рассказывают очевидцы, после ранней обедни в каком-нибудь монастыре, причастившись Святых Тайн, богомольцы собирались вокруг него, слушая его беседы. Для многих представителей высшего света “после вечных интриг и зла придворной обстановки” беседы с ним служили утешением. Даже ученые люди и священники находили его интересным. Хотя Григорий по-прежнему был малограмотен, он тем не менее наизусть знал Священное Писание и умело толковал его. Знавшие его в то время отмечают, что он помогал во всякой нужде, то есть отдавал все, что у него было, и утешал советами и объяснениями тех, кто приходил к нему поделиться своими заботами. Терпеливо выслушивал разных дам, которые являлись по сердечным вопросам, всегда строго порицая греховные дела. ^{[ 11 ]}

“Расскажу случай с одной моей близкой знакомой, — пишет А. Вырубова, — который объяснит, как он смотрел на жизнь, а также его некоторую прозорливость или чуткость — пусть каждый назовет как хочет. Одна молоденькая дама однажды при мне заехала к Григорию Ефимовичу по дороге на свидание со своим другом. Григорий Ефимович, посмотрев на нее пристально, стал рассказывать, как на одной станции монах угощал его чаем, спрятав бутылку вина под столом, и, называя его “святым”, задавал вопросы. “Я “святой”, — закричал Григорий Ефимович, хлопнув кулаком по столу, — и ты просишь меня тебе помочь, а зачем же ты прячешь бутылку вина под столом?”. Дама побледнела и растерянно стала прощаться.

Помню, как-то в церкви подошел к нему почтовый чиновник и попросил помолиться о больном. “Ты меня не проси, — ответил он, — а молись св. Ксении” Чиновник в испуге и удивлении вскрикнул: “Как вы могли знать, что жену мою зовут Ксенией”. Подобных случаев я могла бы рассказать сотни, но их, пожалуй, так или иначе можно объяснить, но гораздо удивительнее то, что все, что он говорил о будущем, сбывалось...” ^{[ 12 ]}

“Много, много я кое-где был, бывал у сановников и офицеров и князей даже, пришлось Романовское поколение видеть и быть в покоях Батюшки Царя. Везде нужна подготовка и смирение, и любовь. Вот и я ценю, что в любви пребывает Христос, то есть неотходно есть на тебя благодать — только бы не искоренилась любовь, а она никогда не искоренится, если ставить себя невысоко, а любить побольше. Все ученые и знатные бояре и князья слушают от любви слово правды, потому что, если в тебе любовь есть, — ложь не приблизится.

Не так как пишется, но на деле-то попасть к Высокопоставленным нужно быть очень осторожным и приготовленным ко всему, тогда от веры твоей повлияет на них Господь своею красотой. Они встрепещут и твое простое слово примут за самое высокое образование, потому что в них скажется особенно чего не опишешь, то есть повлияет Сам Господь своею благодатью. Я грешный тут бывал, то высказать не могу, у всех и вся и много кое-чего видел. Одно главное: кто живет со Христом нищий и убогий, у того радость больше его хаты, а и во дворцах и у Высокопоставленных, как Бога нет, уныние больше хижин. Действительно, много и среди аристократов таких, что благодати выше дворцов и умению к благочестию. Которые умеют себя унизить, у тех и благодать выше дворцов, не добиваются сей славы, а добиваются высшей благодати им и скорби как овсянна плева для ветра. А которые ждут от царя почестей и награды, а сами не заслужили — у них фундамент-то на песке. Вода пришла, и все унесло, то есть маленькая ошибка, а они уже то давятся, то стреляются, то напиваются, потому что они не искали небесной славы, а искали земного удовольствия. Бога и то купили в магазине — изумруд. А он-то, изумруд, у них заржавел и ржавчина послужила свидетелем. Кто Богу Царю служил и не искал славы, трудился — заслуга, не спал день и ночь, делал правду, служил Богу и уноровлял Батюшке Царю, на того и гора упадет — его не задавит, перенесет всесрадостию и получит наслаждение даже больше старого”.

Вместе с тем отношения с царской семьей с каждым годом становятся все ближе и ближе, превращаясь в настоящую дружбу. Всегда приезжая по первому зову царской семьи, Григорий денег от них для себя лично никогда не принимал, за исключением сотни рублей, которые они ему посылали на дорогу (а позднее они оплачивали его квартиру). Хотя иногда он брал у них деньги для передачи на разные благотворительные нужды, в частности, от них он получил 5 тысяч рублей на строительство церкви в селе Покровском.

По желанию царской семьи Распутину специальным Указом дается другая фамилия — Новых. Это слово было одним из первых слов, которые произнес наследник Алексей, когда начал говорить. По легенде, увидев Григория, младенец закричал: “Новый! Новый!”. Отсюда и эта фамилия.

История травли духовных лиц со стороны атеистически настроенной российской интеллигенции доносит до нас множество примеров. Один из самых ярких — гнусная травля, которую интеллигенция, лишенная национального сознания, вела против ныне канонизированного русского святого Иоанна Кронштадтского. Ему приписывались самые постыдные поступки, корысть, разврат, его последователи и поклонники объявлялись обманщиками и мошенниками. Сознательно распускали слухи о том, что Иоанн Кронштадтский создал некую секту иоаннитов, воздававшую ему божественное поклонение как самому Богу. “На легковерии темной мещанской и крестьянской массы, — писали левые историки, — организаторы секты и сам Иоанн грели руки и имели весьма приличные доходы” ^{[ 13 ]} Журнал “Вестник Европы” опубликовал повесть “Полуношники”, представлявшую собой пасквиль на Иоанна Кронштадтского, его поклонников и почитателей. И самое главное — такое отношение находило живую поддержку в определенной части образованного общества, выдуманные факты обрастали разными фантастическими, “пикантными” подробностями и деталями, оскорбительными и унизительными для этого выдающегося деятеля Русской Церкви. Для значительной части образованного общества критическое, а порой просто враждебное отношение к православию было признаком “хорошего тона”, воспитывалось в подрастающем поколении, делая из него людей духовно убогих и ущербных.

После размолвки с Великим князем Николаем Николаевичем и его кругом, к которому принадлежали, в частности, и епископы Феофан и Гермоген, Распутин начинает ощущать давление недоброжелательных сил. “Трудно в миру приобрести спасение, — говорит он, — наипаче в настоящее время. Все следят за тем, кто ищет спасение, как за каким-то разбойником, и все стремятся его осмеять”.

В мае 1907 года на церковном сходе прихожан Покровской церкви Григорием Распутиным было предложено пять тысяч рублей на постройку новой церкви с тем, чтобы и крестьяне со своей стороны сделали свой посильный вклад. Распутин хотел, чтобы каждый крестьянин сделал хоть что-нибудь для создания новой церкви. Кажется, совершил для села такое огромное дело — честь ему и хвала. Однако нет, за его спиной начинается интрига с целью доказать, что он сектант, проповедующий вредные для православия принципы. Впрочем, предоставим слово ему самому: “Батюшка царь... оказал мне милость, понял меня и дал денег на храм. Я с радостью поехал домой и обратился к священникам о постройке нового храма. Враг же, как ненавистник добрых дел, еще не успел я доехать, всех соблазнил. Я сам оказываю помощь в постройке храма; а они ищут меня в пагубной ереси обвинить и такую чушь порют, даже нельзя высказать и на ум не придет. Вот сколь враг силен яму копать человеку и добрые дела в ничто ставить, обвиняют меня как поборника самых низких и грязных сект, и архиерей всячески восстает”.

Передо мной лежит дело Тобольской консистории по обвинению крестьянина слободы Покровской, Тюменского уезда Григория Ефимовича “Распутина-Новаго”, 42 лет ^{[ 14 ]}, в распространении им лжеучения, подобно хлыстовскому, и образовании общества последователей своего лжеучения. ^{[ 15 ]} Начато дело 6 сентября 1907 года, закончено и утверждено Тобольским епископом Антонием 7 мая 1908 года. Первоначально расследование было проведено священником Никодимом Глуховецким.

На первой же странице говорится, что Указом консистории от 1 сентября 1907 года было назначено предварительное дознание и следствие на основании предложения Тобольского епископа Антония по поводу того, что, по собранным и проверенным Архипастырем сведениям, Распутин из своей жизни на заводах Пермской губернии вынес знакомство с учением ереси хлыстовской и ее главарями; затем, проживая в Петербурге, приобрел себе последователей, которые по возвращении Распутина в слободу Покровскую, неоднократно приезжали к нему и подолгу жили в его доме; письма его последовательниц: X. Берладской, Е. Сильверс, Ольги Лахтиной и З.Л. Манчтет — говорят об особом учении Распутина, о полученных через него исцелениях, о преподании им каких-то Святых Тайн, об указании Распутиным на какой-то особенный храм православия, о стремлении последовательниц того же Распутина “соединиться со славою Христа”, “соединиться со Святыми Тайнами”, “иметь (на душе) “Пасху”, “заключить в себе Бога”, о Распутине как носителе “бездны любви”. У него в доме уже лет пять тому назад поселились совершенно посторонние ему женщины, которых прежде было до 8, а в настоящее время — 4 или 5; они одеваются в черные платья с белыми головными платками, всегда сопровождают Распутина в местный храм и обращаются с ним с чрезвычайным уважением, называя Распутина “отец Григорий”. То же делают и петербургские его последовательницы, которые водят Распутина под руки и которых на глазах всех он часто обнимает, целует и ласкает в верхнем этаже новоприобретенного Распутиным большого дома. Поздними вечерами бывают особенные молитвенные собрания его последовательниц и последователей (родственников Распутина). На этих собраниях он надевает полумонашеский черный подрясник и золотой наперсный крест, там поют хорошо разученные песнопения из малоизвестных рукописных сборников и некоторых печатных, например, из сборника “Сионская Весть” и других. Собрания эти иногда оканчиваются поздно, и, по темным слухам, в бане при прежнем доме Распутина совершался “свальный грех”. Между жителями слободы Покровской (фактов и свидетелей в деле не приводится) ходят слухи, что Распутин учит хлыстовству, и что одна из живших у него черничек несколько лет назад была сначала крепкого здоровья при молодых летах, потом стала чахнуть, сохнуть и, быстро утративши свою молодость, умерла, а некоторые передавали Его Преосвященству, что лично видели снятые в Екатеринбурге фотографические карточки, на которых Распутин изображен в черном подряснике в рост вместе со стоящими по бокам его двумя черничками, которые поддерживают над головой его развернутую бумажную ленту с надписью: “Искатель Горняго Иерусалима” (или что-то в этом роде). Последовательницы и последователи обвиняемого в лжеучении, близком к хлыстовству, и ныне запрещенного в священнослужении и сосланного по указу Святейшего Синода на Валаам священника Иакова Бар-барина, при своем паломничестве в Абалакский монастырь постоянно посещают дом Распутина, участвуют там в ночных собраниях и в песнопениях по сектантским сборникам.

В своем докладе частному собранию Сретенского приходского братства священник Александр Юрьевский передает следующее: 10 августа 1907 года во время ранней литургии в Сретенской церкви он обратил внимание на человека в длинной поддевке и белых ботинках с завязками и подумал, что это именно Распутин, каковым тот и назвался, когда по окончании обедни, подошедши ко кресту, выразил желание побеседовать с ним (о. Александром). Вследствие ремонта дома о. Юрьевского беседа происходила на квартире М.К. Коровиной. Там Распутин, можно было думать, хвастался своим знакомством, для спасения-де души, с теперешними столпами православия, как, например, с епископом Сергием Финляндским, с архиепископом Антонием Волынским, с “аввою” Феофаном — инспектором С.-Петербургской Духовной академии и другими; а свое также знакомство и с высокопоставленными светскими особами, с фрейлиной Императрицы Танеевой, Распутин объяснил тем, что их души ищут пищи, а в нем, Распутине, много любви, и вот они приглашают его к себе. Знает его и сам Государь, который даже без просьбы даровал ему фамилию Новый. Такая фамилия действительно была отмечена в паспорте Распутина, где он назван “Григорием Ефимовым Распутиным-Новым”. Свой приезд в город Тобольск Распутин объяснял хлопотами по части постройки нового или расширения старого храма в селе Покровском и говорил, что на это “дело” (недостающие) деньги даст императрица через упомянутую Танееву. На о. Александра Распутин произвел впечатление человека странного, если не сектанта, то — впавшего в демонскую прелесть”.

На минуту прервем чтение этого доклада и отметим важную деталь — почти нескрываемую недоброжелательность к Распутину со стороны местного духовенства. Постоянно ощущаешь конфликтное отношение между ним и духовными лицами, дававшими на него показания, что особенно видно при сравнении их показаний с показаниями других свидетелей.

Конфликт Распутина с определенной частью духовенства возник уже давно и носил принципиальный характер. Распутин считал, что если уж ты духовное лицо, то должен отдавать служению Богу всю душу. А получается так, говорил Распутин, человеку урядником надо быть, а он в священники пошел. Читает молитвы как топором рубит, то есть механически. Вот эту механическую, формальную сторону служения Богу он и не принимал. И такая его притязательность восстанавливала против него священников, для которых Церковь была только организацией, дававшей им службу и деньги на пропитание. По-видимому, именно таким был и священника его селе — о. Петр Остроумов, который чувствовал на себе взыскательность Распутина, был недоволен тем, что он требует от него больше, чем другие, и не любил его (это видно из его донесения духовному начальству). Ему было бы проще жить, если бы Распутина в селе не было. Наверно, это о нем Распутин говорил: “поет и читает резво, громко, как мужик дрова рубит топором”. “Впрочем, — оговаривается он , — мы не к духовенству идем, а в храм Божий! Ну да нужно подумать — худой, да Батюшка. У нас искушение, а у него и поготову, потому что там у него шурин на балах, а теща-то у него кокетничала, а жена много денег на платья извела, и гостей-то у него предстоит много к завтраку. А все же почитать нужно его! Он есть батюшка — наш молитвенник”. Не всем священникам понравится такая правда, некоторые и на свой счет примут.

Впрочем, и епископам достанется от Распутина. В настоящее время, считает он, хоть все епископы и грамотны, и пышную службу соблюдают, но нищеты духа, в том смысле как об этом говорил Христос, у них нет. Пышные богослужения — хорошо, а нищета духа — выше.

“А почему теперь, — спрашивает Распутин, — уходят в разные вероисповедания? Потому что в храме духа нет, а буквы много — храм и пуст. А в настоящее время, когда отец Иоанн Кронштадтский служил, то в храме дух нищеты был, и тысячи шли к нему за пищей духовной.

И теперь есть, да мало таких служителей; есть епископы, да боятся, как бы не отличили простых монахов, более святых, а не тех, которые в монастыре жир нажили, — этим трудно подвизаться, давит их лень. Конечно, у Бога все возможно, есть некоторые толстые монахи, которые родились такими, — ведь здоровье дар, в некоторых из них тоже есть искра Божья, я не про них говорю”.

За одни слова о толстых монахах могли обидеться немало тогдашних епископов — и Феофан, и Гермоген, и Антоний, да и значительная часть членов Святейшего Синода. А ведь конфликт глубже — между представителями истинного духовного служения Богу, пример которого давали Оптина Пустынь и Иоанн Кронштадтский, с одной стороны, и довольно многочисленной группой духовенства, делающей в церкви чиновничью карьеру, формально относящейся к своей священной службе и ненавидящей всех, кто пытался их уличить в этом. Карьеристская струя духовенства особенно была сильна возле царя как верховного подателя всех благ, и, естественно, Распутин со свойственной ему проницательностью сразу же понял это. Первые перестановки в духовной иерархии затронули именно этих епископов-чиновников. А кто может быть злобнее чиновника, карьеру которого прервали на взлете?

На другой день, то есть 11 августа 1907 года, продолжает Коровина, к ней опять зашел Распутин и сетовал на то, что его архиерей не принял, а также на то, что его считают в Тобольске сектантом, тогда как у него — просто любви много, и он всех любит тою же любовью. Распутин объяснял и дотрагивался до рук собеседников его, а равно и тем, что он иначе не может: у него тогда нет вдохновения-де. Снова начал было допытываться деталей размолвки с Казаковой, но хозяйка возразила, что говорить обо всем этом запрещено Преосвященным Антонием. Когда речь зашла о догмате Св. Троицы, то Распутин заметил, что здесь прежде всего надо говорить о Святом Духе. Спрашивал, какое направление дает Елизавета Александровна Казакова людям женатым. На это хозяйка отвечала ему, что та советует женам повиноваться своим мужьям, исполнять свои обязанности, а потом стремиться к братским отношениям. Распутин соглашался с этими доводами и пригласил ее, Коровину, приехать к нему, спросив, какие у нее теперь отношения к мужу супружеские или братские. Хозяйка отвечала на это, что так как она уже состарилась, то отношения у нее к мужу братские. “Вот это хорошо, хорошо”, — сказал Распутин, и с этим он ушел. При прощании они поцеловались.

1. Все комнаты увешаны иконами и картинами религиозного содержания, некоторые из них символического значения (вроде приобщенной иконы Божией Матери Остробрамской, символизирующей собою Царственно величественную (“богатую”), но “смутную” (печальную Польшу), по столам и стенам — масса карточек. На некоторых Распутин-Новый снят с Великими князьями и другими светскими и духовными особами, есть карточки на которых он снят со своими странницами.
2. В доме Распутина следователь застал гостей из России: О.В. Лахтину, Х.М. Берладскую с сыном, Екатерину Д. и Елену Д., Соколовых, А. Н. Лаптинскую, а из прислуги — девиц Екатерину и Евдокию Печеркиных.
3. В верхнем этаже обстановка — городская, в нижнем — крестьянская, подозрительного ничего не найдено.

Во втором, от 29 июня письме из Царского Села некая “Анна Дмитриевна” “душевно благодарит дорогого о Христе Григория Ефимовича за телеграммы и “за молитвенное общение” (с нею). Она просит помолиться за хворую ее мать и о том, чтобы ее брат благополучно вернулся с Дальнего Востока, а также за нее самою помолиться, упоминает об отце Ярославе.

Третье письмо, от 16 июня 1907-го — “Из Тюмени” — открытое письмо, карандашом, без чьей-либо подписи, на имя “Прасковьи Федоровны Новой”, советует не унывать и радоваться тому, что их “вся деревня (Покровская) будет ласкать”.

Первая телеграмма, помеченная “из Петербурга”(в.с.) “Покровской Новому” от 26 апреля 1907 года, гласит: “Серьезно болен, прошу молитв, Анна”, о посылке телеграмм упоминает означенная выше “Анна Дмитриевна” в своем письме.

Третьей телеграммою из Томска “Анна Медведь” просит Распутина “Помолиться о выздоровлении” — о петербургском священнике Медведе и о зяте последнего Невзорове, служащем в Томской семинарии, как о знакомых Распутина, приезжавших к нему в 1906 году — упоминается в приведенном выше докладе священника Юрьевского.

На обороте первой “арестованной” фотографии, изображающей самого Распутина, сделана чьей-то рукой такая надпись: “28 мая 1906 в 8 час. 45 мин. утра на прист. Товар г.Тоб. Пол. от крестьянина села Покровского, Григория Ефимовича Распутина” (это петербургская фотография).

На обороте второй, изображающей того же “Распутина” вместе с тремя его спутниками: Илией Арсеновым, Николаем Распутиным и Николаем Распоповым — надпись (карандашом) передает эту карточку “на молитвенное воспоминание” “батюшке о. Феодору и матушке Граше”. Там же говорится о том, что “хотя мы у неверующих в позоре, а “(но) (у) “верующих — в славе” и высказывается пожелание: “Нам и Вам достигнуть единокупно вышняго Сиона”.

На обороте третьей карточки — надпись “Снимались в Екатеринбурге лет 8 назад”. Наконец, изображение упомянутой иконы Остробрамской Божией Матери. Дозволено духовною цензурой. Следователь Тобольской консистории проводит форменный допрос семьи Распутина; его гостей, некоторых крестьян и священника с. Покровского. В деле так и указывается, что на дознании и следствии показали:

Священник слободы Покровской, Петр Остроумов (Распутина знает с 1897 г.): “Обвиняемый и все его семейство неопустительно исполняют долг исповеди и Св. Причащения. В семействе у него состоят: жена, трое малолетних детей и старый отец. Занимается Распутин сельским хозяйством в среднем размере и ведет таковое всё сам, а в последние года, вовремя отлучек его, хозяйством заправляют семейство и проживающие в его доме 3-4 девицы. Ежегодно ходит пешком на богомолье по монастырям, а приблизительно с 1905 года он предпринимает довольно частые и продолжительные поездки в Казань, С.-Петербург и другие города по вызовам разных лиц. Показывал свидетелю письма, например, архимандрита Феофана — инспектора С.-Петербургской Духовной Академии, Епископа Сергия — ректора С.-Петербургской Академии и других лиц, с просьбами их дать им советы в духовной жизни. Показывал и фотографические карточки, на которых он снят с разными епископами, монахами и студентами С.-Петербургской Академии. Из своей поездки в октябре 1906 г. он возвратился в конце ноября того же года с г-жой О. В. Лахтиной и женой петербургского священника Медведя, на которых, как они объясняли, Григорий Ефимович произвел необычайное впечатление своими чудесными исцелениями, предсказаниями и т.п., в 1907 году его посетила та же Лахтина, а также Берладская и Сильверс.

Священник той же церкви, о. Феодор Чемагин: “Знаком с Распутиным с 1905 года, постоянно встречает у него 3-4 девиц-работниц. Во время посещения Распутина его родственниками и (“братьями” по духу его) по воскресным и праздничным дням — Н. Распутиным, Ильёй Арсеновым, Н. Распоповым — они вместе с девицами поют: “Отверзу уста моя”, “Хвалите имя Господне” и т.п., а также канты. Прежде (в 1905 г.) во время этих собраний Распутин толковал книги Св. Писания, а теперь, вместо того, преподает различные назидания и нравоучения. Обвиняемый рассказывал свидетелю про свои знакомства, например, с архимандритом Гавриилом, настоятелем Седьмиозерской Казанской Пустыни , с Иннокентием Епископом Чигиринским, с Феофаном — инспектором С.-Петербургской Академии, называл последнего “Феофанушкой”, показывал карточку, на которой он снят с архимандритом Гавриилом и другими. Из своей поездки в октябре 1905 г. Распутин привез с собою О. Лахтину и священническую жену Медведь. Они, как объясняли, приехали посмотреть на жизнь Распутина и послушать его наставления. Тогда же свидетель зашел (случайно) к обвиняемому и видел, как последний вернулся мокрый из бани, а вслед за ним оттуда же пришли и все жившие у него женщины — тоже мокрые и парные. Обвиняемый признавался, в частных разговорах, свидетелю в своей слабости ласкать и целовать “барынешек”, сознавался, что был вместе с ними в бане (это явный оговор, который Распутин начисто отрицал. — О.П.), что стоит в церкви рассеянно. У Распутина бывали еще и Х.М. Берладская, З. Манчтет, Е. Сильверс и другие. Обращение его с ними самое фамильярное: обнимает их за талию, ласкает, ходит под руку, называет их: “Хоней”, “Елей”, “Зиночкой”. В религиозном отношении сам Распутин и весь его дом — примерно — ревностны (делают пожертвования на храм и т.п.)”.

Псаломщик Слободо-Покровской церкви Петр Быков показал: “Распутин постоянно ходит в местный храм и стоит на клиросе. Бросается в глаза необычайная его привычка молиться, сильно и быстро размахивает при этом рукой, делая гримасы. Прикладывается к каждой иконе в храме, то же делают и его домашние. При встречах, на вопросы, где он был, — охотно рассказывает о своих посещениях дворца, Великих князей и других высокопоставленных лиц. За последний год его стали посещать приезжие, оказывающие ему заметное почтение. Неоднократно свидетель видел Распутина гуляющим под руку с барынями-гостями. При посещении с крестом дома его, по просьбе причта, он пел с гостями церковные песнопения, величания, а также канты. Пение это было стройное”.

Просфорня Евдокия Корнеева, 28 лет, сообщила: лет 6 тому назад, проходя на богомолье в Киев, Почаев и другие места, она остановилась на сутки у Григория Ефимовича, а дело было летом. Последний несколько раз прибегал с пашни проведать дом, уговаривал свидетельницу поцеловать его, говоря, что у них существуют духовные лобзания, подобно тому, как апостол Павел целовал Святую Феклу. Свидетельница отговаривалась неприличием. Вечером он повел ее смотреть моленную под полом конюшни, а когда они вышли оттуда, Распутин схватил свидетельницу за голову и поцеловал в щеку, внушая после этого, что в целованиях нет никакого греха, так как ему раз во время сношения с женою являлась Троица во свете. Говорил еще, что у него бывают собрания, на которые посторонних не допускают, там поют духовное и читают Евангелие.

Крестьянин слободы Покровской Михаил Зырянов: “Живя против дома Григория Ефимовича, свидетель видел, что к Распутину ходят Николай Распутин, Илья Арсенов. Слышал из дома обвиняемого церковное пение. Видел, что живущие у Распутина девицы ведут все его хозяйство, но не замечал, чтобы он ходил под ручку с приезжими женщинами и чтобы ласкал их”.

Дворянка гор. Казани, Ольга Лахтина, 45 лет: познакомилась она с Григорием Ефимовичем в Петербурге три года тому назад через своего духовника, архимандрита Феофана, отрекомендовавшего ей Распутина-Нового, как человека Божия. Особенно привлекает свидетельницу в семействе Распутина его жизнь по Богу: постоянная молитва, священные песнопения, чтение Евангелия с объяснениями в строго православном духе. Григорий Ефимович учит любви совершенной, простоте, чистоте совести. Во время же своих приездов в С.-Петербург он ежедневно ходит к службам, а посещает своих почитателей только по приглашению последних.

Вдова поручика Инженерной академии Хиония Берладская, 29 лет: осенью 1906 года ее познакомила с Григорием Ефимовичем, как с особенным человеком, одна ее знакомая генеральша. Свидетельница находилась в этот период в ненормальном состоянии из-за самоубийства мужа, виновницею в чем она считала именно себя. Распутин сразу же успокоил ее, указав на то, что ведь удавился же Иуда. Это свидетельница поняла в том смысле, что если даже сам Христос не переродил своего ученика, то не столь уж виновна она, слабый человек, в смерти своего мужа. Приезжает она к Григорию Ефимовичу поучиться жить, а учит он их (почитателей) любви совершенной и чистоте совести. Нравится свидетельнице единодушие в семействе Распутина. Приезжие у него разнообразят время пением молитв и т.п. Хозяин читает им Евангелие, с объяснениями, рассказывает случаи из своей страннической жизни. Случается, иногда в шутку зовут его своим “отцом”. Свидетельница ничего странного не находит в привычке Григория Ефимовича приветствовать женщин лобзанием: оно — естественно и “заимствовано у наших отцов”.

Купеческие девицы Екатерина и Елена Соколовы, 25 и 23 лет: обе они познакомились с Григорием Ефимовичем в С.-Петербургской Духовной Академии, где о нем отзывались архимандрит Феофан и жених второй свидетельницы, студент той же академии, — как о человеке Божьем. Обе они приехали в село Покровское поучиться у Григория Ефимовича жить. Время проводили в пении духовных песнопений и душеспасительных разговорах. Распутин читал им Евангелие, объяснял его, поучал любви совершенной и чистоте совести.

Сестра милосердия, крестьянская девица Акилина Лапшинская (так в источнике, на самом деле Лаптинская), 29 лет: с Григорием Ефимовичем познакомилась у О.В. Лахтиной месяца четыре тому назад. Вместе с другими и она посетила Распутина. Последний поражает свидетельницу больше всего своею простотою обращения, добротою и любовью чистою к людям, которой свидетельница не встречала в других, а также знанием жизни. Ласковое его обращение с более знакомыми женщинами, приветствование их лобзанием — это свидетельницу нисколько не удивляет. Это обыкновенное явление в интеллигентном кругу больших городов и не что иное, как выражение братской любви. Живя у Григория Ефимовича, они пели церковные песнопения и канты. Распутин читал им Евангелие, объясняя его.

Евдокия и Екатерина Печеркины, 31 года и 24 лет — тетка и племянница: живут они у Григория Ефимовича в качестве работниц, он их содержит, а иногда и денег им дает. Как с ними, так и с гостями обращается всегда ласково, как с родными. Поют у него в доме церковные молитвы: “Величит душа моя”, “Отверзу уста моя” и канты про гору Афон и другие, читают акафисты. Евангелие, а Григорий Ефимович объясняет его, учит любить друг друга и многому другому хорошему. Случается, что при свидании и прощании со знакомыми гостями он целует их в щеку, но никогда — в других случаях.

Ефимий Распутин (отец Григория Распутина): думает, что сын его часто ездит молиться Богу, а последние два года часто привозит с собой гостей. Последние большей частью сидя дома, поют разные духовные песни, читают Евангелие и объясняют его, мирских игр и т.п. никогда не бывает, рабочих мужиков не держат: боятся убийства, а девицы живут более года в доме сына свидетеля.

Параскева Распутина (жена Григория Ефимовича): муж ее, Григорий, ездит в Россию большею частью Богу молиться, иногда по вызовам высоких особ. Иных собраний, кроме указанных выше, у них в доме не бывает, девицы Печеркины живут вместо детей — из-за пропитания.

а) Странствовать по богомольям начал лет 15 тому назад и сам не отказывал в приеме странникам. Постоянно живут у него две девицы в качестве работниц из-за хлеба и подарков. Рабочих мужчин не держит, так как сам он редко бывает дома, и домашние его боятся какого-нибудь вреда от мужчин. Когда приходят к нему братья по Христу: И. Арсенов, Н. Распутин, Н. Распопов. случается, поет с ними разные песнопения: “Отвезу уста моя” и канты про гору Афон, “Спит Сион” и другие, читают Евангелие и по силам объясняют его. Большую часть времени он, обвиняемый, бывает в поездках по разным монастырям — для посещения знакомых особи для душеспасительных с ними бесед. Друзья его тоже не забывают и приезжают, как, например, настоящие дамы, — гостить в село Покровское, поучиться любви Божией, послушать пения и чтения. Близко знакомых ему женщин он приветствует поцелуями в щеку из истинной любви: называет их ласкательными именами: “Хоня”, “Еля”, “Зина” по примеру их родителей, с посторонними же женщинами, тем более насильно, — никогда не лобзается, равно как никому не рассказывал про явление Святой Троицы ему, а ездит он потому, что его зовут везде. Мяса не стал есть лет 15 тому назад, табак курить и пить вино бросил лет 10 тому назад: пьяный имеет скверный характер.

б) На очной ставке с Евдокией Корнеевой по поводу показания ее о насильственном поцелуе Распутина и о явлении ему Святой Троицы — свидетельница стояла на своем, а обвиняемый отрицал это показание частью вполне, а частью отговариваясь запамятованном (“6 лет тому назад”).

в) В последнем слове Распутин добавил, что оговор его “хлыстом” он признает неправильным. Против показания же о. Чемагина возразил, что он в баню ходил задолго до женщин, а сильно угоревши, лежал в предбаннике, оттуда вышел действительно парный, — незадолго до (прихода туда) женщин, — в чем, а также в том, что он настоящее дело читал, расписался.

“Внимательно исследуя материал, имеющийся в деле об учении и деятельности крестьянина слободы Покровской Григория Распутина-Нового, нельзя не прийти к выводу, что пред нами группа лиц, объединившихся в особое общество со своеобразным религиозно-нравственным укладом жизни, отличным от православного. Что это так, видно из целого ряда заявлений как лиц посторонних упомянутой группе, так и самих её членов. Из этих заявлений усматривается, например, что Распутин — “непорядочный человек, изменивший своей вере православной”, что он — “не православен”, составляет с постоянными и временными насельниками своего дома общество каких-то “духовных богомольцев”, наставляет лучше и выше, чем православный священник, составляет собрания, на которые “посторонних не пускают”.

Центром этого общества, его основателем в слободе Покровской, главой и руководителем является, по-видимому, сам Григорий Распутин. По отзывам сторонних наблюдателей, эта личность “странная”, не совсем нормальная, увлекающаяся ролью искусного духовного старца, “если не сектант, то во всяком случае — человек, впавший в какую-то “демонскую прелесть”. Напротив, по отзывам лиц, состоящих, по-видимому, членами основанного Распутиным общества, это — человек “необыкновенный”, “чище и прекраснее” которого трудно встретить, человек, которого “Бог возлюбил”, “пророк”, “прозорливец”, “спаситель и руководитель заблудших”, “обладающий удивительным знанием жизни” и “могущий разрешить все жизненные вопросы ответами из Евангелия”, — человек “беспредельной любви”, “бездны любви”, к которому барыни, задыхающиеся от разврата столиц, кинулись, “как мухи к меду”.

Под руководством этого-то человека члены общества время от времени собираются на особые “собрания”, причем эти “собрания” бывают, по-видимому, двоякого рода: во-первых, такие, на которые допускаются посторонние лица и на которых читают Евангелие и другие священные и богослужебные книги и поют различные церковные песнопения и религиозно-нравственного содержания стихи, вроде “Спит Сион”, про гору Сион и прочее, и, во-вторых, такие, на которые “посторонних не пускают” и на которых участвуют, может быть, только те, кои могут вместить”. Что происходит на этих последних собраниях (нет ни одного факта, что они были. — О.П.), — из дела не видно.

Спрашивается, что же все это — хлыстовство? — задает Березкин риторический вопрос.

И дальше начинает фантазировать еще почище.

“Конечно, — пишет он, — возможны различные сближения, причем в некоторых случаях эти сближения имеют, по-видимому, характер вероятия и правдоподобия. Так возможно, например, что в словах: “никого выше, чище и прекраснее Григория Ефимовича я не встречала”, “Бог полюбил Григория Ефимовича”, “как не пожалеть мужичка, выбранного барынями за идеал поклонения и обожания”, “ближняя сестра моя увлечена боготворить” и прочее, разумеется, обычное среди хлыстов уважение, граничащее с благоговением к своему учителю — батюшке, “кормщику”, достигшему благодаря своей “чистоте” состояния полного совершенства и бесстрастия и поэтому, как полагают хлысты, могущему сделаться достойным сосудом Божественной благодати, существом Божественным, безгрешным “Христом”. Возможно, что под “собраниями”, на которые пускаются посторонние лица, разумеются так называемые “малые” или “простые беседы” хлыстов, а под “собраниями”, на которые посторонних лиц не пускают, нужно разуметь “радельные” собрания. Случай прихода Распутина из бани “мокрым”, а вслед за ним приход оттуда же и тоже “мокрыми” живущих у него женщин мог бы дать прекрасную разгадку к этому, если бы он был достаточно обследован. Возможно, далее продолжает фантазировать Березкин, что под “бездной любви”, под “пасхой душе”, под выражением “заключить в себе Бога” и прочее скрываются самые “радения” с их безумными эффектами, “духовными лобзаниями” и так называемыми “вечерами любви”, а под “тайнами”, преподаваемыми Распутиным своим домочадцам и гостям, разумеются хлыстовские таинства покаяния и причащения, если не грудью “богородицы”, то водою и хлебом, или даже просто учением (пророчествованном) Распутина. Возможно, наконец что под словами: “Здесь (в учении о Пресвятой Троице) надо прежде всего говорить о Духе, о Духе прежде всего” разумеется 12-я заповедь хлыстовства “Святому Духу верьте”.

“Может быть, — продолжает повторять “может быть” Березкин, — это единодушие, это дружелюбное отношение между Распутиным и его присными, эта манера называть друг друга ласковыми уменьшительными именами — не что иное, как хлыстовское единодушие, хлыстовская дружба, хлыстовская манера, в ознаменовании соединяющего их “душевного братства” так именовать друг друга. Может быть, это воздержание от мяса, вина, табака, пения мирских песен — хлыстовское воздержание, в основе которого лежит 5 и 8 заповеди знаменитого Данилы Филипповича”.

Вот на таких “может быть” основано все дело по обвинению в принадлежности Распутина к секте хлыстовства.

Но “может быть”, епископ Тобольский, прочитав этот явный оговор, скажет свое веское слово? “Может быть”, он возмутится этому навету и накажет виновных? Но в том-то и суть, что инициатива дела идет от него самого, а за его спиной стоят люди из окружения Великого князя Николая Николаевича. Существует ошибочное представление, что конфликт между великим князем Николаем Николаевичем и Г.Е. Распутиным возник не раньше 1909 года. Однако развитие событий свидетельствует об ином. Дело на Распутина заводится именно в то время (1907 — начало 1908), когда у него возникают близкие дружеские отношения с Царской семьей (об этом, в частности, свидетельствуют телеграммы Распутина, переписанные рукой Царицы) и он становится их ближайшим Другом и советником. Ранее это место занимал именно Николай Николаевич. В то время только он мог через руководителей Синода и епископа Тобольского назначить следствие по делу человека, который хорошо был известен в высших сферах и самому Царю. Видимо, сначала дело носило характер проверки — что за человек так приближается к особе Царя, а когда великий князь почувствовал ущемление своих интересов — оно приобрело клеветнический характер. Во всяком случае совершенно очевидно, что снизу инициатива идти не могла, ибо серьезных фактов для начала такого дела не было. А когда же сверху поступил “социальный заказ”, непроверенные доносы начинают представляться как реальные факты, тем более, что достоверность им может придать официальное “утверждаю” епископа. В общем, тобольский епископ Антоний не только утверждает это сфабрикованное дело, но и назначает новое расследование, которое поручает противосектантскому миссионеру, уже известному нам Дмитрию Михайловичу Березкину. Последний разворачивает негласное наблюдение за Распутиным, которое будет продолжаться практически всю его оставшуюся жизнь.

Известный исследователь русских религиозных движений В.Д. Бонч-Бруевич считал Григория Распутина одной из самых ярких личностей своей эпохи. Передавая свои впечатления от встреч с Распутиным, ученый, в частности, рассказывал: “Много мне приходилось видеть восторженных, людей из народной среды, ищущих чего-то, мятущихся, “взыскующих града”, куда-то стремящихся, что-то строящих и разрушающих, но Г.Е. Распутин какой-то другой, на нас непохожий. Не имея никакой политической точки зрения, он что-то стремится сделать. Для кого?..

“Для народушка жить нужно, о нем помыслить...” — любит говорить он”. ^{[ 16 ]}

Множество людей приходило к Распутину с просьбой помолиться за их дела, присылали телеграммы и письма. В архивах сохранилось немало телеграмм, содержащих эту просьбу. Для верующего человека начала XX века эта просьба была вполне естественна.

“Если болезнь бывала сестры, или брата, или моя, — рассказывала Вырубова, — я писала телеграммы, чтобы он помолился, или если что-нибудь особенное в семье, я ему писала и получала в ответ телеграммы”.

Но больше всего, конечно, ценился прямой контакт с ним. Непредвзятые источники свидетельствуют, что в личной встрече он просто очаровывал людей своей какой-то особой уверенностью, умением поставить себя, доброжелательностью и просто добротой. Многие старики из села Покровского говорили мне, что главным в нем была доброта. “Он был добрый и хороший человек, только какой-то юродивый, не такой, как все”, — рассказывали мне старушки в Покровском. Зло о людях не говорил. Это подтверждают показания министра внутренних дел Протопопова: “...зло не говорил про людей, это мне нравилось...”, а также личные впечатления других людей, встречавшихся с ним, как, например, графа Витте: “...Распутин... добрый человек, всегда желающий творить добро”. ^{[ 17 ]}

В 1915 году с царевичем Алексеем произошло страшное кровоизлияние носом, которого все очень боялись, так как при плохой свертываемости крови оно могло кончиться смертельным исходом. Кровоизлияние произошло в поезде по дороге в Ставку. Доктор Деревенко, отчаявшись остановить кровь, просит вернуть поезд в Царское Село. И только вмешательство Распутина в тот день смогло предотвратить трагедию. Рассказывает Вырубова: “С огромными предостережениями перенесли его из поезда. Я видела его, когда он лежал в детской: маленькое восковое лицо, в ноздрях окровавленная вата. Профессор Федоров и доктор Деревенко возились около него, но кровь не унималась. Федоров сказал мне, что он хочет попробовать последнее средство — это достать какую-то железу из морских свинок. Императрица стояла на коленях около кровати, ломая себе голову, что дальше предпринять. Вернувшись домой, я получила от нее записку с приказанием вызвать Григория Ефимовича. Он приехал во дворец и с родителями прошел к Алексею Николаевичу, по их рассказам, он, подойдя к кровати, перекрестил наследника, сказав родителям, что серьезного ничего нет и им нечего беспокоиться, повернулся и ушел. Кровотечение прекратилось. Государь на следующий день уехал в Ставку. Доктора говорили, что они совершенно не понимают, как это произошло. Но это — факт”.

Умение врачевать Распутин проявлял в своей жизни много раз. Об этом его умении рассказывали мне некоторые жители Покровского. Рассказывают об этом и его почитатели, О. Лахтина, страдавшая неврастенией кишок, пять лет не покидавшая кровати, бывшая полной калекой и потерявшая надежду на исцеление докторами, была возвращена им к жизни. Следователь комиссии Временного правительства В. Руднев установил несомненный факт излечения им припадков пляски Св. Витта у сына близкого знакомого Распутина — Симановича, студента коммерческого института, причем все явления болезни исчезли навсегда после двух сеансов, когда Распутин усыплял больного.

Тот же Руднев описывает и другой яркий случай проявлений этой особенной психической силы Распутина, когда он был вызван зимой 1914-1915 года в будку железнодорожного сторожа Царскосельской дороги, где после крушения поезда лежала в совершенно бессознательном состоянии с раздробленными ногами и тазобедренной костью и с трещинами черепа Анна Александровна Вырубова. Около нее в то время находились Государь и Императрица. Распутин поднял руки кверху, обратился к лежащей Вырубовой со словами: “Аннушка, открой глаза”. И тотчас она открыла глаза и обвела теми комнату, в которой лежала. Конечно, это произвело сильное впечатление на окружающих...” ^{[ 18 ]}

Однако во многих случаях, особенно после 1912 года, эти ходатайства Распутина только вредили делу. “Несчастные не знали, что менее всего могли рассчитывать на успех, прося через него, так как все относились к нему отрицательно... Все эти прошения, которые шли через Григория Ефимовича и которые он привозил последние годы в карманах Их Величествам, только их сердили; они складывали их в общий пакет на имя графа Ростовцева, который рассматривал их и давал законный ход”.

Комиссия Временного правительства, допросившая многие десятки лиц, посещавших Распутина, установила, что он нередко получал деньги от просителей за удовлетворение их ходатайств. Как правило, это были лица состоятельные, просившие Григория передать на Высочайшее имя свою просьбу или ходатайствовать в том или ином министерстве. Деньги давали добровольно, но он их на себя не тратил, а раздавал тем же просителям, только победнее, — на пальто, на оплату врачей, на лекарства, детям на учебу и т.д.

Как показали допросы свидетелей, произведенные комиссией Временного правительства, “Распутин категорически отказывался от каких-либо денежных пособий, наград и почестей, несмотря на прямые обращения со стороны их Величеств, предложения, как бы тем самым подчеркивая свою неподкупность, бессребреность и глубокую преданность престолу... Единственное, что позволял себе Распутин — это оплату его квартиры из средств собственной Его Величества канцелярии, а также принимал подарки собственной работы царской семьи — рубашки, пояса и прочее”.

Как отмечается многими современниками, Распутин по природе был человек широкого размаха, двери его дома всегда были открыты; там всегда толпились многочисленные посетители. Если кто-то голодный приходил и просил есть, у него не спрашивали имени — кормили тем, что было у самих хозяев. “Распутин постоянно получал деньги от просителей за удовлетворение их ходатайств, широко раздавал эти деньги нуждающимся и вообще лицам бедных классов, к нему обращавшимся тоже с какими-либо просьбами, даже нематериального характера. Этим он создал себе популярность благотворителя и бессребреника...” — писал член следственной комиссии Руднев. Когда требовалась большая сумма, он писал записку тому или иному богатому человеку, нередко богатым евреям, с просьбой выделить определенную сумму нуждающемуся человеку. Это была их плата за помощь, которую Распутин иногда оказывал богатым.

Анфиса Федотовна Моторина, 88 лет, рассказывает: как только Григорий приезжал в село, дети бедных крестьян прибегали к нему, знали, что он всегда угостит их конфетами, орехами или еще какими лакомствами, заведет разговор. Как живете? Все ли у вас есть, есть ли сапоги, рубашки, платье? Коль узнает, что нет, пишет записку лавочнику — он в том доме, где сейчас почта, раньше располагался. С этой запиской летит детвора к лавочнику, и тот подбирает нужную вещь. Ну а потом Распутин за все расплачивается. Таких случаев было очень много. О них рассказывали практически все опрошенные. Иванова Анна Федоровна, 93 лет, вспоминает, как у ее сестры Марины не было ботинок, нельзя было в церковь на праздник пойти, а об этом узнал Распутин, написал записку лавочнику; Киреевой Матрене Алексеевне дал на платье.

Старушки передают сцену: приходит бедняк: “Помоги, Григорий Ефимович, свадьба скоро”. — “А сколько надо?” — “Ну рублей 50” — “Что на 50 сделаешь, бери 100”.

Почивалову Михаилу Григорьевичу построил на свои деньги дом. Другим покупал то лошадь, то корову, давал деньги детям на учебу, на лекарства. Многое делал Распутин для своего села вообще. Источники свидетельствуют, что он регулярно жертвовал то 500, то 100, то 300 рублей на общественные нужды, строительство общественных зданий, ремонт волостного правления, которое размещалось рядом с его домом.

В общем, к деньгам Распутин относился по-философски: если их не было, не горевал, а если появились, легко раздавал их. Как было установлено следственной комиссией Временного правительства, после его убийства семья осталась без гроша, так что его дети вынуждены были ходатайствовать пособия у царя. В начале 1917 года царь перевел семье Распутина на банк в городе Тюмени пособие 150 тысяч рублей.

В 1913 году министр финансов Коковцев предложил Распутину 200 тысяч рублей, с тем чтобы он навсегда покинул Петербург. Предложение это обидело Григория. Он ответил Коковцеву, что если “Папа и Мама (то есть царь и царица. — О.П.) хотят, то он, конечно, уедет, но зачем же его покупать?”

В 1909 году между ними произошла беседа, о которой Витте рассказывал так:

Он ушел и с тех пор к Витте сам никогда не приходил. Но связь поддерживал через жену графа. Более того, он регулярно присылал к Витте людей, которым желал оказывать какое-нибудь одолжение. ^{[ 19 ]}

Политику и многих политиканов Распутин глубоко презирал, имея в виду, конечно, постыдное политиканство и интриганство, которые вершили люди, подобные Гучкову, Милюкову, Родзянко, Пуришкевичу. “Вся политика вредна, — говорил он, — вредна политика... Понимаешь? — Все эти Пуришкевичи, Дубровины беса тешат, бесу служат. Служи народу... Вот тебе и политика... А прочее — от лукавого... Понимаешь, от лукавого...” ^{[ 20 ]}

Братья мои, имейте веру в Иисуса Христа нашего! Так как и Царя призовут к себе слуг и скажут им: “вы будете примером апостола Якова, не взирая на лица и знатность”, а будете смотреть дела его, становите его выше разум чистой выше солнца. А человек неискренний с двуличными мыслями не слуга царев. Его скоро Бог путает. Давно уже на опыте, а интриги, они были и будут, и с ними бороться не по силам человеков, а сила по воле Бога — Он укажет оправданье. Блажен человек, который переносит дворцовые нападения. Там всяк только бы показать себя не на деле, а на языке, а эти страдают, которым всякое деяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше от Отца светов. И эти ото всех интриг просветят светом духовным и разумом. Без духовного разума не могут служить Царю и быть во дворце. Там требуется ум светыни и разум, как ясно солнце. (Если) этого нет, то бери котомку и беги доле. Этот дом — струны всего света — ежели одну струну повредишь, то губишь угол страны. Бойся, это (ведь) не то, что свой грешок, а побежал к батьке да и ладно. А ведь угол страны, сколько слез и сколько струнок знай, а на горе даже две струны, испортить. Делай проще и не интригуй! Бог с тобой, чей слуга, знай и никогда не забудь. Сердцем Царевым правит Бог. Чувство верности на Руси и у русских очень просто, убого и все русские не фамилией (сильны), а в душе (...). В былые времена приносили вред иностранные фамилии. Поэтому для глаз нужна фамилия родная, да она и лучше для ока простого (...). У всех и вся круговая любовь к Родине. Будем стараться, чтобы не разводить толки, что уже и толпа народа, и вся Европа и прочие страны судят не по уму человека и не по добрым делам и не по чистоте человека, а по какой-то прабабке с иностранной фамилией(...). Былые времена что бары хотели, (то) и делали; и вот изо своих-то охотливых привычек делают суд всемирного толкованья. Что же сделать, чтобы не судили простую душу, а иностранную фамилию. Очень просто. Светлая душа и виднеется (по) делам, и знакомая с родиной, и дать ей русскую кровную, тогда и не будет толков. Ну только чтобы светила добротой, (а если) фамилия не чиста и дела мрачные, то по делам носи свое, и тоже глас простого человека и Суд Божий совершится по делам на фамилию. Качество простого народа, как оме проникают быстро умы всех высокопоставленных и дают цену безошибочно. Правду Царь Соломон сказал: всякой простяк бывает мудрее Соломона. Очень просто ценят по делам.

Как знает весь мир, что у нашего Батюшки Царя тонкий философский разум и чувство разума охватывает в один миг всю жизнь России, доброта в очах, и все готовы, слёзно готовы свою жизнь отдать — не то, что он Царь, а в очах его горит любовь и остроумная кротость, та и надежда, что его любят и враги его, (потому) престол не оскудеет. Как Помазанник Божий для всей простоты народа труды его уже известны всем, как ему приходится не спать и советываться. И советы у них всем известны с Матушкой нашей Императрицей Александрой Федоровной единым духом. И она, слабая здоровьем от любви (к) России за пятый год. (Как в) древние времена былые, так и у нас Матушка Царица только и занята дочками и воспитанием своего сыночка великого Наследника Алексея Николаевича. Вот и доказательство воспитания — как в нем горит любовь, как солнце, к народу, и взаимно любят и его, и весь мир в трепете и не знают, отчего к нему тянет обоянье. Вопли любви, воспитанием благочестия очень просто объяснить: блажен муж, который не ходит на совет нечестивых, так и далее. Кругом его простота, и в простоте опочие Бог, потому и не по годам в нем царит идеальный ум, он не только взглядом, а своим присутствием пробивает слезы.

Что нам того, (что) Императрица не была у какой-то княгини на обеде — пусть она и будет в обиде, самолюбие ее страдает, — она со своими детками занимается. Это уже Христово дело. Например, у большой княжны Ольги Николаевны прямо царственные очи и кротостъ и сильный разум без всяких поворотов — может править страной своей воспитанной светлостью. Весь мир понял воспитание доброго нрава и любовь к Родине и к Матушке Церкви и ко всему к Светлому, как одна, так и другая, и одна за одной воздают честь ко всем, даже из низких нянь, и к батюшкам, и ко всем прислуживающим им. Давай Бог, чтобы осталось воспитанье родителей и на всю жизнь, так как они не одной мамоньке и папиньке детки, а всей России. И все трепещут и говорят о воспитателе дорогого Царевича Алексея Николаевича: давай Бог верующего в Православную Церковь. Так он уже воспитан в ней. Трудно будет тому воспитывать, кто не питает любви к Церкви, — он (Наследник) научит воспитателя любить Храм. На первых порах давай Бог премудрого, а то служба как солдатик: очередь отвел, и ладно. (Иначе Наследник) не будет смотреть на него как на учителя, а как на забаву. (Нужно наставника) всего более опытного, потому и то, что в нем поражает все вселенную и всё излучает оживление духовное. Что значит воспитанье простоты родителей и в страхе Божьем. Поэтому уж не так нужно бояться за воспитателя Бог даст родительское благословение всего дороже для своего дитя. ^{[ 21 ]}

Трагедию Распутина невозможно понять без знания тех особых взаимоотношений, которые сложились между ним и царской семьей. Все нападки, клевета, ложь, которые обрушились на Распутина, на самом деле предназначались не ему, а царю и его близким. Нащупав самое тонкое, самое нежное, самое интимное место в жизни царской семьи, враги царя и России стали с методической старательностью и изощренностью бить в него, как в свое время они били по Иоанну Кронштадтскому, находившемуся в дружеских отношениях с Александром III.

Царь и царица не были религиозными фанатиками. Их религиозность носила органичный, традиционный характер. Православие для них было ядром существования. Идеалом — кристальная вера русских царей эпохи первых Романовых, вера, неразрывно сплетенная с другими идеалами Святой Руси, народными традициями и обычаями.

Конец XIX — начало XX века характеризовались глубоким духовным кризисом вследствие отказа от российских духовных ценностей, традиций и идеалов, перехода значительной части образованного общества на основы существования по западной шкале координат. Царь, по своему положению являвшийся верховным хранителем народных основ, традиций и идеалов, ощущал трагический исход этого кризиса и очень нуждался в людях, которые были бы близки ему духовно. В этом, на наш взгляд, заключалась главная причина сближения царской четы и Григория Распутина. Тяга царя и царицы к Распутину носила глубоко духовный характер, в нем они видели старца, продолжающего традиции Святой Руси, умудренного духовным опытом, духовно настроенного, способного дать добрый совет. И вместе с тем они видели в нем настоящего русского крестьянина — представителя самого многочисленного сословия России, с развитым чувством здравого смысла, народного понимания полезности своей житейской интуиции, твердо знавшего, что хорошо, а что плохо, где свои, а где чужие.

“Я люблю народ, крестьян. Вот Распутин действительно из народа”, — говорила царица, а царь считал, что Григорий — “хороший, простой, религиозный русский человек. В минуты сомнения и душевной тревоги я люблю с ним беседовать, и после такой беседы мне всегда на душе делается легко и спокойно”. ^{[ 22 ]} Эту мысль он неоднократно повторяет в переписке и в беседах.

В жизни царской семьи — по мнению Вырубовой — Распутин играл такую же роль, как святой Иоанн Кронштадтский. “Они также верили ему, как отцу Иоанну Кронштадтскому, страшно ему верили, и когда у них горе было, когда, например, наследник был болен, обращались к нему с просьбой помолиться” (из протокола допроса Вырубовой А.А.).

“Да, одни молитвы и беззаветная вера в Божью милость, — пишет она, — дают человеку силу все переносить. И наш Друг помогает нести твой тяжелый крест и великую ответственность” (24 сентября 1914 г.). ^{[ 23 ]}

“Нет, слушай нашего Друга, верь ему, его сердцу дороги интересы России и твои. Бог недаром его нам послал, только мы должны обращать больше внимания на его слова — они не говорятся на ветер. Как важно для нас иметь не только его молитвы, но и советы!” (10 июня 1915 г.)

“Ах, милый, я так горячо молю Бога, чтоб он просветил тебя, что в нем наше спасение: не будь его здесь, не знаю, что было бы с нами. Он спасает нас своими молитвами, мудрыми советами. Он — наша опора и помощь” (10 ноября 1916 г.).

И наконец, незадолго до убийства Григория, 5 декабря 1916 года:

“Милый, верь мне, тебе следует слушаться советов нашего Друга. Он так горячо, денно и нощно, молится за тебя. Он охранял тебя там, где ты был, только Он, — как я в том глубоко убеждена... Страна, где Божий человек помогает Государю, никогда не погибает. Это верно — только нужно слушаться, доверять и спрашивать совета — не думать, что Он чего-нибудь не знает. Бог все ему открывает. Вот почему люди, которые не постигают его души, так восхищаются его умом, способным все понять. И когда он благословляет какое-нибудь начинание, оно удается, и если он рекомендует людей, то можно быть уверенным, что они — хорошие люди. Если же они впоследствии меняются, то это уже не его вина — но Он меньше ошибается в людях, нежели мы: у Него — жизненный опыт, благословенный Богом”.

Мы не имеем морального права комментировать эти слова, ибо еще так мало знаем мир высших чувств, которыми жила царская семья. Спасение России — в следовании народным традициям, основам и идеалам — было отвергнуто большинством образованного общества. Мозг нации был болен недугом чужебесия, при котором отечественные ценности представлялись мракобесием и реакцией.

Сегодня кто-то может усмехнуться, прочитав эти слова, но если посмотреть на историю России с более высоких позиций, то можно истолковать слова Распутина и так, что значение твоего царствования поймут в будущем. А ведь так и есть. Период правления Николая Второго характеризовался культурным и экономическим расцветом России. И только сегодня мы можем спокойно оценить высокие достижения России. Это совсем не противоречит тем катастрофическим событиям, которые последовали потом. Ядовитые плоды антирусской революции, созревшие в царствование Николая Второго, начали вызревать задолго до него. И то, что они созрели в его правление, — не его вина, а его беда.

Царь и царица часто обращаются к Распутину за помощью и молитвой. Вот довольно характерная строчка из письма царицы царю: “Я просила Аню телеграфировать нашему Другу, что дело обстоит очень серьезно и что мы просим его помолиться” (24 ноября 1914 г.).

Или: “Меня беспокоит твоя мысль о поездке в Литву и Польшу, не рано ли едешь, — пишет царица супругу, — ведь настроение так враждебно России... Я попрошу нашего Друга особенно за тебя помолиться, когда ты там будешь” (6 апреля 1915г.).

“Наш Друг благословляет твою поездку”, — нередко пишет царица царю.

Дело доходит до того, что царица видит особые свойства в вещах, принадлежащих Распутину, рассматривает как своего рода святыню. “Благословляю и целую, мой дорогой, не забудь причесаться маленькой гребенкой”, — говорила царица супругу в особо ответственные периоды. Гребенка эта была подарена царю Распутиным. Или в другом месте: “Не забудь перед заседанием министров подержать в руке образок и несколько раз расчесать волосы его гребнем” (15 сентября 1915 г.). После убийства Распутина Николай Второй носил его нательный крест.

“С принятием Св. Тайн умоляю Христа вкушая Тело и Кровь духовно созерцание небесную красоту радости, пусть небесная сила в пути с вами ангелы в ряды воинов наших спасение непоколебимых героев с отрадой и победой” (20 октября 1914 г.).

“Ублажишь раненых Бог имя твое прославит за ласкоту и за подвиг твой” (21 ноября 1914 г.) — “Так трогательно! — восклицает царица, — это даст мне силы преодолеть мою застенчивость”.

“Увенчайтесь земным благом небесными венцами во пути с вами” (1 декабря 1914 г.).

“Крепость духа — буду на днях у вас, переговорим обо всем” (разговор по телефону 16 декабря 1914г.).

“Что вас смущает, не бойтесь, покров Матери Божией над вами — ездите во славу больницам, врачи пугают, верьте” (6 сентября 1915 г.).

“Не ужасайтесь, хуже не будет, чем было, вера и знамя обласкает нас” (8 сентября 1915 г.).

Распутин еще на первых встречах с дядей царя Великим князем Николаем Николаевичем по тону разговоров, которые велись в его окружении, понял, какой замысел он скрывает в своей душе. Дело в том, что часть Дома Романовых считала Николая Второго слабым царем, полагая, что укрепить положение династии может только отречение его от престола и возведение на него Великого князя Николая Николаевича (Николая Большого). Первоначально поднимался вопрос о коронации Николая Николаевича на царствование в Польше или Галиции. Распутин пишет царице, опасается, что царь пойдет на это. “Григорий ревниво любит тебя, и для него невыносимо, чтобы Николай (Николаевич. — О.П.) играл какую-либо роль” (письмо от 20 сентября 1914 г.). Неоднократно Распутин напоминает царю об этой опасности, усугубленной тем, что назначенный верховным главнокомандующим, Николай Николаевич сосредоточил в своих руках огромную власть, минуя царя, стал приглашать в свою ставку для отчета министров, требовать назначения на посты министров своих кандидатов. В этом намерении Николая Николаевича поддерживают не только некоторые представители Дома Романовых, но и часть высших чиновников государственного аппарата и высшего духовенства. 10 сентября 1915 года царица пишет царю: “Когда в эти три постных дня читались молитвы за тебя, то перед Казанским собором от синода было роздано 1000 портретов Николая Николаевича. Что это значит? Они замыслили совершенно иную игру. Наш Друг вовремя раскрыл их карты и спас тебя тем, что убедил прогнать Н. (Николая Николаевича. — О.П.) и принять на себя командование”.

Смещение Николая Николаевича с поста верховного главнокомандующего было неожиданным и спутало все планы заговорщиков. Реакция министров на его отставку (они даже написали письмо царю с просьбой изменить свое решение) показала, насколько велико было влияние Николая Николаевича и насколько он был близок к цели в 1914-1915 годах.

Незадолго до своей смерти Распутин говорил царице, и это она передавала царю в письме от 8 декабря 1916 года. “Наш Друг говорит, что пришла смута, которая должна была быть в России во время или после войны, и если наш (ты) не взял бы места Николая Николаевича, то летел бы с престола теперь”.

“Наш Друг желает, — писала царица супругу (25 августа 1915 г.), — чтобы Орловский был назначен губернатором. Он теперь председатель казенной палаты в Перми. Помнишь, он поднес тебе книгу, написанную им про Чердынь, где похоронен один из Романовых, которого они почитают как святого?” И Орловский был назначен Тобольским губернатором.

Советы Распутина касались не только назначения министров. Бывало ему ночью во сне явление, и он пересказывал его царю. Так, 15 ноября 1915 года царица пишет супругу: “Теперь, чтоб не забыть, я должна передать тебе поручение нашего Друга, вызванное его ночным видением. Он просит тебя приказать начать наступление возле Риги, говорит, что это необходимо, а то германцы там твердо засядут на всю зиму, что будет стоить много крови, и трудно будет заставить их уйти. Теперь же мы застигнем их врасплох и добьемся того, что отступят. Он говорит, что именно теперь это самое важное, и настоятельно просит тебя, чтобы ты приказал нашим наступать. Он говорит, что мы должны это сделать, и просил меня немедленно тебе об этом написать”.

Распутин дает царю советы и по продовольственному вопросу. Он понимает, насколько серьезно этот вопрос может быть обыгран враждебными антирусскими силами. В феврале 1915 года царица пишет супругу: “Григорий несколько расстроен “мясным” вопросом, — купцы не хотят понизить цены на мясо, хотя правительство этого требует, и было даже нечто вроде мясной забастовки. Наш Друг думает, что один из министров должен был бы призвать к себе нескольких главных купцов и объяснить им, что преступно в такое тяжелое время повышать цены, и устыдить их”.

В октябре 1915 года вопрос с продовольствием обострился еще сильнее. Провинция была полна различных продуктов, а в главных городах не хватало самого насущного. И вот Григорий начинает выдвигать идею необходимости обеспечения первоочередного подвоза вагонов с мукой, маслом, сахаром. Ему ночью, рассказывал он своим поклонникам, было видение — “всё города, железные дороги и т.д., трудно передать”. Распутин предлагает, чтобы в течение трех дней приходили исключительно вагоны с мукой, маслом и сахаром. “Это в данную минуту, — утверждал он, — более необходимо, чем снаряды или мясо” Распутин считает, что 40 человек старых солдат могут нагружать в час по одному поезду, которые можно отправлять один за другим, но не все к одному месту — этого тоже не следует делать, а к Петрограду и Москве. Для этого надо сократить пассажирское движение, уничтожить 4-е классы на эти дни и вместо них прицепить вагоны с мукой и мясом из Сибири. Только так можно избегнуть продовольственных беспорядков.

Или однажды Григорий со своими близкими обсуждает, а впоследствии предлагает царю способ, каким образом уменьшить очереди за продовольствием в Петрограде. Осенью 1916 года, когда были сильные перебои в снабжении, Распутин предлагает, чтобы продовольствие: мука, масло, хлеб, сахар — все предварительно развешивать в лавках, и тогда каждый покупатель получал бы свою покупку гораздо быстрее, и бесконечные хвосты были бы ликвидированы. Многие предложения Распутина были приняты царем.

“Только прошу тебя не вмешивать нашего Друга. Ответственность несу я и поэтому желаю быть свободным в своем выборе” (10 ноября 1916 г.).

1. Распутин (6.04.191”5) не советует Государю ехать в Галицию до окончания войны: поездка состоялась.
2. Р. (17.04.1915) не советует созывать Г.Думу: Дума созывается.
3. Р. советует (15.11.1915) “начать наступление около Риги”. Нечего и говорить, что никакого наступления не происходит.
4. Р. (15 и 29.11.1915), наоборот, убеждает созвать Г. Думу: “Теперь все желают работать, нужно оказать им немного доверия”. — Созыв Думы откладывается на февраль.
5. Р. умоляет (12.10.1916) “остановить бесполезное кровопролитие” — атаки на Ковельском направлении; в этом он сходился с весьма широкими кругами, включая деятелей “блока”; на военных операциях эти “мольбы”, опять-таки, не отразились никак.
6. Р. “предлагает” в министры финансов гр. Татищева (19.12.1915), в военные министры — ген. Иванова (29.01.1916), в мин. путей сообщения — инж. Валуева (10.11.1916); Государь просто игнорирует эти “предложения”. Он даже не отвечает на них Государыне. Ген. Н.И. Иванов, кстати, около того же времени увольняется с должности командующего юго-западным фронтом...
7. Р. просит: не назначать Самарина (16.06.1915); не назначать Маркова (23.05.1916). Такое же игнорирование со стороны Государя.
8. Р. предлагает в товарищи министра к Протопопову кн. Оболенского и “недолюбливает” Курлова; фактически назначается именно Курлов.

Как отмечает Ольденбург, все эти советы Государь отвергает молчаливо, не желая задеть чувства Государыни. Иногда у него, однако, прорывается и некоторое раздражение. “Мнения нашего Друга о людях бывают иногда очень странными, как ты сама это знаешь”. (9.11.1916).

Царь и царица ужасно страдали от той кампании лжи и клеветы, которая организованно велась против Распутина, а на самом деле против них самих. После газетной кампании по поводу очередного сфабрикованного дела против Григория (о кутеже в ресторане “Яр”) царица написала царю (22 июня 1915 г.): “Если мы дадим преследовать нашего Друга, то мы и наша страна пострадаем за это. — Год тому назад уже было покушение на него, и его уже достаточно оклеветали. Как будто бы не могли призвать полицию немедленно и схватить его на месте преступления — какой ужас! (царица имеет в виду, что дело основывалось только на слухах, протоколы были сфабрикованы задним числом — об этом деле мы еще расскажем. — О.П.).

...Я так разбита, такие боли в сердце от всего этого ! — Я больна от мысли, что опять закидывают грязью человека, которого мы все уважаем, — это более чем ужасно”.

Эта мысль, что они не могут защитить близкого им человека, все время тревожит царскую чету, как и мысль, что он страдает за них. 26 февраля 1917 года царица пишет мужу после посещения могилы Распутина: “Я ощущала такое спокойствие и мир на его дорогой могиле. Он умер, чтобы спасти нас”.

Сейчас мы переходим к трагическому этапу в жизни Григория Распутина — периоду его организованной травли, начавшейся в 1910 году по взмаху палочки невидимого дирижера одновременно во многих органах печати.

Я не сразу смог понять механизм этой травли — откуда и куда шли нити, кто руководил и кто был заинтересован в этой кампании?

Но вот в мои руки попадает книга Н. Берберовой “Люди и ложи (Русские масоны XX столетия)”, основанная на архивных материалах и письменных свидетельствах членов масонской организации. Из материалов, приводимых в книге, следует, что все лица, занесенные в мой список, являются членами масонской организации. Изучение этой книги подтолкнуло меня обратиться в Особый Архив СССР (ныне ЦХИДК), где хранятся многие документы по истории масонства. Мои изыскания подтвердили свидетельства Берберовой. Дальнейшее изучение материалов, документов, воспоминаний современников позволило установить, что именно перед началом организованной травли Распутина в Брюсселе на Всемирной ассамблее этой организации вырабатывается идея расшатывания русской императорской власти путем организованной кампании против Распутина как человека, близкого царской семье (свидетельство председателя Государственной думы М.В. Родзянко в его воспоминаниях “Крушение империи”). Об организации кампании масонов против Распутина свидетельствует также исследование Б. И. Николаевского “Русские масоны и революция”.

Первые русские масонские ложи возникли в XVIII веке как филиалы масонских орденов Западной Европы, с самого начала отражая политические интересы последних. Главным постулатом, который исповедовали новоиспеченные российские масоны, было мнение о духовной и культурной неполноценности России, её темноте и невежестве, которые необходимо рассеять путем масонского просвещения.

Основой во взаимоотношениях между масонами было строгое послушание членов низших ступеней организации высшим. А во главе стояло лицо с диктаторскими полномочиями. В 1782 году таким диктатором был объявлен Шварц, “единственный верховный представитель теоретической степени Соломоновых наук в России”.

Дисциплина и строгое выполнение указов масонских руководителей, которые в свою очередь получали инструкции из-за границы, сделали, например, самую известную масонскую ложу России “Гармония” (куда входил, в частности, Новиков) чем-то вроде тайного инструмента немецкого влияния на русскую политическую жизнь. Дело в том, что заграничный руководитель русских масонов Вельнер был государственным советником врага России прусского короля Фридриха-Вильгельма II, “следовательно, русские масоны оказались подчиненными советнику враждебной державы”.

Эта интрига открывается, в ходе расследования выясняется причастность масонов и к другим неблаговидным делам, направленным против России. В результате масонские ложи запрещаются вплоть до воцарения Александра I. Хотя и в царствование этого императора “поведение” масонов в отношении России нисколько не меняется, оно носит отчетливо антирусский характер и ориентируется на разрушение государственного строя и православия. В масонских ложах зреет вооруженный заговор против царя. В результате, в 1822 году существование тайных организаций запрещается законом.

Однако за время царствования Александра I масонские ложи успели дать ядовитые плоды в виде декабристского движения, леворадикальный путч которых надолго остановил развитие реформ в России. Руководители декабристского восстания и многие декабристы были масонами — братья Муравьевы-Апостолы, С.П. Трубецкой, А.Н. Муравьев, С.Г. Волконский, П.И. Пестель.

Новый этап российского масонства наступает в конце XIX — начале XX века. “Русские масоны, — писал Г. Аронсон, — как бы светили заемным светом с Запада “. Первые русские масонские ложи в начале XX века организуются масонскими эмиссарами из Франции Сеншолем и Буле.

Массовую масонскую работу в России осуществляет масон М.М. Ковалевский. В 1905-1906 годах он вместе с французскими эмиссарами создает филиал французских лож “Космос” и “Гора Синай”, завербовав туда ряд известных политических деятелей и писателей. Именно тогда уже числятся в масонах один из лидеров кадетов Маклаков В.А., князь Урусов С.Д., дипломат И. Лорис-Меликов, граф Орлов-Давыдов, присяжный поверенный М.С. Маргулиес, писатели А.М. Амфитеатров и Вас. Ив. Немирович-Данченко.

Вскоре Ковалевскому поручается открыть две ложи в Москве и одну в Петербурге. К 1908 году в России было образовано не менее 18 масонских лож, кроме Москвы и Петербурга, в Нижнем Новгороде, Харькове, Киеве, Варшаве, Иркутске и других городах. Ложи утверждались Великим Востоком Франции (Вопросы литературы, 1990, № 1, С. 152 — 153).

Масонские ложи складываются как тайный политический центр собирания антирусских сил. Они объединяют вокруг себя представителей правящих слоев и образованного общества, лишенных национального сознания, ненавидевших историческую Россию и мечтающих о её крушении. Многие масоны ненавидели само слово “Россия”, отрицая за ней, как за государственной единицей, право на целостное существование. По политической принадлежности масоны преимущественно принадлежали к так называемым либералам — от левых октябристов до правых социалистов.

В 1909 году масон В.П. Обнинский признавался: “Почти столетие мирно спавшее в гробу русское масонство показалось воскресшим к новой жизни. Оставив там, в гробу этом, внешние доказательства, в виде орудий ритуала и мистических книг, оно выступило в эмансипированном виде политической организации, под девизом которой — “свобода, равенство, братство” — могли соединяться чуть ли не все политические группы и партии, соединиться для того, чтобы свергнуть существующий строй. Масонские ложи становятся координирующим центром антирусского революционного движения. Недаром известный русский анархист Кропоткин считал, что “русскому революционному движению хорошо и полезно быть связанным с масонством”. Впрочем, так считали не только анархисты. С масонским движением сотрудничают эсеры, меньшевики и даже большевики в лице Скворцова-Степанова, Середы, Луначарского, Петровского и др.

В письме к Вольскому известная социалистка, член масонской ложи Е.Д. Кускова писала: “Самый трудный вопрос о масонстве — наше молчание было абсолютным... Скажу Вам кратко:

1. Началось после гибели революции 1905г.

3. Цель масонства — политическая, работать в подполье на освобождение России (правильнее было бы сказать — на её развал. — О.П.).

4. Почему выбрана была такая? Чтобы захватить высшие и даже придворные круги... Князьев и графьев было много. Вели они себя изумительно: на Конгрессах некоторых из них я видела. Были и военные — высокого ранга...

...До сих пор тайна огромна. К февральской революции ложами была покрыта вся Россия...” (Вопросы литературы, 1991, N 5, С. 187).

Действительно, к началу 1917 года масонские ложи были практически во всех крупных городах России. Кроме уже перечисленных выше — в Риге, Самаре, Екатеринбурге, Саратове, Кутаиси, Тифлисе, Одессе, Минске, Витебске, Вильно.

Среди царских министров и их заместителей было по крайней мере восемь членов масонских лож — Поливанов (военный министр), Наумов (министр земледелия), Кутлер и Барк (министерство финансов), Джунковский и Урусов (министерство внутренних дел), Федоров (министерство торговли и промышленности).

Измена проникла и в военное ведомство, главой которого был уже дважды упомянутый нами масон Поливанов. В масонских ложах числились начальник генштаба России Алексеев, представители высшего Генералитета — генералы Рузский, Гурко, Крымов, Кузьмин-Караваев, Теплов, адмирал Вердеревский, и офицерства — Самарин, Головин, Полковников, Маниковский.

Членами масонских лож были многие царские дипломаты — Гулькевич, фон Мекк (Швеция), Стахович (Испания), Поклевский-Козелл (Румыния), Лорис-Меликов (Швеция, Норвегия), Кудашев (Китай), Щербацкий (Латинская Америка), Забелло (Италия), Иславин (Черногория).

Во главе городской администрации Москвы почти бессменно стояли масоны — городские головы Гучков Н.И. (брат Гучкова А.И.), Астров, Челноков.

Руководящий орган российского масонства — Верховный Совет — контролировал всю работу масонских лож. Выборы в Верховный Совет были тайными. Имена лиц, вошедших в Верховный Совет, никому не были известны. Инструкции и приказы от Верховного Совета масонским ложам поступали через определенное лицо и только через это же лицо масонские ложи связывались с Верховным Советом.

Первоначально этот Верховный Совет существовал не как самостоятельная организация, а как совещание представителей русских лож, аффилиированных к Великому Востоку Франции. В 1907 — 1909 годах Верховный Совет русских лож состоял из пяти человек. Председатель — князь С.Д. Урусов, два заместителя Головин (председатель второй Государственной думы) и Маргулиес (тёмная лошадка из адвокатов, кадет). Казначей — граф Орлов-Давыдов. Секретарь — князь Бебутов.

Позднее (в 1912 — 1916 гг.), когда Верховный Совет стал формально самостоятельным, его состав увеличился примерно в три раза. Из прежних членов туда входил только Головин. Среди других его членов были: Керенский, Некрасов, Волков, Степанов, Коновалов, Соколов, Колюбакин, Григорович-Барский. Секретарем Совета в 1916 году был Гальперн А.Я.

Во главе мирового масонства стоял Всемирный Масонский Верховный Совет из “Досточтимых” и “Премудрых” “Венераблей”. Представители России в этом Совете не имели права иметь свою делегацию. “Интересы” российских масонов в этом Совете представляла французская делегация. “Будучи частью французской делегации, русские масоны в вопросах выборов в высшую инстанцию, повышений, перемещений и утверждений в высшей степени должны были координировать свои действия с французами, несмотря на то, что русские Досточтимые и Премудрые продолжали себя считать представителями Верховного Совета Народов России” (Вопросы литературы, 1990, N 3).

Всемирный Масонский Верховный Совет ежегодно собирал Конвент, то есть Генеральную Ассамблею, для выработки общей политики, ревизии действий Верховного Совета, назначения на высокие места новых “Мастеров” и разных церемониальных процедур. “Всемирный Верховный Совет влиял — в разные годы с различной силой — на ход мировой политики...” (Там же, С. 200).

Изменническая роль российских масонов ярко проявилась в первой мировой войне, когда они фактически стали агентами Франции. Не говоря уже о вовлечении России в войну, где масонским руководителям принадлежала одна из ведущих ролей, члены масонских лож, связанные масонской клятвой с Великим Востоком Франции, тайным образом через своих собратьев в высшем военном руководстве (Поливанова, Алексеева, Рузского, Крымова) регулируют ход военных действий так, чтобы любой ценой создать преимущества для Франции. Путем разных интриг русские войска, без учета интересов русского фронта, снимаются с него и перебрасываются во Францию. Под нажимом “союзников” русские войска вынуждают выступить неподготовленными то в Карпатах, то в Румынии.

В результате ослабления фронта русские войска несут тяжелые потери — десятки и сотни тысяч жизней русских солдат, становятся разменной монетой в отношении масонских лож Франции и России. Масонские эмиссары (например, Эжен Пети) курсируют между Парижем и Петроградом, настаивая на все новых и новых жертвах русской стороны.

Второстепенная роль отводилась России международным масонством и в послевоенном переустройстве мира. В книге исследователя французского масонства С. Ютена рассказывается о масонском конгрессе во время войны, на который “Россия либо не послала делегатов, либо, что вернее, не была приглашена”. Там обсуждалось будущее, связанное с концом войны, победой Франции и переустройством мира: были подняты вопросы об Эльзасе и Лотарингии, Истрии, Триесте, Восточной Адриатике, Шлезвиг-Гольштейне, Польше, Армении и колониальных землях Германии. “Совершенно ясно, — отмечает С. Ютен, — что никакой роли в переустройстве мира союзники при этом России не предназначали” (Вопросы литературы, 1990, № 1).

Главной целью членов масонских лож России было свержение существующего государственного строя и разрушение православной Церкви. В своём кругу масоны это не скрывали и рассматривали свою организацию как центр собирания революционных (читай: подрывных и антирусских) сил. Они готовили даже доклады на тему типа: “О роли масонства в революционной борьбе”. Уже упомянутый нами секретарь Верховного Совета российских масонов А.Я. Гальперн рассматривал эту тайную организацию как центр согласования действий разных политических партий в борьбе за свержение существующего государственного строя (Николаевский Б., С. 81, 50).

Идею убить царя некоторые масоны, например Керенский и Маклаков, вынашивали ещё с 1905 года. Об этом Керенский признается в своих воспоминаниях..

Один из учредителей масонских лож, князь Бебутов, дал Азефу 12 тысяч рублей для организации убийства Николая II. Но тогда у них что-то не удалось (Вопросы литературы, 1990, № 4, С.167).

Новым центром масонского заговора против царя становится так называемая военная ложа, “душой” которой являлся А. И. Гучков, вовлекший в неё ряд видных царских военачальников военного министра Поливанова, начальника Верховного Штаба Алексеева, генералов Рузского, Крымова, Теплова, Гурко. Так далеко зашла измена!

В октябре 1916 года, по свидетельству жандармского генерала Спиридовича, да и по другим источникам, проходит ряд совещаний масонских лож, на которых принимается решение вынудить царя отречься от престола и убить его. Масон генерал Крымов сколачивает группу боевиков, преимущественно из офицеров, которые подготавливают план нападения на царский поезд, чтобы вынудить царя отречься, а в случае отказа — убить его. В воспоминаниях бывшего военного министра Временного правительства Верховского передается рассказ Гучкова об этом заговоре. “На 1 марта, — рассказывает он, — был назначен внутренний дворцовый переворот. Группа твёрдых людей должна была собраться в Питере и на перегоне между Царским Селом и столицей проникнуть в царский поезд, арестовать царя и выслать его немедленно за границу. Согласие некоторых иностранных правительств было получено” (Верховский А.И. На трудном перевале. М., 1959, С.228).

Вместе с разработкой заговора против царя в том же октябре 1916 года масонами подбирается состав нового правительства. Масон М.А. Алданов писал в 1919 году: “Правительство было составлено ещё в 1916 году. Оно было составлено на заседаниях у кн. Львова, в номере гостиницы “Франция” в Петербурге, и список будущих министров почти целиком совпадал с первым составом Временного правительства” (Вопросы литературы, 1990, № I, С.172). .

Патологическая ненависть к России автоматически приводила их в стан изменников Родины. Измена — главная отличительная черта российских масонов. Посудите сами. Долгоруков П.Д. и Поклевский-Козелл в первой мировой войне стояли на пораженческих позициях. Гучков А. И. поддерживал Гитлера в войне против России. Масон князь Бебутов оказался в конце концов немецким агентом, масон Аладьин — английским, масон Третьяков С.Н. работал на чекистов и способствовал похищению и убийству председателя Общевоинского Союза (Белой армии) генерала Миллера (Берберова Н. “Люди и ложи”).

Исследовательница российского масонства Н. Берберова отмечает противоестественную склонность Великого князя Николая Михайловича Романова к гомосексуализму, о “его предпочтении молодых людей, а не молодых женщин”. “Одним из его любовников, — пишет Берберова, — был великий князь Дмитрий Павлович, сын Павла Александровича, иначе говоря — двоюродный брат царя и один из убийц Распутина” (Вопросы литературы, 1990, №5, С.169).

И сегодня существует немало историков и писателей, пытающихся представить масонство как этакую благотворительную организацию, пекущуюся о благе человечества и его нравственном просвещении. Но, как мы видим, факты свидетельствуют совсем о другом. Российское масонство — подпольная подрывная организация, преследующая цель разрушения России и свержения её государственного строя. По размаху своей деятельности у него не было аналогов в мире. Даже скандально известная итальянская масонская ложа П-2 по сравнению с ней выглядит дошкольным учреждением.

А по большому счету российское масонство не просто организация, а духовная болезнь определенной части правящего слоя и образованного общества, болезнь ненависти к исторической России, болезнь отсутствия национального сознания. Своего рода духовный СПИД — чума XX века, инфекция, проникшая в жизненно важные центры народного организма, на какое-то время парализовавшая его волю к сопротивлению разрушительным силам.

Настоящая травля Распутина, создание его мифологического вымышленного образа начинается в 1910-1912 годах. В это время происходит сближение интересов ущемленной Распутиным части высшего духовенства, придворной антираспутинской партии, душой которой был Великий князь Николай Николаевич, и откровенно антирусских сил, мечтающих о разрушении России. Если для первых создание мифа о Распутине — метод его устранения, то для последних — средство подрыва национальных ценностей страны. На масонском съезде в Брюсселе уже тогда обсуждается идея о том, что образ Распутина может быть использован как средство осуществления в России планов революционных партий и под его разлагающим влиянием русская династия не продержится и двух лет. ^{[ 24 ]} Наступление на Распутина разворачивается в виде хорошо организованной кампании, главными козырями в которой становятся уже известный нам сфабрикованный в Тобольской консистории доклад о принадлежности Распутина к секте хлыстов и, позднее, выдуманные обвинения монаха-расстриги Илиодора.

Начало кампании положено выходом в свет брошюры некоего “специалиста по делам сектантства” Михаила Новоселова, в которой он бездоказательно объявляет Распутина сектантом-хлыстом, ссылается на известное нам тобольское дело, как на полностью доказывавшее вину Распутина. При гласном расследовании содержания брошюры Новоселова легко было бы опровергнуть, но власти (и здесь дело, видимо, не обошлось без влияния определенных церковных иерархов и Великого князя Николая Николаевича) пошли по пути возбуждения внимания к этому делу. Брошюра была изъята. В результате к ней спровоцировали нездоровый интерес в обществе. Эту брошюру, как и изложение её в газете “Голос Москвы”, подпольно перепечатывают за большие деньги. Во многих левых газетах вдруг почти одновременно начинают публиковаться выдуманные письма “жертв Распутина”, прилагаются также фальшивые фотографии.

Председатель Совета министров Коковцев в своих воспоминаниях отмечает организованный характер газетной кампании против Распутина, который он почувствовал во время встречи с редактором газеты “Новое Время” М. Сувориными его ближайшим сотрудником Мазаевым. “Оба эти лица, — пишет Коковцев, — ...твердили, что они тут ни при чем, что “Новое Время” неповинно в распространении сведений о распутинском кружке, и когда я привел ряд заметок, перепечатанных и у них же, то они только отмалчивались или кивали на “Речь” и “Русское слово”, которые были действительно главными распространителями этих известий. Для меня было ясно, что и в редакции “Нового Времени” какая-то рука делала уже своё недоброе дело...

Большая группа депутатов, преимущественно левого толка, делает в Государственной думе запрос правительству по поводу Распутина. Дело становится известным по всей России, так как бездоказательная статья в газете “Голос Москвы” за подписью того же Новоселова, за которую номер был конфискован, полностью приводится в тексте запроса: соответственно она попала в стенографические отчеты заседания Государственной думы и была опубликована во многих газетах. В ней, в частности, говорилось: “Почему молчат епископы, которым хорошо известна деятельность наглого обманщика и растлителя? Почему молчат и стражи Израилевы, когда в письмах ко мне некоторые из них откровенно называют этого лжеучителя — лжехлыстом, эротоманом, шарлатаном? Где Его Святейшество, если он по нерадению или малодушию не блюдет чистоты веры Церкви Божией и попускает развратного хлыста творить дело тьмы под личиной света? Где его правящая десница, если он пальцем не хочет шевельнуть, чтобы низвергнуть дерзкого растлителя и еретика из ограды церковной? Быть может, ему недостаточно известна деятельность Григория Распутина? В таком случае прошу прощения за негодующи дерзновенные слова и почтительнейше прошу меня вызвать в высшее церковное учреждение для представления данных, доказывающих истину моей оценки хлыстовского обольстителя”. ^{[ 25 ]} И в подтверждение — та же куцая брошюрка с голословными обвинениями.

Во-вторых, инициатором запроса в Государственной думе был тот же Гучков, а по вопросу о спешности запроса выступали Гучков и другой видный масон В.Н. Львов. ^{[ 26 ]}

Если бы депутаты Государственной думы повнимательней и непредубежденно ознакомились бы с фактической стороной доказательств обвинений, выдвигаемых против Распутина, то сразу бы поняли, что они не стоят и выеденного яйца. Но организаторы намеренно торопились, и запрос был принят безо всякой предварительной проработки. ^{[ 27 ]}

26 февраля 1912 года Родзянко делает доклад царю: “Ваше Величество, присутствие при дворе в интимной его обстановке человека столь опороченного, развратного и грязного, представляет из себя небывалое явление в истории русского царствования. Влияние, которое он оказывает на церковные и государственные дела, внушает немалую тревогу решительно во всех слоях общества. В защиту этого проходимца выставляется весь государственный аппарат, начиная с министров и кончая низшими чинами охранной полиции. Распутин — оружие в руках врагов России, которые через него подкапываются под церковь и монархию. Никакая революционная пропаганда не могла бы сделать того, что делает присутствие Распутина. Всех пугает близость его к царской семье. Это волнует умы”.

— Но отчего же такие нападки на Распутина? — перебил “речь” Родзянко царь. — Отчего его считают вредным?

Родзянко, ссылаясь на публикацию в газетах и на разные слухи (!), сообщил царю, что Распутин влияет на перемещение церковных иерархов. Способствовал смещению епископов Гермогена, Феофана, Антония, иеромонаха Илиодора. Все знают (! — О. П.), что Распутин хлыст и ходит с женщинами в баню (! — О.П.).

— Вот письмо одного сибирского священника, — говорит царю Родзянко, — в котором он умоляет довести до сведения начальства о поведении Распутина, о развратной его жизни и о том, какие слухи он распространяет о своем значении в Петербурге и при дворе (зачитывает его).

— Но отчего вы думаете, что он хлыст?

— Ваше Величество, прочтите брошюру Новоселова. Он специально занялся этим вопросом. Там есть указание на то, что Распутина судили за хлыстовство, но дело почему-то было прекращено. Кроме того, известно, что радения приверженца Распутина происходили на квартире Сазонова, где Распутин жил. ^{[ 28 ]}

Но Родзянко не интересует истина. Запряженный в колесницу своих политических устремлений, он продолжает намеренно искажать факты. Вот как, например, он представляет уже известное нам дело о принадлежности Распутина к секте хлыстов. Миссионер Тобольской епархии “представил обширный доклад, изобилующий документальными данными (! — О.П.), сделал обыск в квартире Распутина, произвёл несколько выемок вещественных доказательств и раскрыл много бывших неясными обстоятельств, несомненно изобличающих принадлежность Распутина к хлыстовству (выделено мною. — О.П.). Некоторые из этих подробностей, указанных в докладе, были до того безнравственны и противны, что без отвращения нельзя было их читать”. ^{[ 29 ]} Мы уже знаем этот доклад и поэтому в полной мере можем оценить степень лживости Родзянко. Так намеренно производится шельмование неугодного человека, создается миф о Распутине.

Однако и после беседы с царем Тютчева продолжала распускать слухи и интриговать. Как рассказывает Вырубова, “она бегала жаловаться семье Её Величества на неё же. Она повлияла на фрейлину княжну Оболенскую, которая ушла от Государыни, несмотря на то, что служила много лет и была ей предана. В детской она перессорила нянь, так что Её Величество, которая жила с детьми, избегала ходить наверх, чтобы не встречаться с надутыми лицами. Когда Великие княжны стали жаловаться, что она восстанавливает их против матери, Её Величество решила с ней расстаться (это произошло в 1912 г. — О.П.). В глазах московского общества Тютчева прослыла “жертвой Распутина”, в самом же деле все нелепые выдумки шли от неё, и она сама была главной виновницей чудовищных сплетен на семью их Величеств”.

В те же годы распространяются слухи, что Распутин соблазнил нянюшку царских детей М.И. Вишнякову. Распускается сплетня, что в этом она якобы каялась своему духовному отцу, признавалась, что ходила со своим соблазнителем в баню, но потом одумалась, поняла своей грех и во всём призналась царице. Разбирательство этого дела, проведенное по приказанию царя, показало, что речь идёт о больном воображении психически неуравновешенного человека. При допросе она не подтвердила фактом ни интимной связи с Распутиным, ни хождения с ним в баню, зато рассказала, что слышала о его якобы безнравственном поведении от других лиц. В Центральном государственном архиве РФ сохранилась её маленькая записочка, в которой она перечисляла лиц, якобы соблазненных Распутиным (Решетникова в Москве (семидесятилетняя старуха) и баронесса Врангель в Ялте) ^{[ 30 ]} В конце концов её отправили на лечение.

Как подавалось в высших придворных сферах дело Распутина, можно судить по секретному донесению, хранящемуся ныне в Центральном государственном архиве. ^{[ 31 ]} Донесение напечатано на хорошей бумаге, написано обтекаемым языком, рассчитанным на деликатную публику (избегаются резкие выражения, скабрезности передаются эзоповым языком), датировано февралём 1912 года.

“По кулуарным слухам, — сообщается в донесении, — история Григория Распутина представляется к данному моменту в следующей схеме: значение Распутина двояко, оно заключается, во-первых, в политическом влиянии на Государыню.

В конце 1911 года Гермоген и Илиодор в присутствии ещё нескольких лиц пытаются по-свойски разделаться с Распутиным. По рассказам участников этой истории, Гермоген пригласил к себе Распутина и заявил ему:

“Ты обманщик и лицемер, ты изображаешь из себя святого старца, а жизнь твоя нечестна и грязна. Ты меня обошёл, а теперь я вижу, какой ты есть на самом деле, и вижу, что на мне лежит грех — приближения тебя к царской семье. Ты позоришь её своим присутствием, своим поведением и своими рассказами, ты порочишь имя Царицы, ты осмеливаешься своими недостойными руками прикасаться к её священной особе. Это нельзя терпеть дальше. Я заклинаю тебя именем Бога живого исчезнуть и не волновать русского люду своим присутствием при царском дворе.” После этих слов Распутин высказал резкое несогласие с несправедливыми выпадами и выводами в свой адрес. Тогда Илиодор, келейник Гермогена и ещё один участник встречи кинулись его избивать.

Но под предлогом охраны враждебно настроенные к Распутину чиновники разрабатывают систему слежки за всей жизнью и деятельностью Распутина, стремясь всеми возможными способами найти в ней криминал, не гнушаясь идти даже на обман и фальсификацию. На первых порах подобный подход был задан А.А. Макаровым. Позднее, при министре Маклакове Н.А., — масоном Джунковским, который, по словам Белецкого, “с первых своих шагов...относился к нему отрицательно демонстративно” ^{[ 32 ]}.

Причем с самого начала у полиции возникли трудности. Прикомандированные к Распутину агенты для охраны сошлись с ним довольно близко, вели разговоры, пили чай, читали ему газеты и тенденциозный компромат на него давать, судя по всему, отказывались. Из показаний Белецкого видно, что этим агентам в плане сбора сведений они не доверяли. Местной агентуры в Покровском завести не удалось. Как пишет Белецкий, “служащий элемент, поставленный Распутиным, держался им и мог бы ему передать и специальные наблюдения за ним, а правительство местное жило с ним в хороших, добросовестных отношениях, и он многое сделал для своего селения”. ^{[ 33 ]}

Сведения о Распутине в письменной форме представляли министрам и их заместителям. С самого начала большой интерес к этим сведениям проявлял председатель Совета министров (1911 — 1914 гг.) В.Н. Коковцов.

Полиция использует самые недозволенные приёмы. Министр внутренних дел Макаров, получив в руки несколько писем Царицы Распутину, пытается сыграть на этом и дискредитировать его в глазах царской семьи. Письма были украдены у Распутина и вложены в руки Илиодора некими Каробовичем из Вильно и Замысловским. ^{[ 34 ]}

“Особенное обострение получил этот вопрос (о влиянии Распутина на царя. — О.П.) в связи с именем Гучкова А.И. В начале декабря или в конце ноября (1912 г. — О.П.) стали распространяться по городу отпечатанные на гектографе копии 4-х или 5-ти писем — одно императрицы Александры Федоровны, остальные от Великих княжон, к Распутину. Все эти письма относились к 1910 или 1909 году, и содержание их, и в особенности отдельные места и выражения из письма императрицы, составляющие, в сущности, проявление её мистического настроения, давали повод к самым возмутительным пересудам”. ^{[ 35 ]}

Когда о Распутине поползли слухи как о хлысте и некоторые доверчивые люди стали остерегаться знакомства с ним, царская чета, по-видимому, по совету вдовствующей императрицы посылает на родину Григория своего ближайшего друга Анну Вырубову “посмотреть, как он живет у себя” Вырубова поехала не одна, а ещё с тремя дамами и своей горничной. Из Петербурга поездом до Тюмени. Там их уже встречал Распутин на тарантасе, запряженном сильными лошадьми, и повез их по пыльной дороге 80 вёрст до села Покровского. Вырубову поражала зажиточность сибирских крестьян. У многих были двухэтажные дома, довольно много земли, крепкое хозяйство.

Второй этаж главного дома был хорошо, по крестьянским меркам отделан: цветные обои, расписанные потолки, дорогие иконы и царские портреты (и те, и другие — все подарки). Зашторенные окна, кресла, диван, большой стол, за которым собирались гости. В гостиной висело жутковатое изображение страшного суда Господня, так, как оно часто изображается на западной стене русских церквей со всеми муками ада для грешников.

В этот дом и приехала Вырубова.

В 1912 году против Распутина пытаются сфабриковать ещё одно дело о хлыстовстве.

Содержание этого дела передают воспоминания семинариста, учившегося в Тобольской семинарии в 1907-1913 годах, некоего М.В. Андреева. ^{[ 36 ]} В 1913 году он был семинаристом выпускного курса, на котором вел занятия некто священник Юрьевский. И вот однажды этот Юрьевский пришел к семинаристам очень расстроенный и начал жаловаться, что Владыко Алексий бросил в горящую печь его трехмесячный труд о Распутине, выполненный им по заказу епископа Евсевия.

Юрьевский пересказывает семинаристам свой доклад, содержащий откровенно фантастические сведения. 30 молодых людей, затаив дыхание ловят каждое его слово.

Начал он с того, что Распутин был конокрадом, его поймали, избили и только после этого он стал ходить по богомольям. Легко опровергаемая ложь, ибо если бы этот факт действительно был, его бы использовали ещё в деле 1907 года, но ни один недоброжелатель об этом не сказал, а на селе такие вещи не забываются. Нет ни одного документа, который хотя бы косвенно говорил о конокрадстве Распутина.

Более того, в 1915 году, когда слухи о “конокрадстве” Распутина стали распространяться ещё шире и “Сибирская торговая газета” напечатала об этом информацию, редакция получила от Распутина такую телеграмму:

“Странствовал Распутин вместе с Варнавой года три, а впоследствии он сделал его епископом”, — продолжал свой рассказ Юрьевский. Это тоже выдумка, легко опровержимая, так как Распутин познакомился с Варнавой, когда тот был уже в высоком духовном чине настоятеля монастыря.

“Дело оказалось в том, — рассказывал далее Юрьевский, — что когда Гришку учили (как конокрада), то у него что-то случилось с мошонками, которые плохо выдавали свою продукцию. Этот изъян делал и другое: Григорий очень часто находился в состоянии полового возбуждения, и эрекция у него была очень продолжительной”.

Великосветские барыньки имели, как правило, мужей и любовников полуимпотентов, неспособных дать полового удовлетворения женщине. Вот этот половой “голод” Распутин, якобы, угадывал лучше других и предлагал “бесовское” наваждение изгнать, а как это делалось — свидетельствовали два приговора сельской управы, которые, в промежутке месяцев трех, поступили в канцелярию тобольского епископа Евсевия.

Первый приговор гласил, что женой Григория Распутина были затребованы понятые для проверки, что поделывает её муж в бане, куда он водит гостей — барынек из Питера. Сход выделил этих понятых, и понятые привели на сход Григория Распутина и княжну X. Когда сход узнал, что в предбаннике у Распутина сделан целый иконостас из икон, перед которыми он и приезжая из Питера барынька молятся на коленях, потом раздеваются и идут в баню “делать грех”, то для острастки сход постановил: провести по улице села Покровского голыми греховодников и просить архиерея принять меры, чтобы барыньки не ездили и баб деревенских разврату бы не учили.

“Изгон беса с молитвой и повторением магической формулы “бес блуда изыди вон!” Совершавший акт с редкой в природе мощью, Распутин давал испытать такой женщине — и неоднократно за один “сеанс” — такое исступленное половое удовлетворение, что, кончив “процедуру”, она уже не ощущала обычного состояния похотливости: бес блуда, ясно, покидал её! Женщина, конечно, делилась радостью “находки” святого изгонителя беса со своей подругой... и так по цепочке обслужены были все болевшие блудом особы из окружения государевой тетки в Киеве... и это послужило поводом “выдвижения” Григория Распутина ко двору в Питер”.

Кто был заказчиком этой истории — сегодня мы можем только предполагать. Но одно определенно ясно: она сильно способствовала развитию мифа о Распутине, внеся в него множество новых, неприличных деталей, ставших объектом самого широкого обсуждения. Следующим шагом в развитии этого мифа был переход от приписывания Распутину разврата на религиозной (хлыстовской) основе к разврату бытовому. Но это стали делать уже позднее, после 1914 года. Общественное сознание должно было привыкнуть к чудовищным деталям неслыханного разврата.

Вот это заключение ^{[ 37 ]}:

“Заключение Тобольской духовной консистории о принадлежности Распутина к секте хлыстов. 29 ноября 1912 г.

Чтобы исчерпать тему негласного наблюдения, которое установили за Распутиным духовные власти, закончившегося с приходом епископа Алексия ^{[ 38 ]}, вернемся на несколько месяцев назад и откроем некоторые документы, хранящиеся в Тобольском архиве и характеризующие, какие отношения сложились у Распутина с местным духовенством.

14 мая 1912 года Дионисий, епископ Челябинский, управляющий Тобольской епархии, приказывает Тобольской консистории собрать сведения о жизни Григория Распутина. И уже 25 мая 1912 года сведения представлены консистории священником слободы Покровской Петром Остроумовым. “Распутин, — пишет Остроумов, — совершил кратковременную поездку в Петербург в марте месяце н.г. (1912 г. — О.П.). С 19 числа этого месяца (мая — О.П.) проживает в селе Покровском, занимаясь делами по ведению своего крестьянского хозяйства. Религиозное настроение Распутина, по-видимому, не меняется. На богослужение в церковь он ходит по-прежнему почти неопустительно. На последней седмице Великого Поста он говел, но исповедь его была чисто формальная. В доме у Распутина с января месяца проживала петербургская генеральша Ольга Лахтина (она была и гостила у Распутина и в предшествующие годы), почитательница Распутина с 1905 года. Лахтина на религиозной почве пришла в состояние, близкое к невменяемому, и открыто называла Распутина Богом и выражала настойчивое желание, чтобы и другие верили в божественность Распутина, грозя за неверие Божьей карой.

Около 23 или 24 числа апреля Лахтина от Распутина из Покровского уехала. Как слышно было, из-за каких-то неприятностей, вышедших у неё с женой Распутина. Распутин говорил, что он собирается в мае месяце ехать в Петербург. Как выяснилось, в Петербург Распутин не поехал, но 17 мая на пароходе “Ласточка” выехал в Тобольск для следования на богомолье в Абалакский монастырь, ...(неразборчиво) ...Вместе с сим...сведения... посланы были брошюры, изданные Распутиным: 1. “Великие дни Торжества в Киеве”, которая есть у Епархиального начальства и 2. “Благочестивые размышления”. Последняя брошюра была мною получена по усиленной просьбе и только в одном экземпляре, каковой я и предоставляю Преосвященнейшему Евсевию — экземпляра этой брошюры у меня на руках нет — и пока достать не могу; Распутин даёт её только избранным.

1912 г. 12 мая Священник П. Остроумов.” ^{[ 39 ]}

Вр. исполняющий обязанности благочинного
Священник Александр Киановский.
11 июля 1912 г.”

Что ни говорите, а в донесениях священников о жизни Распутина чувствуется неприязнь, желание найти в его поступках что-то недозволенное и постыдное. Да и сам Распутин, судя по всему, не очень доверяет этим священникам, он видит, что они за ним следят, высматривают, подслушивают — кому это понравится? Раздавая многим простым людям без ограничения брошюру своего сочинения, Распутин без желания дает её священнику своей церкви. Видимо, тут давняя неприязнь. Помните, как тот же священник Петр Остроумов давал показания по сфабрикованному делу о принадлежности Распутина к секте хлыстов, вроде бы ничего против него не сказал, но вместе с тем допускает двусмысленность толкования, которой, кстати, и пользовался “иезуит” Березкин.

Именно к таким людям и принадлежал Сергей Михайлович Труфанов, более известный для многих как Илиодор. Огромные амбиции и отсутствие всякой совести, страстное желание быть на виду заставляли его искать средства обогащения и делать карьеру всюду, где это можно. Монах-расстрига, отступник от веры, аферист, шантажист, политический заговорщик-убийца и, наконец, сотрудник большевистской ЧК — вот немногое из того, чем занимался в своей жизни этот человек. Заглянем в его послужной список, хранящийся в Тобольском архиве ^{[ 40 ]}. Он родился в 1881 году на хуторе Большой Мариинской станицы Донского округа в семье дьячка. Не будем рассказывать о всех его путях и перепутьях до возраста 22 лет, многое здесь противоречиво и покрыто мраком. То, что он был нетверд в Православии в самом начале своего пути, позднее он и сам признавал. Тем не менее он решается делать духовную карьеру, но звание простого священника не может удовлетворить его безудержную гордыню и болезненное самолюбие. Он хочет стать епископом. Но по церковным законам епископом может быть только монах, поэтому в ноябре 1903 года он принимает монашество под именем Илиодора. В1905 году, после окончания Петербургской Духовной Академии, Илиодор становится преподавателем гомилетики в Ярославской Духовной семинарии. Однако там он ужиться не сумел, и через год его переводят для преподавания того же предмета в Новгородскую семинарию, а уже через месяц он бросает преподавание и переезжает в Почаевскую Лавру. Но и там он долго не засиживается и уже в сентябре 1907 года переводится в Житомирский архиерейский дом.

В феврале 1908 года двадцатисемилетний иеромонах Илиодор становится заведующим архиерейским подворьем и одновременно миссионером-проповедником (должности, являющиеся важными ступенями на пути к столь желаемому епископскому званию).

Знакомство с Распутиным происходит в 1908 году в Петербурге у архимандрита Феофана, находившегося в дружеских отношениях с саратовским епископом Гермогеном. В 1909 — 1910 годах Григорий приезжает в Саратов и Царицын, где близко знакомится с деятельностью Илиодора. В свою очередь, в декабре 1909 года Илиодор приезжал погостить к Распутину в Покровское, где, воспользовавшись моментом, украл у него важное письмо, которое впоследствии будет использовать для шантажа. Присмотревшись к Илиодору, увидев в нём типичного карьериста и проходимца, Распутин прекращает его поддерживать, в частности, отказывается дать ему денег на своеобразную агитационую поездку пароходом по Волге, а также финансировать его газету с громким названием “Гром и молния”.

Илиодор оказался очень мстительным человеком и примерно с 1910 года начинает сначала исподтишка, а потом и открыто травить Распутина (распускает о нём грязные слухи, тем более что чувствует за своей спиной поддержку епископов Гермогена и Феофана).

В конце 1910 года Илиодор уличается в лживой демагогии, распространении клеветнических слухов, провокации и карьеризме. В феврале 1911 года в Царицын командируется царский флигель-адьютант Мандрыко А.И., чтобы на месте разобраться в клеветнических обвинениях, которые распространяются там о деятельности Распутина. Разобравшись в деле, Мандрыко рекомендует Илиодора из Царицына выслать, так как он ведет вредную агитацию, в которой затрагиваются даже царь и Синод. Открывается интрига, в которой были завязаны Гермоген, Феофан и Илиодор. Гермогена ссылают в Жировицкий монастырь, Феофана понижают в должности, Илиодора отправляют во Флорищеву пустынь.

Но зачем ему нужна Церковь, когда он в ней не может сделать карьеру? И он отказывается вообще от православия, от веры.

“Иван Иванов Синицын, мещанин г. Борисоглебска, православный, 42 лет, под судом не бывал, живу в г. Царицыне на Кронштадтской ул., в доме №17.

Более я ничего объяснить не могу. Иван Синицын” ^{[ 41 ]}

“Сергей Михайлович Труфанов в первой половине 1913 года проживает в хуторе Большом, Мариинской станицы 1-го Донского округа, во 1-х, с целью произвести соблазн и поколебать веру среди своих слушателей Ивана Сивякова, Ивана Синицына, Надежды Перфильевой и других, посещавших его лиц, неоднократно позволял себе в их присутствии: а) возлагать хулу на славимого в Единосущной Троице Бога и на Пречистую Владычицу нашу Богородицу и ПрисноДеву Марию, говоря, что Иисус Христос не Сын Божий, а обыкновенный человек, родившийся от плотской связи плотника из Назарета Иосифа с Марией, умерший впоследствии на кресте и не воскресший, что Духа Святого не существует, что Матерь Божья простая женщина, имевшая, кроме Иисуса Христа, других детей и б) поносил православную Церковь, ее догматы, установления и обряды, утверждая, что православная вера — колдовство, священники — колдуны, дурачащие людей, что таинств нет, а они выдуманы мракобесами, что в православной церкви случилась мерзость и запустение и что в ней нет Христа, Святейший же правительствующий Синод называл “Свинодом”; во 2-х, с целью возбудить между теми же своими посетителями неуважение к ныне Царствующему Государю Императору, Государыне Императрице и Наследнику Цесаревичу, позволял себе в присутствии этих свидетелей произносить следующие оскорбительные для высочайших особ выражения: “На престоле у нас лежит кобель: Государь император — мужичишка, пьяница, табачник, дурак, а Императрица — распутная женщина, Наследник родился от Гришки Распутина; государством правит не Государь, а Саблер и Гришка Распутин”, т.е. в преступлениях, предусмотренных З.П.1. ч.73,3 п,1 ч. и 74 и I ч. 103 ст. угол. улож.

Прокурор Судебной Палаты Поповский”. ^{[ 42 ]}

А тем временем Илиодор сочиняет книгу о Распутине, в которой использует материалы, придуманные им еще в царицынский период. Книга называется “Святой черт”. ^{[ 43 ]}

Осью книги является бессовестное обыгрывание эротической темы, по сути дела, порнографическая фантазия автора представляется как факт и доказательство. Труфанов придумывает целую классификацию “жертв” Распутина. “Жертвы” Григория, — пишет Труфанов, — разделяю на четыре категории: жертвы поцелуев и бань, жертвы особого рода прикосновений, жертвы изгнания бесов и жертвы плотского совокупления”.

... Распутин растлил девицу Елену Михайловну Т. (вымысел).

...В спальном вагоне поезда Распутин изнасиловал вдову офицера Хеонию В., уверяя, что это не грех, а когда она продолжала сомневаться, заставил ее бить 200 поклонов (вымысел).

...Распутин водил в баню голых женщин по 12 вместе в селе Покровском и в других местах (мы уже читали показание и можем сами понять, что это вымысел). Вот в таком духе даются все “факты” в книге Илиодора.

“Послушница Ксения Г. — послушница женского монастырского подворья, находящегося в Царицыне. Девица 28 лет. Некрасивая, но очень симпатичная, полная, упругая, в высшей степени набожная и целомудренная. Она сейчас живет при епископе Гермогене в Жировицком монастыре, на гостинице.

— Фу, да они-то больше всех знают: я и с ними то же делаю, что и с тобою; пойми это, голубушка! (выделено мною. — О.П.).

Острополитическая направленность книги наводит на мысль, что она не является плодом труда только С. Труфанова, но, по-видимому, составлена не без участия публициста масона Амфитеатрова. Этот публицист ранее на основе выдуманных материалов Труфанова написал и опубликовал статью “Илиодор и Гриша” (“Свет”, 18 мая 1914 г.), которая была своего рода конспектом будущей книги. Стилистически и статья, и книга очень похожи. Обе написаны хлестким газетным, правда, довольно стандартным языком. Чувствуется опытная рука газетчика-профессионала, каким и был масон Амфитеатров. Сам же Труфанов пером владел как семинарист, то есть изъяснялся длинно и неуклюже. Надо сказать, что Амфитеатров был одним из главных организаторов масонства в России (см.: Берберова. “Люди и ложи”), и, конечно, его участие в этом деле было выполнением задач масонской организации, принятых на масонском съезде в Брюсселе.

В конце 1915 года Пругавин публикует в одной из московских газет статью под заглавием “Святой черт”, по сути дела, излагая в ней содержание книги С. Труфанова. Сама эта книга готовится к изданию. В Москве на это дело выделяется солидная сумма. И хотя сам Труфанов находится за границей, рукопись книги подготовлена к печати и спрятана где-то в Москве. Полиция пытается напасть на следы этой книги, ведет переговоры с Бурцевым, который знает, где ее прячут, но все безрезультатно ^{[ 44 ]}.

Вот как рисует Илиодора в этот период писатель Евгений Чириков: “Ничего духовного! Высокий, здоровенный, мордастый, скуластый, с маленькими острыми глазками, в больших сапогах, озорная вызывающая фигура и жесты, только рука — мягкая, холеная, женоподобная, привыкшая к целованию паствы. Гляжу и сам себе не верю. Иеромонах или волжский разбойник? Явное могущество плоти перед духом. Человек, который приспособлен проталкиваться кулаком и локтями, но вовсе не словом Божиим!”

С Илиодором Чириков провел целый вечер, долго беседовал с ним обо всем. Чирикова удивляло, как из врага революционеров он сумел превратиться сам в “революционера”, человека, ненавидевшего царя. Уже позднее, размышляя об Илиодоре, Чириков писал: “Какой яркий предвестник будущего Ленина! Предтеча нашего большевизма в монашеской рясе! Оба авантюристы, фантазеры, фанатики, честолюбцы и властолюбцы, только один удачник, а другой неудачник...” ^{[ 45 ]}.

Полковник Мартынов” (ГАРФ ф.97 д 34 л.78).

Далее события развивались так. 28 марта в Христианию были командированы чиновник особых поручений Б.Ю. Борх (под фамилией Чичерина) и подполковник Р.Ю. Пиранг (под фамилией Петрова) на переговоры с Илиодором по поводу его клеветнической книги.

Он заявил, что книга им написана и он охотно продаст ее русскому правительству за 75 тыс. рублей и документ об амнистии. Если он это получит, то сожжет все рукописи и документы. Показать рукопись он отказался. На посланных Илиодор произвел впечатление негодяя. Часть требуемой суммы (15%) Илиодор хотел отдать некоемому еврею Каарону, корреспонденту “Русского слова”, который, видимо, участвовал в обработке рукописи. Позднее Илиодор перебрался в США и оттуда шантажировал Царя.

8 октября Труфанов приехал в Нью-Йорк и имел свидание с редактором еврейской газеты “Дёр — Таг” Германом Бернштейном, который свел его с неким Вигам, издателем журнала “Метрополитен”, который решил опубликовать фальшивку. Одновременно пасквиль должен был печататься в газете “Варайт”, издающейся в Нью-Йорке (ГАРФ ф. 102-00-1910 д. 381, Л.81).

Сохранилась копия шифрованной телеграммы на имя Директора департамента полиции от ст. сов. Красильщикова от 12 марта 1916 г. (из Парижа).

“Американская агентура сообщает, что редактор Нью-йоркской еврейской газеты “Дер-Таг” Бернштейн рассказывает о своей встрече в Христиании и беседе с известным Илиодором, который сообщил ему некоторые сведения о внутреннем положении России, высказана уверенность и радость конечной победе Германии, что освободит русский народ от его притеснителей. По словам Бернштейна, к Илиодору постоянно приезжают представители немецкого рейхстага и подолгу беседуют с ним по политическим и религиозным вопросам. Посетили Илиодора немецкие эсдеки Газе и Шейдеман. Бернштейн уверен, что русские социалисты могли бы многое сделать через Илиодора и должны воспользоваться случаем послать к нему делегацию, о чем он намерен переговорить с представителями русских демократических социалистических организаций в Нью-Йорке. Свидание Бернштейна с Илиодором относится ко времени посещения Норвегии миссией мира американца Форда, к коей присоединился Бернштейн”. (ГАРФ ф.1467, д.541 Л.5-6).

Уже в октябре 1916 года американский журнал “Метрополитен” помещает рекламное объявление:

Перед выходом этой книги, видимо, для рекламы и придания ей какой-то достоверности планировалась провокация против царской четы. Илиодор направляет на имя Императрицы письменное предложение купить эту книгу за 60 тысяч рублей, грозя в противном случае издать ее в Америке. Труфанов и компания, по-видимому, надеялись, что Царица согласится на их шантаж, и соответственно, передачу рукописи обставить так, чтобы об этом стало известно во всем мире, мол, Царица боится правды. Это еще в большей степени способствовало бы “эффекту” этой книги. Но Царица не поддалась на шантаж. “Помню, это было в Ставке, в 1916 году, — вспоминает Вырубова. — Государыня возмутилась этим предложением, заявив, что пусть Илиодор пишет, что он хочет, и на бумаге написала — отклонить”.

Гнусная, клеветническая книга Труфанова пришлась по душе многим революционерам и активно использовалась в агитационной работе всех антирусских партий. Недаром после революции она была издана журналом “Голос минувшего”, известным своими публикациями разных сфабрикованных и вымышленных сочинений и воспоминаний, вроде дневника Вырубовой. Сам Труфанов-Илиодор поступил на службу в ЧК. Предложение стать чекистом, по словам того же Труфанова, сделал ему сам Дзержинский, который привлекал его к выполнению самых “деликатных” (а значит, самых грязных и кровавых) поручений. Позднее, когда Труфанов сбежал за границу, он зарабатывал на жизнь рассказами типа того, что своими глазами видел в 1919 году в Кремле заспиртованную голову Николая Второго ^{[ 46 ]}. Впрочем, до того, как стать сотрудником ЧК, Труфанову нужно было пройти “школу” подготовки убийства Распутина. Об этом мы еще расскажем.

Среднего роста, с крупными чертами лица, длинной бородой, полуопущенными сзади в скобку волосами, одетый в серенькое летнее пальто, из-под которого виднелась потертая, черного сукна поддевка, в соломенной шляпе, лакированных сапогах, с камышовой палочкой в руках — так выглядел Распутин незадолго до первой мировой войны.

К этому времени уже в основном был создан его вымышленный мифологический образ — могущественного человека, близкого царской семье, способного на любые преступления, ведущего развратный образ жизни. В образованном обществе, особенно среди левых, распространяются самые нелепые и чудовищные слухи о его похождениях.

В погоне за сенсацией за Распутиным охотятся левые журналисты. В мае 1914 года Распутин обращается в полицию об ограждении его квартиры от посещения журналистов и одновременно меняет номер домашнего телефона (по старому номеру кто-то постоянно звонил и всячески оскорблял его). Но не только левые нападают на Распутина. Часть российских патриотических сил тоже рассматривает его как врага, заглотив обманку вымышленного образа Распутина, который, мол, дискредитирует царскую семью. Против Распутина резко выступает Пуришкевич, человек не вполне серьезный, помешанный на хвастливой фразеологии, политикан, стремившийся играть роль руководителя патриотического движения и принесший ему много вреда. Когда левая печать объявила всюду, что Распутин вступил в Союз Михаила Архангела, Пуришкевич гневно опроверг это сообщение, заявив, что, если “какой-либо отдел Союза позволил себе войти в соприкосновения с Распутиным, я немедленно, слышите, немедленно, по телеграфу закрыл бы такой отдел” ^{[ 47 ]}.

Вполне понятно, куда направляются все эти подлые выстрелы, доказывающие всесилие Распутина” ^{[ 48 ]}.

“Будучи знаком с Григорием Распутиным более двух лет и наблюдая его в домашней обстановке, — писал Г. Клепацкий, — я положительно утверждаю, что не имею никаких данных, которые бы свидетельствовали об его отрицательных сторонах жизни и характера, еще менее о чем-либо, напоминающем хлыстовство. Простой мужик, одаренный бесхитростным, здравым и проницательным умом, искренний и прямой в ответе, Распутин может быть любопытен, как отражения дел мира сего в миросозерцании и понимании народном. А его своеобразное, никому покоя не дающее “положение” создалось по воле всемогущего случая и содействием нападающих на него в печати и политиканствующих с думской кафедры, а никак не происками самого Распутина, немудрствующего лукаво, но прямого и добродушного простеца” ^{[ 49 ]}.

Конечно, отдельные благожелательные статьи не могли остановить кампанию травли и лжи. Каждый месяц появляется что-то “новенькое” о Распутине. То “свидетель” рассказывает, как видел Распутина с княгиней X. и двумя ее дочерьми, входящими в баню, то распространяется известие, что он потомок старца Федора Кузьмича, то проходит слух, что он решил принять священнический сан, то газета печатает с намеком на него, что какой-то старец в Петровском парке в Москве изнасиловал гимназистку. Грязные слухи распространяются о жене и дочерях Распутина и, конечно, о его почитателях, особенно Вырубовой, якобы живущей с Распутиным, с царем и еще с десятком других мужчин. Во всей этой кампании чувствуется опытная рука.

Каждый шаг мой обсуждают... все перевирают... Видно, кому-то очень нужно меня во что бы то ни стало таскать по свету и зубоскалить... Говорю тебе, никого не трогаю... Делаю свое маленькое дело, как умею... как понимаю... То меня хвалят... то ругают...только не хотят оставить в покое... Если что плохо делаю, рассудит Господь... Искренне говорю тебе: плохо делать не хочу... Поступаю по умению... Хотел бы, чтобы, значит, вышло хорошо... Со всех сторон только и занимаются мною... Говорю тебе: маленькая мушка, и ни от кого и ничего мне не нужно... Самое было бы лучшее оставить меня в покое...”

Кажется, в России есть больше о чем писать, чем обо мне... а все не могут успокоиться... Бог все видит и рассудит, были ли правы те, кто на меня нападал... Говорю тебе: я — маленькая мушка, и нечего мною заниматься... Кругом большие дела, а вы все одно и то же... Распутин да Распутин”.

“Ни хулы... Ни похвалы... ничего не надо... Молчите... Довольно писать... Мне наплевать... Пишите... Ответите перед Богом... Он один и все видит... Он один понимает... Рассудит... Коль нужно, пишите... Я больше ничего говорить не буду... Да нечего говорить-то, врать-то можно сколько угодно... Ответ придется, придется-то держать... Махнул рукой... Сочиняйте... Говорю тебе — наплевать... прежде волновался... Принимал близко к сердцу... Теперь перегорело... Понял, что к чему идет и зачем... Говорю тебе, наплевать... Пусть все пишут... Все галдят... Меня не тронут... Я сам знаю, что делаю, и перед кем отвечаю... Такая, видно, моя судьба... Все перенесу, уже перенес много... Говорю тебе, что знаю, перед кем держу ответ... Ничего не боюсь... пишите... Сколько в душу влезет... Говорю тебе наплевать... Прощай...” ^{[ 50 ]}

Утешает он себя мыслью, что вся эта травля — испытание, преподанное ему свыше, которое он по-христиански должен стерпеть, перенести. Главное — продолжать делать свое дело.

Мысль, которую чаще всего высказывает Распутин в то время, это мысль о помощи простому народу и, прежде всего, крестьянству, — в его жизни, образовании, лечении. Григорий считает, что в духовном развитии России главную ставку нужно делать на выходцев из крестьян.

— На чем Россия держится? — внезапно возвращается он к прежней теме. — На мужике. Вот закрывают кабаки — два закроют, а один откроют, а мужики тащат да тащат деньги. Поеду в Петербург, буду стараться за мужичков...” ^{[ 51 ]}

Другое сокровенное желание Распутина — организовать настоящую, народную, православную газету, пропагандирующую идеи Святой Руси. Эта газета, по его мысли, будет чужда всякого политиканства и широко откроет свои страницы каждому православному человеку. Об этом Распутин делится и со своими почитателями, и с журналистами.

— Надумал я самую настоящую правдивую, народную газету в ход пустить. Денег мне дадут, люди верующие нашлись, соберу я людей хороших, перекрещусь, да и — Господи, благослови, — в колокол ударю” ^{[ 52 ]}.

Как и многих русских людей, Распутина волнует призрак грядущей войны. Его позиция в этом вопросе однозначна — Россия воевать за чужие территории не должна, своей земли много, рук не хватает обработать. Так думают многие крестьяне. Война — нарушение завета Христа, страшный грех. “Воевать вообще не стоит: лишать жизни друг друга, отнимать блага жизни, нарушать завет Христа и преждевременно убивать собственную душу, — считает Распутин. — Пусть забирают друг друга немцы и турки — это их несчастье и ослепление, а мы любовно и тихо, смотря в самих себя, выше всех станем...”

Эта позиция Распутина, по мнению графа Витте, отодвинула мировую войну на два с половиной года. Во время балканской войны в 1912 году Россия была готова вмешаться, но тогда бы её противниками становились Австрия и Германия. Сторонником войны был Великий князь Николай Николаевич. По его настоянию и давлению на царя был уже подписан указ о всеобщей мобилизации, были заготовлены военные и санитарные поезда. Рассказывают, что в эти дни Распутин употребил все своё влияние, чтобы предотвратить войну. Доказывая пагубность войны, он стал перед царём на колени.

“Пришёл Распутин, — рассказывает Витте, — в пламенной речи, лишенной конечно, красот присяжных ораторов, но проникнутой глубокой и пламенной искренностью, он доказал все гибельные результаты европейского пожара. — и стрелки истории передвинулись по другому направлению.

Война была предотвращена” ^{[ 53 ]}.

Ты — царь, отец народа, не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ. Вот Германию победят, а Россия? Подумать, так все по-другому. Не было от веку горшей страдалицы, вся тонет в крови великой, погибель без конца, печаль. Григорий”.

Есть много оснований утверждать, что будь Распутин рядом с царём в те решающие дни 1914 года, Россия, возможно бы, не вступила в войну. Но Распутин лежал тяжело раненый в тысячах километров от царя и не мог ничего сделать, кроме как послать телеграмму.

В немецкой газете “Гамбургер Фремденблат” от 21 июня 1914 года за подписью Акселя Шмидта заявляется, что прежний апостол мира Распутин всё больше склоняется в панславистскому образу мыслей. Теперь он стал проповедовать соединение всех православных и славян под скипетром русского царя. Если это так, то европейскому миру угрожает немалая опасность. Русской народной думе, утверждает немецкая газета, можно только на почве религии внушить воинственные замыслы. “Борьба против неверных, водружение креста на Св.Софии” — эти слова ещё не потеряли волшебной силы над душой простого народа. Будет ли в таком случае небольшой образованный и мирно настроенный верхний слой общества в состоянии бороться с этой агитацией — ещё неизвестно. Во всяком случае, просто смешно думать, что мир Европы зависит теперь от нескольких желаний и воли хитрого мистика или даже просто авантюриста. Но в стране неограниченных невозможностей всё возможно”, — заявляет газета. Так намеренно истина переворачивалась с ног на голову. Простой русский народ обвинялся в воинственных замыслах, а верхний слой, которому преимущественно и была близка мысль о войне, объявлялся миролюбиво настроенным.

Тем не менее, конечно, не следует воспринимать Распутина наивным пацифистом. Он отчетливо понимал, если войны не удастся избежать и будет совершено нападение, нужно поднимать всю народную мощь, нужно иметь надежных союзников. Здравый смысл и практическая сметка чувствуются в его беседе с корреспондентом “Биржевых ведомостей” по поводу убийства австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда, выступавшего категорически против войны с Россией: “Что тут, братец, может сказать Григорий Ефимович? Убили уж, ау. Назад-то не вернешь, хоть плачь, хоть вой. Что хочешь делай, а конец-то один. Судьба такова. А вот английским гостям, бывшим в Петербурге, нельзя не порадоваться. Доброе предзнаменование. Думаю своим мужицким умом, что это дело большое — начало дружбы с Россией, с английскими народами . Союз, голубчик, Англии с Россией, да ещё находящейся в дружбе с Францией, это не фунт изюма, а грозная сила, право хорошо”.

— Ну так что же? — с философским равнодушием отвечает Распутин, — пусть себе пишет, коль охота есть. Да пусть не одну, а хоть десять книг испишет, потому бумага всё терпит. А что касаемо именно Илиодора, то ведь песня его спета уж, так что, чтобы ни писал, аль не хотел там писать, прошлого не вернешь. Все хорошо во благовремении...” ^{[ 54 ]}

— А вот скоро поеду на родину... На отдых... Не забываю я родину-то. Родина успокаивает...” ^{[ 55 ]}

— Нет, неправда... Я далек от всяких выступов... Да и на что мне это. ^{[ 56 ]}

— Чувствую, что вскоре придется пережить опасную болезнь, но я не боюсь. Господь страдал больше за наши грехи, так почему же и мне не пострадать за свои”. ^{[ 57 ]}

Не в меньшей степени в ликвидации Распутина были заинтересованы силы, втягивающие Россию в мировую войну — от “военной партии” при царском дворе (прежде всего Великого князя Николая. Николаевича и К°) до зарубежных поджигателей будущей бойни, от революционных кругов, мечтающих о разрушении России (Ленина и К°) до масонских членов Государственной думы (Гучкова, Керенского и К°). Каждый из этих сторонников войны помнил роль Распутина в балканских событиях, убедившего царя не участвовать в военных действиях.

Первая попытка физического устранения Распутина предпринимается ещё в 1912 году. “В последние месяцы моего директорства при Н.А. Маклакове, — пишет Белецкий, — когда августейшая семья находилась в Ливадии и Распутин был вызван в Ялту, от Ялтинского градоначальника, покойного генерала Думбадзе, пользовавшегося особым расположением Государя и бывшего под большим воздействием генерала Богдановича (входившего в ближайшее окружение В.к. Николая Николаевича. — О.П.), который протежировал Думбадзе, мною была получена шифрованная телеграмма с надписью “лично” приблизительно следующего содержания: “Разрешите мне избавиться от Распутина во время его переезда на катере из Севастополя в Ялту”. Расшифровал эту телеграмму работавший в секретарской части департамента полиции А.Н. Митрофанов, посылая мне на квартиру шифровку, предупредил меня по телефону, что телеграмма интересна. Я, подписав, препроводительный бланк, послал её срочно с надписью: “В собственные руки Н.А. Маклакову” — и затем по особому — для разговоров только с министром — телефону, спросил его: не последует ли каких-либо распоряжений, но он мне ответил, что “нет, я сам”. Какие были посланы указания Думбадзе и были ли посланы, я не знаю, но приезд в сопровождении филеров состоялся безо всяких осложнений. Этой телеграммы в деле нет, так как Н.А. Маклаков мне её не возвратил, а Митрофанов по расшифровке порвал подлинник...”

Новое покушение на убийство Григория Ефимовича Распутина произошло в селе Покровском в три часа дня 29 июня 1914 года. До начала первой мировой войны оставался месяц и два дня.

Архивные материалы — сотни страниц, написанных от руки и только изредка отпечатанных на машинке. Через почерки людей другой эпохи порою пробираешься как через дремучий лес. Попробуем сначала дать общую картину преступления, как она излагается в многочисленных документах, а затем приведём некоторые, наиболее важные, протоколы допросов и освещение этого дела в печати того времени.

Распутин вернулся в Покровское из Петербурга вечером 28 июня. По дороге заезжал в Ялуторовск к своим друзьям Патушинским.

29 июня около 3 часов пополудни разносчик телеграмм Михаил Распутин (родственник Григория Ефимовича) принёс телеграмму и ушёл. Григорий Ефимович, по-видимому, решил дать ответ и побежал догнать Михаила. Выйдя за ворота, он кликнул его. В этот момент к нему подошла мещанка Хиония Кузьминична Гусева и низко поклонилась. Григорий Ефимович со словами “не надо кланяться” хотел было подать ей милостыню. Гусева, воспользовавшись этим моментом, выхватила из-под платка остроотточенный, обоюдоострый кинжал и ударила Григория Ефимовича в живот. Распутин вскрикнул: “Ох, тошно мне”, побежал по улице от дома примерно на 108 шагов. Гусева преследовала его с кинжалом в руках. Григорий Ефимович на бегу схватил с земли палку и ударил Гусеву по голове. На помощь подбежал народ и задержал преступницу. Один из крестьян, Степан Подигивалов, сильно толкнул Гусеву так, что она упала левой рукой прямо на кинжал, ранив себя ниже кисти. Гусеву сразу же арестовали и отправили в каталажку Покровского волостного правления.

Распутину оказали срочную помощь врачи Иевлева, Высоцкий и хирург Владимиров. Операцию провели прямо в доме Распутина. Хотя она прошла успешно, у врачей не было полной уверенности, что Распутин выживет. Они не могли определить, ранены или нет тонкие кишки.

Хиония Куэьминична Гусева, в возрасте 33 лет, место рождения — г. Сызрань Симбирской губернии, место прописки — Сызранская мещанская управа, место постоянного жительства — г. Царицин, в 3-й части по Балтийской улице, д.№ 3 Пелагеи Заворотковой; мещанка, знаков отличия не имеет, русская, православная, малограмотная — девица, швейка, других определенных занятий не имеет, имущественного обеспечения нет, особые приметы — отсутствие носа, а на его месте неправильной формы дыра, как последствие болезни. Пелагея Завороткова приходилась Гусевой сестрой, в доме с ними жила ещё дочь сестры — Мария.

Гусева себя признала виновной сразу же. Она заявила, что узнала Григория Распутина, так как видела его, когда он в 1910 году приезжал в Царицын. В течение недели он посещал дом Натальи Емельяновны Толмачёвой, в котором Гусева жила келейницей и читала вместе со своими подругами псалтырь и сорокоуст. Здесь они встречали старца Григория “со славой” и благоговением, так как он был принят архиереем Гермогеном, который приказал Илиодору водить Распутина по частным домам. Дома, рассказывает Гусева, Распутин поссорился с Гермогеном и Илиодором. Уезжая, Григорий обещал приехать, но долго не приезжал. На вопрос Гусевой: “Почему старец не едет?” — Илиодор ответил, что Распутин — распутник и развратник. Что он оклеветал Гермогена и Илиодора, мол, они хотят его, Распутина, убить будто бы за то, что оба пострадали за напечатание в газетах о его, Распутине, жизни. Все это, а также статья в газете “Свет” под заглавием “Илиодор и Гриша”, в которой была “подробно изложена жизнь Григория Распутина-Нового” и его развратного поведения, убедили её, что Григорий Ефимович Распутин — лжепророк, и она, ревнуя о правде Христовой, решила его убить, подобно тому, как св. Илья-Пророк ножом убил 400 лжепророков. Чтобы привести в исполнение задуманное, она в Царицыне на базаре купила у неизвестного лица за три рубля кинжал и уехала в Покровское, куда прибыла 21-22 июня. Так как Распутин в то время жил в Петербурге, она устраивалась на квартире разных крестьян в виде странствующей нищенки, которым говорила, что приехала в Покровское повидать старца Распутина, о котором идёт слава, как о прозорливом старце. От дочери своей хозяйки 29 июня она узнала, что Распутин дома и был в церкви. Взяв кинжал, она пошла с целью привести в исполнение задуманное и ожидала его появления на завалинке у волостного правления, расположенного рядом с домом Распутина. Ожидания её были не напрасны. После полудня старец вышел на улицу, а она двинулась ему навстречу и, поравнявшись с ним, один раз ударила его в живот. Потом, теперь уже по её словам, она погналась за ним, чтобы нанести ещё один смертельный удар, но в этот момент Распутин схватил оглоблю и ударил её по голове, так что она упала, ранив левую руку. Соучастников у неё, утверждала на первом допросе Гусева, не было, убийство задумала она одна.

Приступая к дознанию, исправник немедленно проверил население с. Покровского с целью установления, не имеется ли ещё лиц без документов или подозрительных. Из подозрительных здесь оказался только сотрудник редакции “Петербургского курьера”, мещанин г. Липовца Киевской губернии Вениамин Борисов Дувидзон, у “коего установленного вида на жительство не оказалось”. ^{[ 58 ]}

Присутствие Дувидзона в селе на момент покушения первоначально вызвало у полиции подозрение в причастности его к этим событиям. Дувидзон как будто специально ждал здесь чего-то... Одновременно в Тюмени находилось его, доверенное лицо, по-видимому, для связи.

Дувидзон, оказывается, был первым журналистом, сообщившим в Петербург сенсационную новость. И тут выясняется, что цель его присутствия здесь — дать искаженное освещение фактам этого дела.

— Мою близкую подругу, Ксению, он растлил на моих глазах. Он порочит, поносит и губит людей, пользуясь своим влиянием. Он сгубил кроткого Илиодора!.. Я — простая христианка, но больше не могла выносить поругания Церкви! Я неизлечимо больна. Жизнь моя мне недорога. Я ещё в прошлом году пыталась убить его, но это мне не удалось. В Ялте я не могла добраться до него, его скрывали светские поклонницы. Жалею, что рука и на сей раз дрогнула. Хотела второй раз ударить, но сын его палкой сшиб меня с ног” ^{[ 59 ]}.

На следующий день полиция официально опровергает — это сообщение Дувидзона как фальшивое, ибо с момента ареста ни один из журналистов к Гусевой не допускался, и следовательно, получить интервью не мог. Значит, это интервью либо было просто придумано, либо получено от убийцы ещё до покушения, а значит, Дувидзон знал о покушении заранее. Но, судя по тому, что Дувидзон знал некоторые детали будущих показаний Гусевой, а также ещё неопубликованную телеграмму С. Труфанова (Илиодора), есть основание говорить о нём как о соучастнике покушения. Тем не менее полиция, по указанию из Петербурга, отпускает Дувидзона, даже не допросив его, и в дальнейшем не расследует его возможную причастность к этим событиям.

2 июля 1914 года санкт-петербургская газета “Земщина” задает вопрос газете “Петербургский курьер”: “Почему она оказалась единственным органом печати, командировавшим своего собственного корреспондента в село Покровское, куда поехал на покой Григорий Распутин... Предусмотрительность “Курьера” выходит из обычных рамок. Она наводит на разные размышления...”

Вскоре Распутин снова впал в беспамятство. Так продолжалось два дня. Когда раненый приходил в себя, с ним беседовали врачи, исправник и работники прокуратуры. ^{[ 60 ]}

Я четыре года назад был у Илиодора в Царицыне. Он меня встречал с толпами народа и говорил про меня проповеди о моей жизни. Я жил с ним дружно и делился с ним своими впечатлениями. Его я выручал, а когда перестал выручать, он провалился. Он на меня писал жалобы в Святейший Синод и посылал обо мне телеграммы. Сазонову, министру иностранных дел, где писал, что он погибает; телеграммы эти были адресованы ко мне, а читали их сазоновские, так как я человек безграмотный. Наша распря пошла из-за того, что я не пускал его по Волге с богомольцами и был против выдачи ему денег на газету “Гром и молния”. Был Илиодор у меня года четыре назад в Покровском, где похитил важное письмо, которое и передал высшим властям. Больше показать ничего не имею. Прошу протокол мне не читать, потому что я не люблю слушать мной продиктованное” ^{[ 61 ]}.

Основания для опасения были серьезные. При судебно-медицинском освидетельствовании Григория Ефимовича Распутина, произведенном 4 июля, у него в области живота на середине между пупком и лобком обнаружена косвенно продолговатая рана длиной в два сантиметра и шириною по середине в один сантиметр; края раны ровные, концы острые, в глубине раны свертки крови, рана проникает в брюшную полость; в глубине раны на брюшине после сделанной ночью, 29 июня, операции наложены швы. По объяснению проводившего операцию врача Владимирова ранения кишок не оказалось, а на брыжейке был найден небольшой порез; по своему характеру рана отнесена к разряду тяжелых, опасных для жизни. ^{[ 62 ]}

3 июля Распутина перевозят на пароходе “Ласточка” в Тюмень. На пароход несли очень осторожно. Но и здесь не обошлось без неожиданности. Предлагали нести на носилках. Но кому-то из домашних пришло в голову испытать их прочность. На приготовленные носилки лёг сын Григория Ефимовича. К ужасу всех, носилки сломались. В квартире поднялся неистовый плач и крик. Начали делать новые, которые оказались уже более подходящими. На них отнесли старца на пароход. Рядом с носилками шли жена и дети. На улицу вышло все население Покровского. Перед отходом парохода был отслужен молебен о благополучном путешествии. Пароход отвалил от берега под звон колоколов. Берега были запружены крестьянами не только из Покровского, но и из других близлежащих селений.

В тюменской больнице Распутин пролежал до 17 августа. Здесь его окружили вниманием и заботой. Кроме жены и детей, за ним постоянно ухаживали его друзья Патушинские и Стряпчевы. Приезжали епископ Варнава и Мартиниан. Во многих местах совершались молебны. В Москве молебны о здравии Распутина были у Иверской Иконы Божьей Матери, в Чудовом и Новодевичьем монастырях и др. Со всей России Распутину идут сочувственные письма и телеграммы. Русский богатырь борец И.М. Заикин прислал Распутину телеграмму: “Молю Бога об укреплении вашего душевного и физического здоровья” ^{[ 63 ]}.

“Нет, как можно, нельзя, — возразил он. — Пусть дети мои, если найдет нужным, сделают это” ^{[ 64 ]}.

Газета ссылается на неких лиц, от которых Распутин не скрывал своего завещания, которые якобы свидетельствовали, что оно написано грубым языком фактов и производит громадное впечатление. Те же лица, по утверждению газеты, свидетельствовали, что все от первого до последнего слова — правда. “Судьба этого документа, — пишет “Петербургский курьер”, — в настоящее время неизвестна, хотя к делу о покушении на него он никакого отношения не имеет”.

Но Распутин уже не собирается умирать. Как только он приходит в себя, ещё лёжа в постели, он начинает рассылать телеграммы близким и знакомым по неотложным делам. Особенно волнует его надвигающаяся война. Всеми силами он стремится повлиять на Царя. Одну телеграмму к Царю по поводу войны мы приводили, а есть ещё одна: “Верю, надеюсь на мирный покой, большое злодеяние затевают, не мы участники, знаю все ваши страдания, очень трудно друг друга не видеть, окружающие в сердце тайно воспользовались, могли ли помочь” (19 июля 1914г.).

Евдокия Ивановна Печеркина”. ^{[ 65 ]}

Показания мне прочитаны” ^{[ 66 ]}.

Со стороны Илиодора от него я не слышала угроз по адресу Григория Ефимовича. Предостерегающих от кого-либо писем я не видела, хотя я и вскрываю его корреспонденцию. Писем Илиодора с угрозами Распутин не получал. В текущем году Григорий Ефимович в апреле месяце был около трех недель в г. Ялте. Он не знает Хионию Гусеву. Наверное, он её не знал раньше, до случая в селе Покровском 29 сего июня. Про обстоятельство покушения на убийство Григория Ефимовича, про мотивы к этому преступлению женщины и на старой квартире Распутина по Английскому проспекту, где он жил с осени 1913 года и по апрель месяц сего 1914 года. Я по профессии сестра милосердия и бываю в квартире Распутина до 12 часов дня ежедневно, а иногда и после 12 часов дня, когда представляется возможность. За последнее время Распутин не опасался за свою жизнь, не высказывал мне своих подозрений относительно какого-либо лица, в том числе и Илиодора. Я знаю Григория Ефимовича семь лет. Около трех лет назад, в бытность свою в Царицыне священником, Илиодор был в С.-Петербурге как-то зимой, просил денег у Григория Ефимовича на издание газеты “Гром и молния”, все говорил: “Мне нужно денег, денег!” В этой просьбе Илиодору было отказано. Распутин денег не достал. Илиодор настойчиво просил денег у него, говоря: “Ты можешь для меня достать денег, когда захочешь”. После этого случая ни я, ни Григорий Ефимович Илиодора не видели. Как до этого случая, так и после него до настоящего времени Григорий Ефимович ничего не говорил про Илиодора, не предполагал со стороны его мести или вражды по отношению к нему. Первое знакомство Распутина с Илиодором произошло, где не помню, вследствие просьбы Илиодора помочь ему в каком-то деле, и Григорий Ефимович хлопотал за Илиодора перед Священным Синодом, и хлопоты Распутина имели успех. Когда это было — теперь не помню. После чего у них и завязалось знакомство. Илиодор относился, как я думала, к Григорию Ефимовичу сердечно, тепло и даже заискивал перед ним. В Царицыне Распутин был у Илиодора только, кажется, два раза. Его там хорошо принимали, но посещал ли Григорий Ефимович в Царицыне частные дома, я не знаю. В ту же зиму Илиодор и увёз с собою Григория Ефимовича в Царицын, где устроил ему народные овации... Про отношение к этому преступлению Илиодора я также ничего не могу сказать (8 июля 1914 г.)” ^{[ 67 ]}.

3 июля 1914 года “Биржевые Ведомости” публикуют телеграмму С. Труфанова (Илиодора), в которой тот повторяет впервые опубликованные Дувидзоном обвинения Гусевой против Распутина. Дувидзон и Илиодор выступают совместно, как бы координируя свою деятельность.

“Я признаю себя виновной в том, что 29 июня в с. Покровском днём с обдуманным заранее намерением с целью лишения жизни ударом кинжала в полость живота причинила крестьянину села Покровского Григорию Ефимовичу Распутину-Новому рану, но задуманного осуществить не могла по обстоятельствам, от меня независимым, и в свое оправдание заявляю следующее: последние 15 лет своей жизни я прожила в г. Царицыне по Балтийской улице, в доме № 3 вместе со своей родной сестрой Пелагеей Кузьминичной Заворотковой, её дочкой Марией Григорьевной Заворотковой. Я — сирота. Я за это время четыре года до 1910 года прожила келейницей в частном доме Натальи Емельяновой Толмачёвой, на той же Балтийской улице, напротив дома № 3. Наставницей у меня была названная Наталья Толмачёва; с нами жила Евдокия Цуцкина, отчество её забыла. Читали здесь на квартире сорокоусты.

Четыре года назад у нас в г. Царицыне был Григорий Ефимович Распутин, заходил к нам в келью. Его мы и все принимали со славой, как человека, принятого бывшим архиереем Гермогеном. Гермоген велел отцу Илиодору водить Распутина по частным домам г. Царицына, где он прожил около недели и уехал от нас не знаю куда. В скором времени Распутин поссорился с названным Гермогеном и Илиодором в С.-Петербурге, после чего я спросила Илиодора: “Батюшка, чего не едет, как обещался, братец Григорий Ефимович Распутин?” На что Илиодор мне ответил, что славу ему он, Илиодор, дал через Гермогена и во время своей славы, Распутин открылся ему, Илиодору, в частной беседе, что он был развратником, пакостником и клеветал на батюшку Илиодора и архиерея Гермогена, что они как будто хотят убить его и за это они, Илиодор и Гермоген, пострадали, так как они в газетах написали про жизнь Распутина, например, в предъявляемом мне номере газеты “Свет” (был предъявлен № 127 от 18 мая 1914 г. газеты “Свет”, где помещен фельетон “Илиодор и Гриша”). Слова Илиодора про Распутина из статьи этой газеты “Илиодор и Гриша” и повлияли на меня так, что я решила убить Григория Ефимович Распутина, подражая святому пророку Илье, который заколол ножом 400 ложных пророков; и я, ревнуя о правде Христовой, решила над Распутиным сотворить Суд Божий с целью убийства Распутина на первой неделе после прочтения статьи “Илиодор и Гриша”.

У меня было своих 39 рублей, и я уехала после Троицы, спустя неделю, в г. Тюмень машиной и пароходом. Отметка в паспорте. Неделю назад в воскресенье я приехала в село Покровское Тюменского уезда, где, как мне известно из газеты, Григорий Распутин проживает. Об этом я узнала в г. Ялте в редакции местной газеты “Ялта”. В г. Тюмени я никуда не заезжала, а села сразу на пароход, на котором приехала в село Покровское. Здесь я остановилась на квартире у крестьян, как их звать, не знаю. О своём намерении убить Распутина я не сказала этим крестьянам, объяснив, что я прибыла в с. Покровское побывать у прозорливого старца Григория Распутина. Я пришла к нему в дом и спросила у девки (как её звать — не знаю), когда вернется домой Распутин. Она мне ответила, что он даст им телеграмму и приедет. Прошла неделя. Девочка моей хозяйки, имя её забыла, мне сообщила, что она у обедни видела Распутина, который уже приехал домой. С этого дня я стала следить за Григорием Распутиным возле его дома, сидела на крылечке местного волосного правления и вчера днём, после обеда, увидела идущего напротив меня знакомого мне Григория Распутина; он шёл домой, и я повстречала у ворот его же дома; под шалью у меня был спрятан предъявленный мне кинжал. Ему я не кланялась. Один раз его этим кинжалом ударила в живот. После чего Распутин отбежал от меня, я за ним бросилась с кинжалом, чтобы. нанести ему смертельный удар, но в этот момент он схватил лежащую на земле оглоблю и ею ударил меня один раз по голове, отчего я тотчас упала на землю и разрезала себе нечаянно левую руку повыше кисти (обвиняемой Гусевой была показана забинтованная повыше кисти левая рука). Это было днём, и сбежался народ, который говорил: “Убьём её!”, то есть меня, и взяли ту же оглоблю. Я быстро поднялась и сказала толпе: “Отдайте меня полицейскому! Не убивайте меня!” Кинжал я бросила около ограды. Мне связали руки и повели в волость и по дороге меня толкали, пинали, но не били.

Больше добавить в своё оправдание я ничего не имею. Показание мне прочитано. Добавлю: Распутин сознался Илиодору, что он ложный пророк, а что его везде восхваляют и он хвалится этой славой, — я славы его не признаю и считаю его ложным пророком.

Хиония Кузьминична Гусева” ^{[ 68 ]}.

4 июля 1914 года газеты сообщают о таинственном исчезновении Илиодора, находившегося со времени покушения под охраной полиции в своём доме “Новой Галилеи”. Обстоятельства исчезновения и появления Илиодора через некоторое время за границей свидетельствовали, что за спиной его стояли влиятельные люди. Около 3 часов 4 июля стражники, охранявшие его и постучавшие в дом, чтобы передать ему пакет, нашли все входы в дом Илиодора запертыми. Они сразу же обратились к родителям и родственникам Илиодора, требуя сказать, где они видели его последний раз. Однако те ничего не знали и только высказали предположение, что Илиодор получил известие, что его жена родила, и просто уехал в Царицын, чтобы навестить её. Стражники начали искать беглеца. Были обысканы ближайшие хутора. Местные жители сообщили, что в последнее время Илиодора часто посещали какие-то мужчины и женщины, старавшиеся пробраться в “Галилею” незаметно для стражников. Эти люди, побыв некоторое время у Илиодора, ночью поспешно уходили. Точное время побега установить не удалось. Высказывалось предположение, что он бежал ещё 3 июля, между 7 часами утра, когда он заходил к отцу, и 3 часами дня. Именно в этот момент по направлению к Большому Хутору проехал автомобиль, в котором сидел какой-то мужчина. Доехав до хутора Морозова, расположенного в 3-х верстах от Тали-леи”, автомобиль круто повернул и через пашни быстро проехал к садам, окружающим “Галилею”. Стражники предполагали, что именно в этом автомобиле Илиодор и уехал. ^{[ 69 ]}

Чуть погодя в “Новую Галилею” проникают неизвестные люди и что-то там ищут. Двери дома оказались прорезанными. Воры через отверстие отперли замок, отодвинули засов и вошли в помещение. В кухне были найдены следы сожженных бумаг. ^{[ 70 ]}

11 июля 1914 года газета “Раннее утро” публикует его подлинный автограф: “На белом свете всякое бывает — Илиодор 7.7.1914 г.”. Здесь же дается фотография Илиодора в женском платье во время своего бегства из Большого Хутора в Ростов-на-Дону. А в конце приводится сообщение, что Илиодор направился через Ростов-на-Дону, Одессу в Константинополь.

Допрошенный в январе — феврале 1914 года (ещё до покушения) свидетель Иван Синицын (умерший незадолго до покушения) показал, что в конце 1913 года Труфанов С.М. замыслил несколько террористических актов и в том числе посягательство на жизнь Распутина. Синицын представил в качестве доказательств несколько писем, написанных рукой Труфанова, разным лицам и среди них два письма, адресованных к Скутневой и Гусевой. Содержание этих писем было следующее. (К Скутневой):

“Дорогая Дуняша, если правда, что у тебя есть в банке 600 руб., то ты возьми их: 500 рублей перешли с Ив.Ив. Синицыным, а 100 руб. возьми себе и скрытно поселись у Поли и Фионушки, на твои деньги сделаем первое дело, окрестим Гришку (выделено мною. — О.П.). Кланяюсь всем и сердечно приветствую, любящий батюшка Илиодор”;

Допрошенные свидетели Кузьма Киреев, Немков и Лаврентий показали, что Труфановым замышлялось в конце 1913 года производство нескольких террористических актов и с этой целью собирались деньги с почитателей, делались заказы на изготовление разрывных снарядов, приобретение оружия и паспортов. Из показаний Синицына следовало, что в Царицыне действовала тайная вооруженная дружина, состоявшая из последователей Труфанова. ^{[ 71 ]}

Допрос свидетеля Ивана Немкова, бывшего поклонника Труфанова, показал, что Труфанов дал распоряжение своим приверженцам собирать деньги для организации убийства Распутина. Причём деятельное участие в этом сборе денег принимал какой-то бывший жандарм, и собранные деньги в сумме 150 рублей были переданы Гусевой. ^{[ 72 ]}

2 февраля 1914 года И. Синицын делает заявление в полицию, что члены труфановской организации собираются убить его за предательство. А позднее он умирает от рыбного яда при подозрительных обстоятельствах.

“Опрошенная в качестве виновной мещанка города Сызрани Симбирской губернии, временно проживающая в г. Царицыне Саратовской губернии, Хиония Кузьминична Гусева, 33 лет, православной веры, прежде судима не была, виновная в нанесении одного удара кинжалом в живот, признала и объявила, что Григорий Ефимович Распутин был в городе Царицыне 4 года тому назад, что он, Распутин, ложный пророк, клеветник, насильник женщин, растлеватель иноков. Он ездил и растлил монахиню в женском Царицинском монастыре Ксению, по отчеству и фамилии не знает, и она (Ксения) уехала к епископу Гермогену в Жировицкий монастырь, т.е. в пустынь, но где пустынь находится, не знает. Будто бы в городе Царицыне Распутин хвалился иеромонаху Леодору, что он растлил в Царском дворце, об этом ей сказал отец Леодор осенью в 1913 году, в городе Царицыне; иеромонах Леодор написал Царю и известил об этом Григория, а затем Гермоген, Илиодор запретили Григория Ефимовича Распутина за клевету, ввиду больного состояния Хиония ничего больше не добавила... “ ^{[ 73 ]}

Наиболее в клевете, сознательной фальсификации изощрялся корреспондент газеты “Петербургский курьер”, уже известный нам Дувидзон. Как доказанный факт, он рассказывает историю обольщения Распутиным монахини Ксении: “Обстоятельство это подтверждается не одной Гусевой, — пишет Дувидзон, — ной другими лицами, а также, говорят, и самой монахиней” ^{[ 74 ]}.

“Утро России” (5 июля 1914 г.) передает слова лиц, близко стоящих к епископу Гермогену, о том, что монахиня Ксения едет из Жировицкого монастыря в Тюмень для моральной поддержки Гусевой, чтобы “лично засвидетельствовать судебным властям правдивость сделанного Гусевой заявления”.

Туже “утку” повторяют “Биржевые ведомости” 6 июля.

“Петербург. В связи с известием о том, что Феония мстила Распутину за оскорбление монахини Ксении, последняя, с благословения епископа Гермогена, выехала в Тобольск, чтобы лично засвидетельствовать судебным властям правдивость сделанных Феонией заявлений. После оскорбления её Распутиным Ксения неоднократно обращалась в Петербург с жалобами, но безрезультатно (собств. корр.)” ^{[ 75 ]}.

А неутомимый Дувидзон продолжает сочинять свои злобные небылицы. 7 июля 1914 года он сообщает, что следственные власти разыскивают на Урале и в других местах России жертву Распутина (соблазнил в 1911 году в г. Перми), бывшую гимназистку, дочь крупного золотопромышленника Сибири Зинаиду Попеляеву.

В изложении Дувидзона шестнадцатилетняя экзальтированная девушка, познакомившись через г-жу Лахтину со “старцем”, готова была идти на всякие испытания, какие ей предлагал “старец” для борения плоти. В результате, пишет Дувидзон, девушка была обесчещена и вследствие семейных неприятностей бежала за Распутиным в 1911 году в Петербург, но вскоре по настоянию Распутина была выслана на родину.

А Дувидзон продолжает изощряться во вранье. Он напрямую связывает Хионию Гусеву и монахиню Ксению. Оказывается, “Гусева занимала в семье Попеляевых, состоящей из отца, тётки и единственных сына и дочери, должность экономки и ещё в 1909 году увлеклась входившим тогда в славу Распутиным. На этот путь она увлекла и несовершеннолетнюю Зинаиду, находившуюся тогда под её религиозным влиянием”.

Газета “Копейка” выдумывает ещё более гнусную историю: “11 июля, — сообщалось на её страницах, — Гусева отказывается от своего первоначального обвинения и выдвигает новую версию, явившуюся для неё поводом нападения на Распутина, — изнасилование им двух своих дочерей, уже взрослых девушек”. ^{[ 76 ]}

Газета “Вечернее время” публикует якобы факсимильно фальшивую записку Ксении Гончаренковой. Газета напускает дыму, как будто располагает настоящим документом. “Письмо это, — по мнению газеты, — производит необыкновенно тяжелое впечатление. Мы не считаем возможным его печатать, но сохраним этот удивительный документ, свидетельствующий о деяниях “старца”, возбуждающих глубокое негодование... Письмо характерно и своей малограмотностью, простотой тона. Ей невольно веришь”.

Кусок этой записки, воспроизведенной в газете, ничего общего не имел с почерком самой Ксении (я его сравнивал. — О.П.). Более того, создателей фальшивки выдавала грубейшая ошибка. Записка была подписана фамилией Гончарова, а фамилия Ксении была Гончаренкова. Не мог же человек перепутать свою фамилию.

Итак, конкретная жертва — Ксения Васильевна Гончаренкова, крестьянка, православная, грамотная, под судом не была.

Она, наверное, очень юна — приучили к этой мысли своих читателей левые газеты. Оказывается, совсем и нет. По протоколу ей 40 лет, физическая внешность самая посредственная. Но главное даже не в этом, а в том, что эта жертва Распутина видела своего “растлителя” только издалека и даже не разговаривала с ним.

В каких отношениях она находилась с Распутиным, мне неизвестно даже по слухам. Как отчество и фамилия одной из почитательниц Илиодора по имени Елена, которая посещала его в хуторе Большом и занималась изготовлением искусственных цветов — не знаю. Где в настоящее время живет Илиодор — не знаю. Приезжал ли Распутин в Царицын по приглашению Илиодора или без приглашения — я не знаю. Я помню только два указанных мною посещения Распутиным Илиодора в г. Царицыне. Илиодор с Распутиным посещали очень многих жителей города Царицына. Пелагеи Кузьминой Заворотковой и Натальи Емельяновой Толмачёвой, жив. по Балтийской улице в 3-ей части, — я по фамилии не узнаю. Может быть, в лицо я их знала. Что послужило причиной разрыва между Распутиным и Илиодором — я не знаю. Считал ли Илиодор Распутина виновником своего падения — мне неизвестно. Больше показать ничего не могу. Прочитано.

Ксения Гончаренкова (ноябрь 1914 г.)” ^{[ 77 ]}.

Вы думаете, после знакомства с этим протоколом Дувидзон и его собратья по перу извинились перед читателями за свои фальшивки? Конечно, нет, а, наоборот, в конце 1914 года они резко усиливают свою клеветническую деятельность, продолжая самым бессовестным образом обманывать читателей рассказами о соблазненной монахине. А проходимец Илиодор как ни в чём не бывало включит эту “правдивую” историю в свою книгу “Святой черт”.

“Я предъявляю Вам, г. следователь, полученное на моё имя в с. Покровском письмо: “Я вышел победителем из этой борьбы” — и пересланное мне по почте из с. Покровского в г. Тюмень. Это письмо, как я думаю, написал сам Илиодор, почерк которого я немного знаю, да и содержание письма, его отдельные фразы принадлежат Илиодору. Подпись его на этом письме “Узник” сделана в подражание Христу. Письмо отправлено было из Петербурга, но кем именно оно было отправлено, я не знаю. Больше показать по настоящему делу я ничего не имею. Показание мне прочитано. Григорий Новых (9 августа 1914 г.)”.

“С. Покровское, Тобольской губернии, Тюменского уезда Григорию Ефимовичу Распутину. Я вышел победителем из этой борьбы, а не ты, Григорий! Твой гипноз рассеялся, как дым перед лицом солнца. Говорю тебе, что ты умрешь, несмотря ни на что! Я — твой мститель! Узник” ^{[ 78 ]}.

Экспертиза почерков на письмах, принадлежащих Труфанову, и почерк анонимного письма под псевдонимом “Узник”, свидетельствовала, что оно написано Труфановым. ^{[ 79 ]}

Экспертиза также установила руку Труфанова в письме к Пелагее Заворотковой и Хионии Гусевой (“хвалю за старание”, “окрестим Гришку”) ^{[ 80 ]}.

Новое показание Х. Гусевой (30 сентября 1914 г.).

Взрослой я никогда не болела, хотя у меня что-то делается уже лет пять с сердцем, что, не знаю (30 сентября 1914 )” ^{[ 81]}.

6 числе последних был допрошен один из главных противников Распутина, можно сказать, враг — епископ Гермоген. Из его показаний крайне важны два момента. Во-первых, он называет высокопоставленный первоисточник информации, компрометирующей Распутина. Это Владыка Феофан, от которого Гермоген получил письмо со сведениями, порочащими Распутина. Феофан был близок кругу Великого князя Николая Николаевича. Во-вторых, чтобы выгородить Илиодора, Гермоген намеренно искажает факты взаимоотношений Илиодора и Распутина, утверждая, что последний поддерживал идею издания газеты “Гром и молния” и денежно помогал её выходу, а также содействовал агитационным поездкам Илиодора. На самом же деле Распутин эти мероприятия не поддержал, и здесь одна из главных причин враждебности Илиодора к Распутину. Гермоген же как бы затушевывает этот факт. Этим он показывает, что стоит с Илиодором заодно. И вообще очень странно, что православный епископ Гермоген довольно сочувственно относится к Илиодору, уже тогда вероотступнику и врагу Русской Церкви. Впрочем, послушаем его самого.

Епископ Гермоген.” ^{[ 82 ]}

Да, лукавит Владыко, недостойно сана покрывает будущего большевика, сотрудника ЧК, соратника Дзержинского Труфанова-Илиодора. Никому из нас не суждено узнать будущего. Но если бы Гермоген увидел его, то ужаснулся бы. Как неисповедимое Господне наказание ждала его страшная смерть от руки большевистских извергов: быть утопленным заживо в 1918 году как раз напротив села Покровского, родины Распутина (документы об этом лежат в Тобольском архиве).

Это, в частности, следовало из показаний Распутина о ссоре с Илиодором. Подтверждалось личным письмом Труфанова (“Я победил...”), письмами X. Гусевой и М. Заворотковой. Об этом свидетельствовали показания Акилины Лаптинской, Николая Скатова и Пелагеи Заворотковой, подтвердивших, что Гусева была фанатичной последовательницей Илиодора и жила у него в качестве экономки, косвенным свидетельством вины был и побег Илиодора сразу же после покушения за границу.

Ещё 12 октября 1914-го судебный следователь Тюменского уезда выносит постановление о предъявлении обвинений в подстрекательстве к убийству Труфанову (Илиодору) и розыске его мерами полиции ^{[ 83 ]}.

Но самое главное впереди — 3 июля 1915 года Гусева объявляется ненормальной и от уголовного преследования освобождается.

Резолюция Тобольского окружного суда от 3 июля 1915 года гласила:

“Ввиду состоявшегося 20 июня 1915 года определения Томского окружного суда о признании мещанки города Сызрани Хионии Кузьминичны Гусевой, обвиняемой в покушении её 29 июня 1914 года в селе Покровском... на крестьянина Григория Ефимова Распутина в том, что она во время состояния сумасшествия под влиянием аффекта, связанного с возникшей у неё идеей религиозно-политического характера, в каковом она находится в настоящее время... поместить в специальную психиатрическую лечебницу, для лечения до её выздоровления. Вещественные доказательства сохранить до рассмотрения дела обвиняемого Труфанова” ^{[ 84 ]}.

Гусеву помещают в хорошие условия, отличные от других настоящих психических больных, она получает посылки с едой, фруктами, теплой одеждой. Свободно переписывается со своими единомышленниками, считающими её героиней.

В начале марта 1917 года, сразу же после отречения царя, по личному указанию новоиспеченного министра юстиции Керенского Гусеву отпускают из лечебницы. Медицинское освидетельствование, сделанное Гусевой перед “выпиской” из лечебницы, говорило, что она совершенно нормальна.

“27 марта 1917

Гусеву освободили от уголовного наказания 3 июля 1915 года. А уже 6 июля этого же года выносят заключение товарища прокурора г. Тобольска о прекращении уголовного преследования против Сергея Труфанова ^{[ 85 ]}.

“Я вышел победителем из этой борьбы”, — смело мог сказать будущий большевик и чекист Илиодор. Атмосфера ненависти и клеветы, пронизавшая большую часть образованного общества России, делала Григория Распутина беззащитным перед происками тёмных сил.

Наблюдение за Распутиным впервые было начато по приказанию Столыпина в октябре 1910 года, но продолжалось лишь несколько дней, после чего было прекращено.

Новое наблюдение было установлено по распоряжению министра внутренних дел Макарова с 23 января 1912 года и с небольшим перерывом продолжалось вплоть до убийства Распутина.

Усиление наблюдения произошло после покушения в с. Покровском. 30 июня 1914 года министр внутренних дел Маклаков Н.А. дает предписание своему заместителю, как позднее открылось масону Джунковскому, об установлении негласного охранения и надзора за всеми лицами, его посещающими и обращающимися к нему с прошениями ^{[ 86 ]}.

Уже с самого начала наружное наблюдение за Распутиным используется в целях борьбы с ним. Враждебный настрой к Распутину целого ряда царских министров усиленно подогревался сверху Великим князем Николаем Николаевичем, особенно после событий, связанных с войной на Балканах. Еще в конце 1914 года Николай Николаевич через посредство своего управляющего хозяйственной частью полковника Бакинского обращается к Белецкому с просьбой дать сведения о порочных наклонностях Распутина, так как Великий князь “решил определенно поговорить с Государем об удалении Распутина из Петрограда”. Используя материалы наблюдения, Белецкий компромат на Распутина Великому князю дал, о чем последний доложил царю. Однако материал этот был сфабрикован очень топорно, что было сразу же и замечено. В частности, говоря об эротических похождениях Распутина, наружному наблюдению ни разу, ни за какие деньги не удалось получить показаний от женщин, которые, по данным полиции, числились находившимися в интимной связи с Распутиным или обольщенными им. Но полиция, не теряя надежды, увеличивает число агентов.

Распутину было выделено два человека для охраны — агенты Терехов и Свистунов.

Агенты, охранявшие Распутина, одновременно выполняли и требование департамента полиции — выяснение, по возможности, лиц, его посещающих, и мест, им посещаемых. Вполне доверяя агентам, Распутин часто брал их с собой, что значительно облегчало работу с ним.

Когда в 1915 году возникла угроза нового покушения, последовал еще один приказ “усилить меры охраны”, к нему были приставлены 5 человек агентов, в две смены, и, кроме того, шофер с автомобилем. Общее количество охраны составляло 11 человек.

Как сообщает полицейская справка: “Распределение филерских постов было такое: 1) один находился в квартире, когда разрешалось, или у двери, на лестнице; 2) один — в швейцарской, в форме швейцара; 3) один для связи между внутренними и наружными постами: 4) три (в том числе шофер) — у ворот и с мотором”. В случае поездки Распутина один из филеров должен был всегда ехать с ним: бывали случаи, что ни филеров, ни мотора он не брал, уезжая из дома.

Посетителей у Распутина ежедневно бывало от 80 до 100 человек, не считая завсегдатаев. Лица, приходившие с просьбами, не выяснялись, и лишь устанавливалось — по какому делу то или иное лицо приходило.

Результаты наблюдений за Распутиным с указанием выясненных лиц представлялись в департамент полиции, а черновики оставались в отделении. Всего при осуществлении наблюдения за Распутиным было выявлено несколько тысяч человек. Кроме выяснения сведений о Распутине, наблюдением была установлена перлюстрация его писем и ежедневно писался подробный дневник наблюдения ^{[ 87 ]}.

Познакомим вас с подлинными донесениями агентов, следившими за Распутиным. Все люди, с которыми Распутин общался постоянно, в донесениях обозначены условными кличками, так Сазонова М.А. имела кличку “Ворона”, Манчтет З.Л. — “Голубка”, Дэн Ю.А. — “Галка”.

“В 6 час. вечера вышли: “Русский”, “Ворона” и “Банная”, дойдя до Загородного проспекта, сели в трамвай, на Невском проспекте слезли, отправились на Екатерининский канал в церковь Воскресения. В 8 час. вечера вышли. “Банная” пошла без наблюдения. “Русский” и “Ворона” пошли на Мойку, д. №10 в подъезд, в 12 час. 5 мин. ночи вышел, на извозчике поехал домой”. ^{[ 88 ]}

Сведения
Велось наблюдение с 8 утра до 4-х часов дня.
1 смена.

“Русский”, Николаевская ул., дом № 70. В 9 час. утра на извозчике приехала “Ворона”, а в 9.30 утра пришел к “Русскому” неизвестный монах. В 10 час. утра “Русский”, “Ворона”, “Банная” и неизвестный монах вышли из дома, дойдя до Ивановской улицы, расстались, “Ворона” и “Банная” пошли по Ивановской ул. к Загородному проспекту, а “Русский” с монахом дошли до Кузнечного переулка, тоже расстались. Монах пошел без наблюдений по Невскому проспекту, а “Русский” зашел в сапожный магазин в дом № 27 по Николаевской ул. Через 10 мин. вышел, сел на извозчика и поехал на Мойку, дом № 10, слез с извозчика и зашел в подъезд, было время 10 ч. 40 мин. Через 30 мин. в этот же дом приехала на извозчике “Галка”, где пробыла 20 мин., вышла, села на извозчика, поехала без наблюдения, а “Русский” пробыл 3 час. 50 мин., вышел вместе с “Вороной” и “Банной”. На двух извозчиках отправились в Царскосельский вокзал, где “Ворона” купила билет 2-го класса, отдала “Русскому”, и все трое пошли на отходящую платформу в Царское Село... в 3 час. “Русский” уехал. ^{[ 89 ]}

Подписи филеров Жуков и др.” ^{[ 90 ]}

Вышел из дома в 10 час. 40 мин. утра вместе с “Вороной”, “Птицей” и “Зимней”, а на вокзале появилась “Ряженая”. На Николаевском вокзале купил билет 2-го класса до станции Тюмень ^{[ 91 ]}.

Приведем донесения агента за один типичный день в 1916 году. Примерно такой же поток посетителей был у него почти каждый день во время приезда в Петроград.

Сведения
“Темный”, Гороховая ул., 64.

Терехов, Григорьев, Свистунов, Василенко, Попов, Мешков, Иваров Гр.” ^{[ 92 ]}

Подполковник Еленский”. ^{[ 93 ]}

“Поведения и образа жизни неодобрительных. Он с Григорием Распутиным, по кличке “Темный”, вместе пьянствуют, кутят и развратничают. Они недавно пьянствовали в квартире вдовы коллежского асессора Александры Егоровны Глущиной, 60 лет (на самом деле ей 71 год), где были две сестры милосердия, причем Распутин приехал один и зашел с Невского проспекта черным ходом, а сестры милосердия с парадного подъезда, причем Гущина состоит в любовной связи с экономом Александро-Невской лавры Филаретом (это-то в 71 год. — О.П.).” ^{[ 94 ]}

В настоящее время (февраль 1916 г.) Добровольский занят устройством подряда на поставку для Русской Армии 200 тысяч японских сапог. (Информация эта оказалась целиком вымышленной. — О.П.). Кроме того, по полученным негласным путем сведениям, Добровольский через Распутина занимается освобождением лиц от воинской повинности и вообще он спекулянт большой руки.” ^{[ 95 ]}

февраль 1916 г.

17 сего февраля в квартире Соловьевых была устроена вечеринка, на которой присутствовали, кроме Распутина, Мария Головина, супруги Добровольские, две какие-то неизвестные дамы, сестра милосердия, а в 8.20 вечера туда же пришли Лаптинская с дочерьми Распутина, имея при себе гитару. Дочери Распутина около 11 час. вечера ушли, оставив гитару у Соловьевых, а присутствие остальных затянулось до позднего времени. Во время нахождения гостей у Соловьевых от 9 час. вечера до 10-ти было заметно снаружи тушение огня в квартире, а затем с промежутками огонь тушился несколько раз.” ^{[ 96 ]}

Фрагментарность дневников искупается сводными таблицами за разные промежутки времени от нескольких дней до недели и более, составляемыми с конца 1914 года до гибели Распутина. Эти сводные таблицы представляют собой систематизированный свод лиц, с которыми встречался Распутин (либо он приходил к ним, либо они приходили к нему). Все это подробно фиксировалось, но никаких оценок этим встречам не давалось.

Весьма характерно, что в наблюдениях столыпинского периода (1910 года) донесения агентов носят чисто деловой характер и бесстрастно сообщают о всех встречах и передвижениях Распутина.

В это время кличка, которую получает Распутин в донесении агентов, — “Русский”. Позднее агентам дается указание называть Распутина в своих донесениях не “Русским”, а “Тёмным”.

В 1912 году в донесениях агентов вдруг появляются сведения о встречах Распутина с проститутками. Агенты пишут обычно так:

“Пошел по Гончарной улице, где в доме № 4 встретил неизвестную барыньку, по-видимому, проститутку, и зашел в упомянутый дом, где помещалась гостиница, пробыл с ней двадцать минут” (донесение от 6 августа 1912 года).

“Отправился на 1-ю Рождественскую улицу, подходил к нескольким проституткам и с одной из них отправился в гостиницу, д. № 2 по Суворовскому проезду, и через 1/2 часа вышел один и отправился домой.” ^{[ 97 ]}

В донесениях встречаются еще несколько таких сообщений, но что весьма важно отметить, если почти все лица, с которыми встречался Распутин указаны по фамилиям, на всех через полицию наводятся справки, то ни одного конкретного имени проститутки в донесениях не приводится. А установить их для агента полиции проще простого — стоит только ее по®дождать и потребовать документы или задержать до выяснения личности. Несмотря на огромное желание некоторых вышестоящих лиц “застукать” Распутина с проституткой, по материалам наружного наблюдения видно, что это не удалось. Нет ни одного имени проститутки, нет ни одного протокола, составленного по этому случаю.

Внимательное изучение дневников позволяет выявить целый ряд фальсифицированных материалов. Прежде всего, это так называемые “Выписки из данных наружного наблюдения за время с 1 января 1915 года по февраль 1916 года”. Именно эти “выписки” приобрели широкую известность, так как неоднократно публиковались в печати ^{[ 98 ]}.

Материалы этих “выписок” содержатся в двух папках Центрального государственного архива. ^{[ 99 ]} В обоих случаях это отпечатанные на машинке материалы без подписи. А главное в том, что под этими выписками нет подлинных донесений агентов, без которых их нельзя составить. Выписки есть, а подлинных донесений нет.

Стилистически и структурно они отличаются от подлинных донесений агентов. Во-первых, своей лаконичностью — настоящие донесения изобилуют множеством имен и фактов. Во-вторых, они составлены газетным языком, что, возможно, выдает профессию “сочинителя”. Настоящие донесения имеют язык довольно корявый, тяжелый.

Беззастенчивым образом придуманы факты “выписок” и по Петрограду. По сводным таблицам легко проверить, были ли те или иные люди у Распутина или нет, и куда ходил Распутин в тот или иной день. Приведем только несколько несоответствий “выписок” подлинным фактам. Так, Рубинштейн не был у Распутина 26 апреля 1915 года, ибо познакомился с ним позднее (а значит, и не было неизвестной женщины, которую он привел, и кутежа). Ночью с 13 по 14 декабря 1915 года Распутин не посещал ночной ресторан “Вилла Рода”, так как он вообще ни разу там не был, не был 8 декабря в ресторане “Астория” с Джанумовой, и так далее и так далее.

Патушинская уехала в Ялуторовск по вызову мужа, причем при отъезде целовала Распутина в губы, нос, щеки, бороду и руки со сладострастием.

15 декабря. Распутин с подполковником Езерским, Варваровой и двумя неизвестными женщинами отправились на моторе в ресторан “Вилла Родэ” и в 2 часа ночи наблюдением там были оставлены.” ^{[ 100 ]}

Возникает вопрос — кто сфабриковал эти “выписки”? На наш взгляд, здесь может быть несколько вариантов.

Самое вероятное, что выписки сфабрикованы под наблюдением двух известных аферистов и врагов Распутина — министра внутренних дел Хвостова и его заместителя Белецкого, людей абсолютно безнравственных и способных на любое преступление (о них мы еще расскажем в своем месте).

У нас есть уникальная возможность познакомиться с ними по тайной регистрации охранного отделения всех лиц, с которыми встречался с октября 1914-го по декабрь 1916 года Распутин. Каждый день бесстрастная рука полицейского писца заносила сведения, “кто посетил наблюдаемое лицо” и “кого посетило оно” ^{[ 101 ]}. Заносились все, кроме единичных просителей, приходивших разузнать, чем им может помочь Распутин. Мы обработали и систематизировали эти материалы — 537 фамилий. Этот большой, кропотливый труд дал нам много. И прежде всего позволил оценить весь круг знакомств Григория Распутина и сделать важный вывод, что подавляющую часть его окружения составляли его искренние почитатели и поклонники, а также люди, шедшие к нему за духовной и молитвенной помощью и житейским советом. Об этих людях и их судьбах мы еще расскажем.

Существовало распространенное мнение, что в окружении Распутина были преимущественно женщины. Изучение круга знакомств Распутина не подтверждает этого. Женщин в окружении Распутина было менее половины (46 процентов). Хотя, конечно, именно они были самыми горячими его почитателями.

Итак, перед нами круг знакомств Григория Распутина за октябрь 1914 — декабрь 1916 годов. Не пожалейте труда узнать его.

1. Августин, архимандрит (2) ^{[ 102 ]}
2. Авчухова Мария Семеновна, 29 лет, Миргородская мещанка Полтавской губернии приходила к Распутину с одним из близких к нему людей Иваном Ивановичем Добровольским, впоследствии ставшим ее мужем. Приезжала вместе с ним в Покровское(ХХХ,139)
3. Адамович Анна Дмитриевна, 22 лет, мещанка г. Городка, Витебской губернии (15)
4. Акимова Елизавета Григорьевна, 23 лет, мещанка г. Козлова, учащаяся (1)
5. Алексеева Ольга Сергеевна, 30 лет, жена чиновника особых поручений (II, 50)
6. Алексеев Борис Кирович, титулярный советник, чиновник особых поручений (11,9)
7. Ананьев Семен Осипович, 37 лет, крестьянин Калужской губернии (1)
8. Андреева Елизавета Дмитриевна, 29 лет, жена потомственного почетного гражданина (1, 1)
9. Андронников Михаил Михайлович, 28 лет, князь, чиновник, причисленный к Министерству внутренних дел, позднее к Святейшему Синоду, убедившись, что имеет дело с прожженным аферистом, Распутин прогоняет его. (22 марта 1916 последняя встреча), а в декабре 1916 способствует высылке из Петрограда (XII, 14)
10. Анненкова Варвара Павловна, 18 лет, дочь коллежского советника, проживает вместе с четой Анчиц (1)
11. Анчиц Леонид Юлианович, 43 лет (II, 4)
12. Анчиц Софья Михайловна, 42 лет (2)
13. Антипова Анна Евдокимовна, 39 лет, крестьянка Петроградской губернии, домовладелица (II, 4)
14. Аргамакова Соломония Ивановна, 37 лет, жена ротмистра, потомственная дворянка (II)
15. Аронсон Янкель Ноум Лейбович, мещанин Витебской губ., скульптор, вылепил бюст Распутина (XVII, 6)
16. Арсеньева, вдова генерала (1)
17. Астахов Федор Дмитриевич, 43 года, губернский секретарь, околоточный надзиратель Петроградской полиции (1)
18. Атлас Абрам Шмеерлевич, 33 года, охтенский купец (при нем жена Муша-Маня Хаимовна Лейзеровна 21 года) (1)
19. Бабицкий Исаак Исхевич, 19 лет, Мозырский мещанин (1)
20. Багратион-Давыдов Давид Александрович, 52 года, князь (II, 30)
21. Бадмаев Петр Александрович, 62 года, доктор медицины, действительный статский советник, член масонского общества “Маяк”, (XIX, 34)
22. Бадмаев Николай Петрович, прапорщик запаса (1)
23. Базилевская Лидия Платоновна, 28 лет, дочь генерал-лейтенанта, бывшая жена инженера Мальтуновского (IV, 64)
24. Банков Роман Тимофеевич, 29 лет, дьякон из Вятской губернии (I)
25. Балицкий Лев Александрович, 31 год, штатный преподаватель Екатерининской женской гимназии, учреждения императрицы Марии (I)
26. Барашкова Александра Васильевна, 28 лет, дочь потомственного почетного гражданина (I)
27. Барашков Владимир Васильевич, кондуктор 2-го класса инженерного склада.
28. Кашинский Борис Петрович, 28 лет, чиновник, причисленный к Министерству внутренних дел (6)
29. Башииская Раиса Захаровна, 55 лет, вдова капитана (I, 2)
30. Белецкий Степан Петрович, тайный советник, сенатор, директор департамента полиции при министре Макарове А.А., товарищ (заместитель) министра внутренних дел с 28 сентября 1915 по 19 февраля 1916, участвовал в подготовке к убийству Распутина, организовал фальсификацию материала дневников наружного наблюдения, арестованный Временным правительством, дал подробные показания на своих коллег по работе, его записки фальсифицировали реальные исторические события с целью создать себе алиби честного человека, однако многие факты этих записок не соответствуют действительности, расстрелян большевиками, несмотря на тесное сотрудничество с ними (I, 5).
31. Беликина Надежда Федоровна, 30 лет, крестьянка Рязанской губернии (1,2)
32. Белинг Александра Александровна, 35 лет, жена прапорщика (8)
33. Беликов Павел Павлович, 39 лет, коллежский секретарь Главного управления неокладных сборов (11)
34. Бельгард Татьяна Михайловна, 36 лет, вдова генерал-лейтенанта (1)
35. Бельская Мария Васильевна, дочь действительного статского советника (1)
36. Бельсковский Александр Петрович, коллежский асессор, помощник столоначальника Главного управления неокладных сборов (его сожительница Цезарева Юлия Андреевна, дочь личного потомственного гражданина) (III)
37. Белякин Михаил Михайлович, мещанин г. Козельска (6)
38. Бемельсдорф Михаил Алексеевич, Петроградский купец (1)
39. Бергман Лариса Михайловна, 35 лет, вдова надворного советника (I, 1)
40. Берман Екатерина Ивановна, 36 лет, жена петроградского купца, потомственного почетного гражданина (VI, 35)
41. Бернер Жанна, 31 год, французская подданная
42. Берестовская (уроженка Мариниченко) Зинаида Алексеевна, 29 лет, зубной врач, бывшая жена помощника присяжного поверенного (1)
43. Бернацкая Варвара Викентьевна, 31 год, жена коллежского советника (1)
44. Бернацкий Всеволод Михайлович, 43 года, коллежский советник (1)
45. Бернер Людвиг Францевич, секретарь бельгийского посольства (I, 2)
46. Бирман Хаим-Айзер Гиршевич, 50 лет, Козловский купец (1,5)
47. Боберман Абрам Моисеевич, 49 лет, самарский 1-й гильдии купец (IV, 34)
48. Богачев Николай Павлович, 63 года, крестьянин Московской губернии (3)
49. Богданов Алексей Александрович, 36 лет, потомственный почетный гражданин, табачный фабрикант
50. Богдановский Филипп, священник Черниговской губернии (1)
51. Боголюбова Антонина Яковлевна, дочь генерал-майора, владелица библиотеки иностранных языков (I)
52. Богушевич Михаил Иосифович, студент Лесного института (2)
53. Богушевич Константин Иосифович, 23 года, прапорщик армейской пехоты (I)
54. Бок, фон Лев Карлович, 52 года, коллежский советник, горячий поклонник Распутина (77)
55. Борх Борис Юрьевич,57 лет, действительный статский советник (I)
56. Бремер Екатерина Александровна, 52 года, вдова отставного полковника (3)
57. Бродский Лев Израилевич, 63 лет, коммерции советник, статский советник (2)
58. Брусиловский Осип Моисеевич, 48 лет, харьковский купец (8)
59. Бурдуков Николай Федорович, 45 лет, действительный статский советник, шталмейстер Высочайшего двора, издатель газеты “Гражданин” (XIV, 11)
60. Бурман Георгий Владимирович, 47 лет, генерал-майор, начальник военно-электрической офицерской школы (I)
61. Былинин Александр Васильевич, 42 года, прапорщик, состоял при военной цензуре (I)
62. Быстрицкий Петр Семенович, 26 лет, прапорщик (3)
63. Быховский Исаак Викторович, 39 лет, помощник присяжного поверенного (1)
64. Вайнштсин Елена Михайловна, 31 год, жена присяжного поверенного (I)
65. Ваккерова Альма Николаевна, 35 лет, зубной врач, вдова (II, 19)
66. Валуев Федор Михайлович, 57 лет, действительный статский советник (жена Ольга Александровна, 46 лет) (1)
67. Вальберг Иван Иванович, генерал-лейтенант, начальник Павловского юнкерского училища (I)
68. Варварова Вера Карловна, мещанка города Николаева, артистка. Приходила часто вместе с Езерским, женою которого позднее стала (V, 52)
69. Васильев, полковник инженерных войск (3)
70. Варламов, бывший полицейский надзиратель Охранного отделения (2)
71. Варнава, епископ Тобольской и Сибирской (в миру Василий Александрович Накролин), до 1913 года Епископ Каргопольский, друг и поклонник Распутина. У него Распутин останавливался в Тобольске в архиерейском доме (20)
72. Васильева Мария Николаевна, 27 лет, жена судебного следователя Новгородской губернии (15)
73. Вендт Елизавета Наумовна, вдова Петроградского мещанина, цехового парикмахерского цеха (1)
74. Веретенников Порфирий Алексеевич, 21 год, сын генерал-майора (1)
75. Вергмлесов Федор Владимирович (1)
76. Верзилов Семен Андреевич, дьячок Исаакиевского собора (5)
77. Вернер Жанна, 33 лет, французская гражданка (1)
78. Виноградова Александра Ивановна, 54 года, дочь коллежского советника (1)
79. Виссарионов Сергий Евлампиевич, 48 лет, действительный статский советник (1)
80. Витаун Сергей Михайлович, 28 лет, царскосельский купец, (его сожительница Яррес Мария Александровна, 31 год, бывшая германская подданная) (1,14)
81. Витте Матильда Ивановна, графиня, жена бывшего председателя Совета министров (I, 5)
82. Вишняков Владимир Андреевич, 39 лет, коллежский, секретарь, присяжный поверенный (1)
83. Власов Алексей Михайлович, 33 лет, капитан (1)
84. Волков Сергей Степанович, 35 лет, священник (подворья Творожинского женского монастыря) (4)
85. Волынский Михаил Давыдович, 54 года, отставной губернский секретарь, вместе с женой горячий почитатель Распутина (IV, 103)
86. Волынская Софья Леонтьевна, 25 лет, жена отставного губернского секретаря (IV, 52)
87. Воронин Александр Константинович, 35 лет, прапорщик, комендант царскосельского военного санитарного поезда (II)
88. Воронец Сергей Николаевич, 56 лет, коллежский асессор (I, 3)
89. Воскобойникова Надежда Ивановна, 32 лет, вдова подъесаула (65)
90. Врангель Ольга Кронидовна, баронесса, жена полковника отдельного корпуса жандармов(1)
91. Вульфиус Нина Саватьевна, бывшая жена сына титулярного советника (I)
92. Вырубова (урожденная Танеева) Анна Александровна, 30 лет, фрейлина и ближайшая подруга императрицы, горячая почитательница Распутина (143 ^{[ 103 ]}, 179)
93. Высоцкий Всеволод Семенович, студент Горного института (1)
94. Гаар Мария Генриховна, потомственная почетная гражданка, горячая почитательница Распутина (VII, 118)
95. Галаничев Владимир Иванович, 25 лет, прапорщик (1)
96. Геллер Мария Юльевна, 36 лет, жена лично почетного гражданина (6)
97. Гиль Мария Сергеевна, 26 лет, жена капитана Новочеркасского полка, почитательница Распутина (46)
98. Гиммельман Николай Васильевич, 46 лет, личный почетный гражданин (при нем жена Анна Васильевна, 31 год) — (II, 7)
99. Гинзбург Муся Израилевна, 25 лет, жена технолога (I)
100. Гинсбург Моисей Акимович, 62 лет, статский советник, поставщик угля Морскому ведомству (1,2)
101. Гинглят Андо де Бюи Ольга Владимировна, урожденная Тизенгаузен, 24 лет, бывшая жена чиновника 5-го класса при наместнике на Кавказе (I)
102. Глауберман Ита Мордуховна, 31 год, жена Витебского купца (2)
103. Глебовская Александра Григорьевна, 33 лет, жена сына титулярного советника, артистка (I, 3)
104. Глебовский Владимир Львович, штабс-капитан, бывший смотритель петроградского продовольственного склада (I,12)
105. Гнида Евгения Константиновна, 32 лет, жена генерал-майора (III)
106. Говорова Ольга Васильевна, 27 лет, жена коллежского секретаря (I)
107. Голдарбейтер Иосиф Львович, 36 лет, личный почетный гражданин (I)
108. Головина Любовь Валериановна, 59 лет, вдова действительного статского советника. Вместе с дочерью одна из ревностных поклонниц Распутина. Жили своего рода “монастырьком” — мать, дочь и их близкие подруги, тоже последовательницы Григория, Ольга Лахтина. (XIX, 68) Распутин посещал их чаще других (исключая, конечно, Анну Вырубову)
109. Головина Мария Евгеньевна, 26 лет, дочь действительного статского советника, горячая поклонница Распутина, который называл ее Муня (посещала Распутина чаще других) (XIX, 290)
110. Головина Ольга Евгеньевна, 37 лет, дочь действительного статского советника (V,5)
111. Голубева Мария Николаевна, 28 лет, домашняя учительница, сестра милосердия, почитательница Распутина (1,11)
112. Горбенко Павел Корнилович, 37 лет, губернский секретарь, певчий придворной капеллы (1)
113. Горбунова Надежда Степановна, 21 год, крестьянка Ярославской губернии (I,
114. 5)
115. Гордон Борис Абрамович, 32 года, инженер-технолог (1)
116. Горчакова Анна Михайловна, 36 лет, крестьянка Ярославской губернии (II, 15)
117. Горчаков Платон Сергеевич, 45 лет, крестьянин Ярославской губернии (жена Горчакова А. М.) (1,1)
118. Горязин Александр Львович, 48 лет, титулярный советник (2)
119. Гошкевич Клавдия Александровна, 52 года, жена коллежского асессора, мать жены военного министра Сухомлиновой Е.В. (5)
120. Горман Вячеслав Францевич Адольфович, 37 лет, коллежский секретарь (1)
121. Гофман Евгения Ефросимовна, 26 лет, жена сына дворянина Витебской губернии (I,1)
122. Граматчиков Федор Андреевич, 46 лет, мещанин Екатеринбурга (2)
123. Гречнева Любовь Антоновна, 26 лет, жена коллежского регистратора (4)
124. Гривин Георгий Антонович, 43 года, подполковник отдельного корпуса жандармов (1)
125. Гудзенко Анатолий Николаевич, 41 год, войсковой старшина Уссурийского полка (5)
126. Гулишамбарова Софья Богдановна, 58 лет, вдова коллежского советника (1)
127. Гурлянд Илья Яковлевич, 46 лет, крещеный еврей, член Совета Министерства внутренних дел, доктор полицейского права, действительный статский советник (жена Наталия Валериановна, 38 лет) — (I)
128. Гурамов Иван Вахтангович, князь, надворный советник, начальник одиночной тюрьмы (2)
129. Гусева Наталья Алексеевна, 20 лет, крестьянка Тверской губернии (III, 2)
130. Гусев Федор Афанасьевич, 67 лет. Семипалатинский мещанин (4)
131. Гущина Александра Егоровна, 71 год, вдова коллежского советника, горячая поклонница Распутина, после его убийства тяжело заболела и умерла (VIII, 127)
132. Гюлииг Артур Оскарович, 40 лет, финляндский уроженец (VI, 2)
133. Дагинадзе Александр Ермилович,37 лет, сын диакона, артист (жена Мария Алексеевна, 33 года) (I)
134. Данилевская Надежда Михайловна, 50 лет, вдова отставного штабс-капитана (II,8)
135. Двинов Моисей Шмуйлович, 29 лет, помощник присяжного поверенного Петроградской судебной палаты (жена Двейра Вульфовна, 29 лет) (19)
136. Дедюлина Мария Николаевна, жена штабс-капитана (2)
137. Дедюхина Анна Ивановна, 22 года, мещанка г. Сарапула, сестра милосердия (11)
138. Ден-фон Юлия Александровна, Лили, урожденная Смонская, 35 лет, принадлежала к ближайшему окружению царицы, жена Карла Акимовича Дена, который в 1916 получил в командование крейсер “Варяг”, перекупленный у японцев (I, 12)
139. Денисова Анастасия Тереньевна, 29 лет, вдова сына ездового придворного Конюшенной части (I)
140. Дергаш (Драгаш?) Мария Александровна, 35 лет, жена сына губернского секретаря, артистка (II, 1)
141. Деревенский Петр Ионович, 37 лет, личный почетный гражданин из Одессы (3)
142. Джавров Константин Семенович, 29 лет, штабс-капитан лейб-гвардии, поклонник Распутина, познакомился с ним за два месяца до его убийства (1,15)
143. Дитина Екатерина Алексеевна, 30 лет, крестьянка (1)
144. Дитлова Ольга Александровна, 31 год, вдова коллежского асессора, сестра милосердия (1)
145. Длим Ефросинья Михайловна, 27 лет, крещеная еврейка, новгородская мещанка, артистка, известная аферистка, игравшая из себя добропорядочную особу, обеспокоенную благотворительными проектами, по-видимому, не без участия Распутина выслана из Петрограда (III, 2)
146. Дмитров Петр Евграфович, отставной полковник пограничной стражи (2)
147. Довбинская Дарья Филогнеевна, 44 года, жена архитектора (I)
148. Добровольский Иван Иванович, 48 лет, коллежский советник, инспектор народных училищ, один из ближайших друзей и горячих почитателей Распутина. Часто посещал его вместе с Авчуховой Марией Семеновной, позднее его женой (XXV, 173)
149. Добровольский Николай Александрович, 62 года, егермейстер Высочайшего двора, сенатор, тайный советник, министр юстиции (жена Ольга Дмитриевна, 46 лет) (11,1)
150. Добровольский Николай Степанович, 46 лет, отставной коллежский советник (1)
151. Долгорукая (Долгорукова) Стефания Семёновна, 38 лет, жена камер-юнкера высочайшего двора (IV, 13)
152. Доманский Пётр Степанович, товарищ обер-прокурора Святейшего Синода, тайный советник (XII)
153. Дьякова Валентина Евгеньевна, 30 лет, жена надворного советника (1)
154. Дьяцевская Вера Васильевна, 36 лет, вдова надворного советника (1)
155. Дьячевская Нина Дмитриевна, 19 лет, дочь надворного советника (1,1)
156. Евреинов Андрей Васильевич, 55 лет, частный поверенный, петроградский мещанин (I,1)
157. Егоров Николай Андрианович, 57 лет, действительный статский советник, камергер Высочайшего двора (1)
158. Ежова Евгения Карловна, 41 год, жена мещанина г. Клина (I,29)
159. Езерский Николай Семенович, 36 лет, подполковник, адъютант 3-го армейского корпуса при штабе гвардии, часто приходил к Распутину с Варваровой В.К., ставшей его женой. Почитатель Распутина (V, 80)
160. Еловский Владимир Владимирович, 48 лет, подполковник в отставке, военный цензор (4)
161. Енгалычева Надежда Иосифовна, княжна (1)
162. Ерандаков Василий Александрович (5)
163. Ермолов Сергей Степанович, губернский секретарь (1)
164. Ерохина Прасковья Афанасьевна, 22 лет, девица, Оренбургская мещанка (1)
165. Жевахов Николай Давыдович, 40 лет, статский советник, камер-юнкер Высочайшего двора, исполняющий должность товарища обер-прокурора Святейшего Синода (2)
166. Животовский Абрам Львович, 1-й гильдии купец, масон (1)
167. Жук Аким Иванович, фельдшер, работал с Вырубовой в госпитале для раненых воинов(3)
168. Журова Наталья Ефимовна, 26 лет, жена чиновника окончившего московский университет (1)
169. Завальниковская Елизавета Николаевна, 44 лет, жена штабс-капитана (1)
170. Заикин Иван Михайлович, известный русский спортсмен-борец, давний знакомый Распутина по Саратову и Царицыну (1)
171. Залежный Дмитрий Маркович, 27 лет, священик Екатеринославской епархии (1)
172. Заусайлова Варвара Васильевна, 31 год, жена действительного статского советника (III, 12)
173. Зегбуш (Зенгбуш?) Нина Георгиевна, 20 лет, дочь дворянина (3)
174. Зеленин Пётр Александрович, 20 лет, студент Петроградского политехнического института
175. Зиновьев Федор Григорьевич, 49 лет, крестьянин Симбирской губернии (4)
176. Зозулина Зинаида Алексеевна, 23 года, дочь потомственного почётного гражданина (III)
177. Золотухин Максим Федорович, 62 года, крестьянин Тамбовской губернии (1)
178. Зубов Валентин Васильевич, крестьянин (5)
179. Иванов Василий Иванович, 52 лет, крестьянин Петроградской губернии (1)
180. Иванов Георгий Александрович, 32 года, прапорщик (4)
181. Иванов Николай Петрович, полицейский пристав московской части Петрограда (жена Анна Андреевна) (III)
182. Иванов Сергей Иванович, сторож Казанского собора в Петербурге (1)
183. Иванова Елена Петровна, вдова действительного статского советника (II, 4)
184. Ильин Вячеслав Иосифович, 40 лет, мещанин г. Терешкова Могилевской губернии, подрядчик при Министерстве торговли и промышленности (1)
185. Ильина Надежда Францевна, 37 лет, жена подрядчика (10)
186. Исидор, епископ — ближайший друг Распутина в последние месяцы его жизни, отпевал его тело (56)
187. Искандер Надежда Александровна, 32 года, потомственная дворянка (1)
188. Итин Яков Дмитриевич (по сцене Малютин), артист драматических театров (1)
189. Кайранский Савелий Александрович, охотник из вольноопределяющихся 1 — ой запасной земской роты, аптекарский помощник (8)
190. Капустина Анна Васильевна, 29 лет, мещанка города Старая Русса (2)
191. Капустин Александр Васильевич, мещанин города Старая Русса (2)
192. Кариовский Адольф Абел Абелевич, 58 лет, петроградский купец (1,2)
193. Карновский Герман Гершевич Адольф Абелевич, 31 год, сын петроградского купца (жена Берта Зельмановна) (1)
194. Каравья (Кравья?) Софья Афанасьевна, 41 год, греческая подданная (III, 18)
195. Катун (Котун?) Александр Иванович, 49 лет, потомственный почётный гражданин (1,6)
196. Катун Анна Яковлевна, 33 года, жена потомственного почётного гражданина (2)
197. Кашин Георгий Петрович,26 лет, потомственный дворянин (I,1)
198. Кащеева-Потапова Екатерина Степановна, 38 лет, крестьянка Петроградской губернии (2) Кемарская Прасковья Никифоровна, 40 лет, жена титулярного советника
199. Киммельман Николай Васильевич, 40 лет, артист балетной труппы Императорского Петроградского театра (3)
200. Кирпотин Николай Дмитриевич, прапорщик (2)
201. Кирпотина Ольга Васильевна, 19 лет, жена сына дворянина (2)
202. Киселева Валентина Михайловна, 18 лет, мещанка города Нижний Новгород (1)
203. Киселев Милий Дмитриевич, 61 год, отставной корнет (13)
204. Кислякова Антонина Александровна, вдова генерал-майора (живет на одной квартире с Гаар (см.) ) (2)
205. Китаева Вера Прокофьевна, 56 лет, вдова саратовского купца (2)
206. Клевезат Александр Александрович, 50 лет, полковник (1)
207. Клещевников Владимир Тимофеевич, 24 года, мещанин г. Нарвы (1)
208. Климович Евгений Константинович, генерал-майор (1)
209. Клионовский Даниил Корнилович, статский советник по Морскому ведомству, горячий почитатель Распутина (55)
210. Кныршо (Книршо?) Андрей Ипполитович, 28 лет, потомственный почётный гражданин, горячий почитатель Распутина VI, 32)
211. Кныршо (Книршо?) Елизавета Ипполитовна, 20 лет, воспитанница Института Императрицы Марии (1)
212. Коварский Овсей Иоселевич, 36 лет, кандидат юридических наук, жил по одному адресу с Боберманом (IV, II)
213. Козлов Иосиф Семенович, 43 года, коллежский секретарь (1)
214. Койранский Моисей Исаакович, 42 года, сын присяжного поверенного, сотрудник газеты “Петроградский листок” (1,19)
215. Коллегина Надежда Матвеевна, чиновник У-го разряда почтово-телеграфно-го ведомства (14)
216. Коломойцева Анна Петровна, 26 лет, ученица консерватории, по сцене Днепровская, из мещан г. Екатеринославля (I, 4)
217. Коломойцева Розалия Немановна, 20 лет, ученица консерватории, мещанка г. Екатеринославля (I,2)
218. Коломнина Мария Илларионовна, 24 года, жена штаб-ротмистра, горячая почитательница Распутина (II, 35)
219. Колотушкина Анастасия Лаврентьевна, 45 лет, жена Петроградского ремесленника (4)
220. Колчинская Ольга Васильевна, 45 лет, жена отставного капитана, почитательница Распутина (23)
221. Кольцов Борис Николаевич, доктор медицины (3)
222. Комисаров Михаил Степанович, полковник (2)
223. Комисарова Вера Васильевна, жена полковника (2)
224. Кон Александр Александрович, 38 лет, надворный советник, чиновник особых поручений при Министерстве финансов (VI, 17)
225. Кон Екатерина Яковлевна, 35 лет, жена надворного советника (VI,8)
226. Конье Мария Францевна, 43 года, мещанка г. Харькова, экономка Сухомлиновой Е.В. (1)
227. Конюхович Алексей Николаевич, 33 года, помощник присяжного поверенного из Тобольской губернии, крещеный еврей (I, 6)
228. Испанский Николай Васильевич, 38 лет, полковник артиллерии (4)
229. Кордман Фёдор Борисович, 56 лет, статский советник, старший делопроизводитель капитула императорских орденов (жена Евгения Оскаровна, 41 год) (1)
230. Коркиа Александр Дмитриевич, 36 лет, коллежский секретарь, причислен к Министерству юстиции (1)
231. Корниенкова Надежда Григорьевна, 36 лет, жена крестьянина, сестра милосердия, с мужем не живёт (1)
232. Корнилов Иван Иванович, 42 года, титулярный советник (1) Корнилова Анна Всеволодовна, 36 лет, жена титулярного советника (III, 2)
233. Короченцева (Короченкова?) Анна Павловна, 35 лет, разведенная жена есаула (II)
234. Корпуснов Степан Федорович, крестьянин Тверской губернии, швейцар в доме Святейшего Синода (8)
235. Косовская Анна Васильевна, 32 года, вдова крестьянина Ярославской губернии (7)
236. Котов Михаил Иванович, 41 год, полковник (1)
237. Котова Капиталина Ефремовна, 36 лет, жена полковника (I,1)
238. Кофман Иосиф Евгеньевич, Петроградский купец (4)
239. Краузе-фон Мария Федоровна, 19 лет, дочь действительного статского советника, горячая поклонница Распутина (I, 39)
240. Крейтц Ольга Эриковна, графиня (1)
241. Кряруп (Кряруб?) Теодора Фердинандовна, 42 года, датская подданная, художница, рисовала Распутина( V, 9)
242. Криворучков Владимир Викторович, 35 лет, потомственный дворянин Ставропольской губернии (7)
243. Круглова Мария Александровна, 28 лет, жена штабс-капитана (4)
244. Кузьменко Николай Андреевич, надворный советник, полицейский пристав (1)
245. Кузьминский Василий Алексеевич (Александрович?), старший лейтенант Гвардейского флотского экипажа (7)
246. Кузьминская Надежда Дмитриевна, 28 лет, жена старшего лейтенанта, горячая почитательница Распутина (56)
247. Кулагин Пётр Игнатьевич, 46 лет, мещанин г. Самары (2)
248. Куиицкая Мария Иосифовна, 32 года, жена титулярного советника (2)
249. Куприянова Александра Николаевна, 56 лет, вдова адмирала (1,5)
250. Курлов Павел Григорьевич, 55 лет, генерал-лейтенант, бывший товарищ министра внутренних дел, во время войны до конца июля 1915 года — главноначальству-ющий гражданской частью в Прибалтийском крае. Пять раз встречался с Распутиным в доме доктора Бадмаева
251. Курлова Мария Владимировна, жена генерал-лейтенанта, бывшего товарища министра внутренних дел (1,2)
252. Кусова Вера Ларионовиа, 27 лет, баронесса, жена ротмистра, горячая поклонница Распутина (VI,131)
253. Кюн Альберт Джонов-Ерухович, 53 года, приписан к Рижскому обществу по мещанской части (1)
254. Лангут Наталья Григорьевна, 35 лет, мещанка г. Колпина (1)
255. Лаптинская Акилина Никитична, 38 лет, крестьянка Могилевской губернии, Городецкого уезда, Святошецкой волости. Одна из ближайших друзей, помощников и почитателей Распутина. Знакома с ним с 1907 года. Время от времени выполняла у него роль секретаря (110)
256. Лахтина Ольга Владимировна, 50 лет, жена действительного статского советника, начальника Казанского округа путей сообщения, почитательница Распутина с 1905 года, который её излечил от опасной болезни. Последние годы жила вместе с двумя другими такими же горячими почитательницами Распутина, матерью и дочерью Головиными, но из-за болезни редко покидала дом (XIX, 30)
257. Лебедев Александр Николаевич, 35 лет, коллежский советник, директор гимназии и реального училища Юргенсона (I)
258. Лебен Рахиль Мовшевна, 23 года, провизор (10)
259. Лебензон Мовша-Шиман-Шмулевич, 41 год, купец, при нём жена Хана Филев-на, 23 года (I)
260. Левако Илья Абелевич, 41 год, каинский купец (3)
261. Левако Мовшо Абелевич, каинский купец (5)
262. Левако-Левах Сима Залмовна, 43 года, жена Каинского купца (14)
263. Левестам Генрих Густавович, 36 лет, чиновник Российского общества Красного креста (4)
264. Левестам Густав Густавович, 29 лет, коллежский секретарь, чиновник особых поручений при канцелярии московского градоначальника (2)
265. Левинзон Миндал — Мина Зарохова, 21 год (1)
266. Лейкин Аркадий Васильевич (1)
267. Лемке Василий Иванович, 46 лет, потомственный почетный гражданин (1)
268. Леонова Александра Васильевна, 30 лет, жена прапорщика (1)
269. Лесненко Екатерина Дионисьевна, 41 год, жена Таганрогского мещанина, артистка (5)
270. Лиллэ Альма Розалия Ивановна, крестьянка Эстляндской губернии (1)
271. Ломан Дмитрий Николаевич, 46 лет, полковник, штаб-офицер для поручений при дворцовом коменданте, доверенное лицо Царицы (19)
272. Ломан Ольга Васильевна, 38 лет, жена полковника (1)
273. Лобысевич Екатерина Александровна, вдова полковника (1)
274. Лубник Ирина Леонтьевна (1)
275. Лукьянова Надежда Ивановна (2)
276. Лунц Шейндма Густавовна, 24 года, жена помощника присяжного поверенного (1)
277. Лысенко Анна Феофиловна, жительница местечка Яготина Полтавской губернии (I, 3)
278. Маймескуль Мария Николаевна, 19 лет, личная почётная гражданка (III, 14)
279. Макаева Маргарита Яковлевна, 50 лет, княгиня, жена потомственного дворянина(1)
280. Макаров Александр Дмитриевич, 39 лет, отставной канцелярский служитель
281. Макаров Михаил Петрович, 23 года, священник из г. Тюмени (11)
282. Макарьевский Михаил Иванович, 49 лет, коллежский советник, член Петроградского комитета по делам печати (жена Мария Львовна, 40 лет) (1)
283. Маклаков Николай Алексеевич, 44 года, член Государственного совета, гофмейстер Высочайшего двора, бывший министр внутренних дел (жена Мария Леонидовна, 43 года) (1)
284. Малаков-Малакгянц Патет-Иван Исаков, 56 лет, потомственный почётный гражданин (4)
285. Малеин Александр Петрович, 21 год, студент Петроградского политехнического института (2)
286. Малышева Валентина Михайловна, 38 лет, жена коллежского советника
287. Малютина Таисия Николаевна, 27 лет, жена помощника присяжного поверенного (I)
288. Мамаева Пелагея Петровна, 39 лет, вдова коллежского секретаря, артистка (IV, 2)
289. Мамонтов Василий Николаевич, 65 лет, сенатор, тайный советник (III, 5)
290. Мамонтова Александра Николаевна, 49 лет, жена сенатора и тайного советника (I, 2)
291. Мануйлов-Манасевич Иван Фёдорович, 46 лет, отставной коллежский асессор, сотрудник газеты “Новое время”, в 1916 году чиновник по особым поручениям при председателе Совета Министров Штюрмере Б.В., через него Штюрмер осуществлял связь с Распутиным. Как выяснилось позднее, пытался использовать своё близкое знакомство со Штюрмером и Распутиным для обделывания своих личных делишек. Привлечен к суду. Посещал Распутина только в период своей службы у Штюрмера (V, 55)
292. Манус Игнатий Порфирьевич, купец и банкир, действительный статский советник, директор правления товарищества Петроградского вагоностроительного завода, председатель правления Российского транспортного и страхового общества, крупный биржевой деятель, предоставлял Распутину значительные денежные средства на благотворительные цели (XII, 16)
293. Манчтет (Мачтет, Манчтедт?) Зинаида Леонидовна, 39 лет, жена коллежского секретаря, одна из давних поклонниц Распутина (16)
294. Маныч Сергей Дмитриевич, 29 лет, прапорщик (1)
295. Мартимиан, игумен Тюменского монастыря, друг Распутина (11)
296. Марченко Митрофан Михайлович, генерал-майор, начальник Николаевского кавалерийского училища (I)
297. Масальская Антонина Антоновна, 39 лет, дочь дворянина (1)
298. Мачабели Илья Васильевич, 23 года, выпускник Петроградского университета (I,7)
299. Мдивани Елизавета Викторовна, 33 года, жена генерал-майора, флигель-адъютанта (IV, 13)
300. Мевес, фон Елена Ричардовна, 25 лет, жена корнета, фрейлина их Императорских величеств (V, 1)
301. Мелхиседек, епископ (1)
302. Мельниченко Василий Афанасьевич, 23 года, студент Юрьевского университета (10)
303. Метцель Владимир Людвикович, 32 года, австрийский подданый, чех (11)
304. Мешкова Татьяна Ивановна, 43 года, крестьянка Московской губернии (II)
305. Миклос Георгий Николаевич, 36 лет, помощник присяжного поверенного (III, 16)
306. Миллер Бася-Лея, 41 год, жена мещанина г. Слонима (V, 105)
307. Миллер Моисей Насонович, 45 лет, мещанин г. Слонима, при нём жена Малка-Бася-Лея(Х,6)
308. Минчева Екатерина Андреевна (1)
309. Мирошниченко Василий Антонович, 47 лет, коллежский регистратор (4)
310. Митинская Александра Романовна, 49 лет, вдова инженера, статского советника (IV)
311. Михайлов Владимир Никифорович, отставной губернский секретарь (1)
312. Михалкин Семён Васильевич, 60 лет, отставной кондуктор, камердинер великой княгини Александры Иосифовны (1)
313. Михеева Татьяна Виссарионовна, 57 лет, жена титулярного советника (3)
314. Моло Солон Илларионович, эксперт биржевой хлебной торговли (1)
315. Молчанов Леонид Алексеевич, 23 года, служащий Святейшего Синода, сын умершего экзарха Грузии (41)
316. Молчанова Серафима Петровна, 22 года, жена сына умершего экзарха Грузии (18)
317. Мордухович Фанни Аркадьевна Ароновна, жена Кронштадтского купца (6)
318. Морозов Алексей Филиппович, 47 лет, крестьянин Рязанской губернии (2)
319. Мосолов Александр Александрович, генерал-лейтенант, начальник канцелярии Министерства двора и, как позднее выяснилось, масон, по-видимому, следивший за Распутиным (3)
320. Мудров Михаил Михайлович, 31 год, коллежский регистратор (2)
321. Мудролюбов Пётр Васильевич, 51 год, статский советник (его жена Мария Ивановна, 48 лет) (1,2)
322. Мулен Надежда, 38 лет, разведенная жена мещанина Кузнецкой слободы (I)
323. Найман Мендель-Эммануилович Янкелев-Яковлев, 30 лет, инженер-технолог (2)
324. Напойкина Александра Ивановна, 18 лет, дочь петроградского купца, горячая поклонница Распутина (35)
325. Напойкина Прасковья Васильевна, 34 года, вдова Петроградского купца (13)
326. Насонова Раиса Васильевна, 31 год, жена личного почётного гражданина (I)
327. Наумов Александр Николаевич, 47 лет, генерал-лейтенант, начальник речной полиции, министр земледелия с ноября 1915 г. (2)
328. Нахимов Яков Борисович, 39 лет, Гродненский купец (11) Непряхин Константин Иванович, обыватель Вятской губернии (2)
329. Никитин Владимир Николаевич, генерал от артиллерии, комендант Петропавловской крепости (IV)
330. Никитин Семён Иванович, 34 года, потомственный почётный гражданин, сотрудник “Петроградской газеты” (2)
331. Никитина Лидия Владимировна, фрейлина их Величеств, дочь генерала, коменданта Петропавловской крепости, горячая почитательница Распутина (101)
332. Никитина Мария Владимировна, дочь генерала, фрейлина их величеств (2)
333. Николаев Владимир Николаевич, полковник, был адъютантом военного министра Сухомлинова (I,1)
334. Нирод Мария Георгиевна, 39 лет, графиня (IV, 2)
335. Ниценко Варвара Алексеевна, 35 лет, вдова надворного советника (1)
336. Новиков Дмитрий Николаевич, 45 лет, коллежский секретарь, служащий в учреждении императрицы Марии Федоровны (2)
337. Новосёлов Сергей Викторович, прапорщик (1)
338. Новосёлов Сергей Семёнович, 47 лет, отставной надворный советник (жена Софья Анатольевна, 37 лет) (2)
339. Нордман Евгения Оскаровна, 41 год, жена статского советника (12)
340. Нордман Фёдор Борисович, 56 лет, статский советник, старший делопроизводитель капитула императорских орденов (IV, 1)
341. Оболенский Александр Николаевич, 45 лет, князь, генерал-майор. Петроградский градоначальник (жена Саломея Николаевна, 38 лет) (1)
342. Обыденская Татьяна Николаевна, 36 лет, жена учителя гимназии (11,1)
343. Озеров Иван Христофорович, 46 лет, действительный статский советник, ординарный профессор, член Государственного Совета , масон (I)
344. Орловский-Танаевский Николай Алексеевич, Тобольский губернатор с 15 октября 1915 года (9)
345. Орлов Яков Иванович, 54 года, отставной полковник (1)
346. Орлов-Давыдов Алексей Анатольевич, граф, егермейстер Высочайшего двора (I)
347. Орлова (по сцене Огинская) Евдокия Алексеевна, из крестьян Тверской губернии, артистка (1)
348. Орлова Евдокия Ефимовна, 42 года, жена генерального консула (1) Орлова Екатерина Фёдоровна, 25 лет, дочь статского советника, артистка (II)
349. Орлова-Давыдова Мария Яковлевна, 44 года, графиня, жена егермейстера Высочайшего двора (I)
350. Осипенко Иван Зиновьевич, 33 года, архивариус канцелярии экзарха Грузии, секретарь Петроградского митрополита Питирима, его доверенное лицо. Через Осипенко шли ходатайства по духовной части, которые Распутин получал от просителей (III, 173)
351. Оцул (литературный псевдоним Снарский) Михаил Авдеевич, охотник военной автомобильной школы, бывший студент психоневрологического института, журналист, аферист, искавший выгод в окружении Распутина, масон (19)
352. Ошелович (Ошевалович?) Михаил Иванович, Тобольский мещанин, из евреев (I,2)
353. Павленко-Омельянович Надежда Степановна, 28 лет, дочь титулярного советника (1)
354. Пальмский-Балбашевский Леонард Леонардович, 47 лет, отставной поручик, при нём жена Варвара Григорьевна, 28 лет (1)
355. Панкевич Иосиф Фёдорович, 5 0 лет, Петроградский купец (19)
356. Панкова Леонтина Павловна, мещанка города Колпина (XII, 22)
357. Пантелеев Григорий Михайлович, 55 лет, мещанин города Великие Луки (1)
358. Парчинский Александр Михайлович, 23 года, прапорщик (I, 2)
359. Паскевич Анна Михайловна, 22 года, жена мичмана (2)
360. Патушинский Григорий Иннокентьевич, 30 лет, из мещан, нотариус г. Ялуторовска. Патушинский и его жена были в дружеских отношениях с Распутиным, встречались преимущественно в Тобольской губернии, в Петроград приезжали только раз (1)
361. Персии, Героний Абрамович, 45 лет, могилевский купец (1)
362. Пестриков Василий Евгеньевич, 48 лет, потомственный почётный гражданин, купец (I, 1)
363. Петров Пётр Георгиевич, прапорщик (5)
364. Петрова Александра Васильевна, 40 лет, вдова потомственного почётного гражданина, домовладелица (I)
365. Петрова Александра Михайловна, 28 лет, жена помещика, бухгалтера 1-го разряда (1)
366. Петровский Леонид Константинович, надворный советник, старший чиновник для поручений сыскной полиции (2)
367. Петугер Августа, 33 года, жена германского подданного (3)
368. Пименов Фёдор Алексеевич (Александрович), крестьянин Саратовской губернии (4)
369. Пистолькорс Александр Александрович, 29 лет, корнет (4)
370. Пистолькорс Александр Эрихович (Аксель), 27 лет, камер-юнкер высочайшего двора, поручик запаса при штабе гвардии, поклонник Распутина (IX, 32)
371. Пистолькорс Александра Александровна (Аля), 25 лет, родная сестра Анны Вырубовой, жена камер-юнкера, бывшая фрейлина, горячая поклонница Распутина, посещавшая его, как правило, вместе с сестрой (XV, 192)
372. Питирим, бывший экзарх Грузии, архиепископ Карталинский и Кахетинский, митрополит Петроградский и Ладожский, член Святейшего Синода, связь с ним Распутин держал через его секретаря, своего друга Осипенко (X)
373. Плещеева Мария Степановна, жена потомственного почётного гражданина (I)
374. Поган (он же Доскаль, Доскан?) Спиридон Георгиевич, 36 лет, потомственный дворянин, подвизался у Распутина как благотворитель, собирал деньги на церкви, оказался аферистом, Распутин его прогнал (I, 50)
375. Подвинский Валентин Викентьевич (2) Позднякова Елизавета Захаровна, 33 года, крестьянка Витебской губернии (5)
376. Покровский Николай Иванович, 28 лет, корнет, прикомандированный к авиационному отряду (8)
377. Поливанова Софья Петровна, 30 лет, жена капитана 2-го ранга (II)
378. Полтавцев Павел Владимирович, 45 лет, сын коллежского регистратора (5)
379. Полянская Ольга Николаевна, 37 лет, жена капитана (I, 3)
380. Полянский Пётр Фёдорович, 53 года, действительный статский советник (1)
381. Попов Александр (Всеволод?) Дмитриевич, 39 лет, бывший Уфимский купец (10)
382. Попова Ольга Сергеевна, 27 лет, жена бывшего Уфимского купца (33)
383. Порфирьев Иван Фёдорович, 49 лет, коллежский советник, художник (жена Пелагея Терентьевна, 29 лет) (I,1)
384. Потапова Вера Алексеевна, 42 года, жена генерал-майора (6)
385. Прилежаева (Полежаева?) Наталья Александровна, 39 лет, жена губернского секретаря, сестра Тобольского епископа Варнавы, по сообщениям полиции, её квартира использовалась для встречи высокопоставленных лиц с Распутиным, горячая поклонница Распутина (IX, 33)
386. Просужих Александр Филиппович, 34 года, крестьянин Вологодской губернии (4)
387. Протопопов Александр Дмитриевич, действительный статский советник, крупный промышленник, владелец крупной суконной фабрики, губернский предводитель дворянства, товарищ председателя 4-ой Государственной Думы, с сентября 1916 года министр внутренних дел (V ^{[ 104 ]}, 2)
388. Протопопова Елена Константиновна, потомственная дворянка, жена товарища прокурора Киевского окружного суда (1)
389. Пряслов Михаил Андреевич, генерал-лейтенант (2)
390. Пхакадзе Семён Иванович, прапорщик (28)
391. Радосский Стефан Алексеевич, 34 года, библиотекарь Петроградской духовной академии в Александре-Невской лавре, почитатель Распутина (I, 44)
392. Раев Николай Павлович, 59 лет, действительный статский советник, обер-прокурор Святейшего Синода (1)
393. Ратнер Агнесса Ефимовна, 14 лет, дочь доктора медицины (1)
394. РатнерИлья Исидорович, 34 года, директор фабрики Блиткен и Робинсон (2)
395. Ратнер Мера-Мария Соломоновна, 40 лет, жена доктора медицины (1)
396. Резцов Николай Григорьевич, 28 лет, инженер путей сообщения (1)
397. Реннеикампф Павел Карлович, генерал-адъютант, генерал от кавалерии, до войны командовал войском Виленского военного округа, во время войны — первой армией (1)
398. Решетников Николай Иванович, 57 лет, потомственный почётный гражданин г. Москвы, сын горячей почитательницы Распутина Решетниковой Анисьи Ивановны, у которой Распутин останавливался в Москве. Находился в дружеских отношениях с Распутиным, часто приезжал к нему из Москвы (47)
399. Решетова Евгения Матвеевна, крестьянка Вятской губернии (7)
400. Риттер Михаил Сергеевич, 44 года, потомственный дворянин, титулярный советник (жена Серафима Александровна, 31 год) (II)
401. Рогович Алексей Петрович (Рогозин), гофмейстер, член Государственного Совета, тайный советник (8)
402. Родэ Адолий Сергеевич, 38 лет, Петроградский купец, известный аферист и проходимец, масон, владелец ресторана “Вилла Родэ”, в окружении Распутина искал своих выгод, но представлял себя благотворителем, при большевиках директор Дома учёных, лицо близкое Горькому. Родэ часто посещал Распутина с разными ходатайствами. Распутин тоже бывал у него, но никогда не посещал его ресторана “Вилла Родэ” (111,30)
403. Рош де-ля Лев Фёдорович, корнет Ахтырского гусарского полка (1)
404. Рубинштейн Дмитрий Леонович (Львович), 39 лет, кандидат юридических наук, масон, директор русско-французского банка, директор правления общества Петро-Марьевского и Варвароплесского объединения каменноугольных копей, страхового общества “Волга” и многих других, крупный биржевой деятель и аферист, пытался использовать в своих комбинациях Распутина. Знакомство их длилось всего четыре месяца, после чего Распутин запретил принимать Рубинштейна, а впоследствии содействовал его высылке (V, 12)
405. Рубинштейн Стелла Соломоновна, жена Рубинштейна Д.Л. (3) Руденко Павел Иванович (2)
406. Рукавишников Митрофан Сергеевич, 29 лет, потомственный почётный гражданин (1)
407. Рыжов Прокофий Алексеевич, из крестьян Нижегородской губернии, шофёр (1)
408. Рябова Елена Ивановна, 26 лет, жена студента Петроградского университета (1)
409. Саблер Владимир Карлович, статс-секретарь сенатора, член Государственного Совета, обер-прокурор Святейшего Синода (1911 — 5 июля 1915 года) (II)
410. Савельев Андрей Иванович, 53 года, купец (1)
411. Сазонов Георгий Петрович, 61 год, отставной коллежский секретарь, бывший издатель журнала “Экономия России”, горячий почитатель Распутина, последние годы сильно болел (XI, 14)
412. Сазонова Мария Александровна, 41 год, жена коллежского секретаря, горячая почитательница Распутина (XI, 31)
413. Сазонова Мария Георгиевна, 18 лет, дочь коллежского секретаря, горячая почитательница Распутина (XI, 34)
414. Саламаха Александр Иванович, прапорщик гусарского Сумского полка (1)
415. Самохоткина Рита Гавриловна, 18 лет, дочь коллежского асессора (II)
416. Сандецкая Клавдия Амвросиевна, 26 лет, жена штабс-капитана (21)
417. Сапожникова Елизавета Александровна, жена капитана (8)
418. Сафонова Мария Николаевна, 40 лет, жена отставного полковника (1,2)
419. Свечина Елизавета Евгеньевна, 30 лет, жена полковника генерального штаба (V, 9)
420. Свидерская-Пономаревская Александра Иосифовна, 47 лет, жена коллежского регистратора (1)
421. Секретарёв Пётр Иванович, генерал-майор, командир учебно-автомобильной роты (1)
422. Сельская Ольга Никитична, 26 лет, крестьянка Петроградской губернии (1)
423. Семёнова Екатерина Александровна (1)
424. Сементовская Мария Евмениевна, 61 год, жена протоиерея (1)
425. Симанович Арон Симонович, 42 года, мозырский купец, ювелир, масон, аферист и проходимец, устроил в окружении Распутина что-то вроде еврейского лобби, передавал Распутину разные ходатайства по еврейским делам, регулярно приводил просителей-евреев, был своего рода секретарём по помощи евреям, за это предоставлял Распутину средства на благотворительную деятельность, после революции уехал в Палестину и занял видное место в сионистских кругах (VII, 242)
426. Симанович Иоан Аронович, сын мозырского купца (2)
427. Симаиович Иосиф Аронович, сын мозырского купца (5)
428. Симанович Семён Аронович, 28 лет, сын мозырского купца, время от времени заменял отца в качестве “секретаря” Распутина по еврейским делам (50)
429. Симович Мария Романовна, 35 лет, графиня (III, 7)
430. Синельников Василий Васильевич, крестьянин Петроградской губернии (1)
431. Скворцов Василий Михайлович, 52 года, действительный статский советник, издатель газеты “Колокол” (II, 2)
432. Скворцова Наталия Арсентьевна, 30 лет, крестьянка Ярославской губернии (III,2)
433. Скопинская фон Штрин Аглаида Викторовна, 41 год, жена генерал-майора (I)
434. Скотницкая Ксения Михайловна, 23 года, дочь полковника (1)
435. Слепова Александра Николаевна, 17 лет, крестьянка Московской губернии (VIII, 12)
436. Слуцкий Пётр Анатольевич, 35 лет, коллежский регистратор (1)
437. Смирнов Леонид Васильевич, 39 лет, губернский секретарь (1)
438. Смирнов Павел Николаевич, 46 лет, крестьянин Ярославской губернии (2)
439. Сморчевский Борис Николаевич, поручик лейб гвардии Семёновского полка (1)
440. Снарский (см. Оцуп)
441. Сноре Наталия Давыдовна (урождённая княжна Эристова), 46 лет, вдова тайного советника (1)
442. Совак (Соважина) Вера Георгиевна, 33 года, вдова генерал-майора (VII, 7)
443. Соколова Виктория Васильевна, 26 лет, землевладелица Бахмугского уезда (2)
444. Соловьёв Николай Васильевич, 52 года действительный статский советник, друг и почитатель Распутина. Сын Соловьёва, гвардейский офицер, масон, станет мужем дочери Распутина Матрёны и предаст царскую семью (XVI, 49)
445. Соловьёв Пётр Петрович, из крестьян Тверской губернии, певчий Александро-Невской Лавры (1)
446. Соловьёва Елизавета Петровна, 30 лет, жена действительного статского советника, вместе с мужем горячие поклонники Распутина (XVI, 94)
447. Сорокина Мария Платоновна, 24 года, шлиссельбургская мещанка (1)
448. Сотников, отставной казак Богоявленской станицы (2)
449. Спиридович Александр Иванович, генерал-майор, состоял в распоряжении дворцового коменданта, сопровождал Царя в Ставку, с августа 1916 года ялтинский градоначальник (4)
450. Станьковская Гиля Леонидовна, 35 лет, жена сына титулярного советника (1)
451. Стенбок-Фермер Надежда Германовна, 34 года, графиня (I)
452. Стрелова Вера Григорьевна, 42 года, жена действительного статского советника (1)
453. Стулов Николай Тимофеевич, 39 лет, прапорщик отряда санитарного поезда (1) Субботина Татьяна Андреевна, 38 лет, артистка императорских театров (XVI, 2)
454. Суворина Мария Николаевна (1)
455. Суворова Татьяна Васильевна, 30 лет, крестьянка Ярославской губернии (1) Супрунова (Сопрунова?) Лидия Владимировна, 34 года, жена управляющего Тавризским отделением учетно-ссудного банка (6)
456. Сурикова Анна Васильевна, 20 лет, крестьянка Костромской губернии (1)
457. Сурменова Софья Леонидовна (2)
458. Сутокский Иван Михайлович, священник (II)
459. Сухомлинов Владимир Александрович, генерал — адьютант, бывший военный министр (II)
460. Сухомлинова Екатерина Викентьевна, 33 года, жена бывшего военного министра (11,69)
461. Танеев Александр Сергеевич, статс-секретарь, обер-гофмаршал Высочайшего двора, член Государственного Совета, главноуправляющий собственной Его Величества канцелярией, отец Анны Вырубовой (II)
462. Танеева Надежда Илларионовна, урожденная Толстая, жена А.С. Танеева, мать А.Вырубовой (1)
463. Тартаков Иоаким Викторович, 56 лет, артист, главный режиссер императорских театров, при нём жена Мария, 54 лет (I)
464. Татарииова Анна Михайловна, 44 года, жена полковника (3)
465. Таубе Александра Александровна, вдова генерал-лейтенанта (IV)
466. Таубман Герман Борисович, 39 лет, лекарь (II)
467. Терехова (урожденная Миклашевская) Евгения Георгиевна, 43 года, потомственная дворянка, жила вместе со Слеповой (см.), почитательница Распутина (XII, 36)
468. Тизенгаузен Елена Михайловна, 48 лет, графиня, вдова тайного советника (2)
469. Тимофеева Вера Васильевна, 16 лет, дочь потомственного почетного гражданина (I, 2)
470. Толмачева Варвара Алексеевна, урожденная Григорьева, 22 года, графиня, жена надворного советника (XIV, 4)
471. Толстая Елизавета Николаевна, 23 года, графиня, фрейлина Ее Величества, сестра милосердия в госпитале царицы (2)
472. Трегубова Вера Иевелева, 26 лет, Шлиссельбургская мещанка, мелкая аферистка, втершаяся в доверие к Распутину с предложением помогать ему в благотворительной деятельности, разобравшись в ней, Распутин в январе 1916 прогнал ее (IX, 57)
473. Туманова София Александровна, 46 лет, княгиня, дочь генерал-лейтенанта (I)
474. Турович Елена Порфирьевна, жена потомственного дворянина, горячая поклонница Распутина (II, 48)
475. Турович Станислав Людвигович, 29 лет, причислен к канцелярии Главного управления земледелия и землеустройства (I, 7)
476. Тютчева Надежда Николаевна, 47 лет, вдова врача (2)
477. Урлайнис (по сцене Ланина) София Антоновна, 29 лет, черниговская мещанка, артистка (III, 2)
478. Усов Михаил Дмитриевич, Петроградский купец (I)
479. Устинова Ольга Антоновна, 28 лет, бывшая учительница, из крестьян Тверской губернии (1)
480. Уткина Анна Ивановна, 33 года, крестьянка Ярославской губернии (II)
481. Ушакова Лидия Петровна, 36 лет, жена штабс-капитана (1)
482. Фадеев Василий Фадеевич, 36 лет, крестьянин Новгородской губернии, почитатель Распутина (22)
483. Федорова Людмила Александровна, 25 лет, Шлиссельбургская мещанка (1)
484. Федосеев Григорий Ардамионович, 65 лет, тайный советник, гофмейстер Высочайшего двора (II)
485. Фелицына Ольга Владимировна (2)
486. Фельдман Мария Исааковна, 31 год, жена художника (1)
487. Филарет, архимандрит, наместник Александро-Невской Лавры (I)
488. Филиппов Алексей Фролович, 45 лет, окончил курс Московского университета, занимался изданием книжек Распутина, искренним почитателем которого был (VII, 22)
489. Филиппова Галиси Федоровна, 29 лет, жена потомственного почетного гражданина (6)
490. Филиппова Екатерина Александровна, жена потомственного почетного гражданина (33)
491. Фигнер Николай Николаевич, солист Его Величества (6)
492. Фросин Федор Ефимович, 23 года, из крестьян Тульской губернии, лакей князя Багратион-Давыдова (1)
493. Хабазов Александр Иванович, 36 лет, Петрозаводский мещанин (III)
494. Хазин Александр Александрович, 46 лет, коллежский регистратор (I)
495. Харитонов Петр Алексеевич, тайный советник. Государственный контролер (I)
496. Хольм Эльфрида Робертовна, 30 лет (1)
497. Хотимская Зинаида Дмитриевна, 32 года, жена Усть-каменоградского купеческого сына (1)
498. Хотимский Сергей Иванович, 35 лет, причисленный к канцелярии Главного управления земледелия и землеустройства (I, 2)
499. Цветковский Николай Георгиевич, 29 лет, прапорщик (2)
500. Цезарева Мария Андреевна, дочь личного почетного гражданина (1)
501. Цезарева Юлия Андреевна, дочь личного почетного гражданина (1)
502. Циперович Надежда Моисеевна, жена врача (1)
503. Чайковский Павел Викторович, 37 лет, потомственный дворянин, домовладелец (1)
504. Червинская Наталья Илларионовна, 48 лет, жена дворянина, горячая почитательница Распутина (VII, 56)
505. Черкасский Дмитрий Борисович, 38 лет, коллежский асессор, помощник делопроизводителя кабинета Его Императорского Величества, при нем жена Дагмара Владиславовна (I, 3)
506. Чернышева Екатерина Андреевна, 34 года, жена чиновника особых поручений при управляющем кабинетом Его Величества (6)
507. Шак Татьяна Моисеевна, дочь провизора (36)
508. Шаховской Всеволод Николаевич, 42 года, князь, действительный статский советник, гофмейстер Высочайшего двора, министр торговли и промышленности, при нем жена Александра Михайловна, 43 года (VI)
509. Шаховская Евгения Михайловна, 25 лет, княгиня, жена гражданского инженера, почитательница Распутина (VI, 48)
510. Шаховской Иван Петрович, 41 год, князь, прапорщик запаса (VIII, 9)
511. Шаховской Петр Алексеевич, князь, ратник команды сортировочного госпиталя (4)
512. Шаховская Татьяна Федоровна, 26 лет, княгиня, горячая почитательница Распутина (I,158)
513. Шеповальникова Анастасия Николаевна, 35 лет, жена доктора, горячая почитательница Распутина (III, 47)
514. Шеповальников Николай Петрович, 49 лет, доктор медицины, директор гимназии и реального училища (III)
515. Щетинин Николай Александрович, 49 лет, князь, статский советник, при нем жена Ажелла Антоновна, 48 лет (1,1)
516. Шиловская Мария Павловна (2)
517. Шлейфер Владимир Карлович, сын надворного советника (1)
518. Шляков Степан Силантьевич, крестьянин Рязанской губернии (2)
519. Шлапов Михаил Александрович, 49 лет, отставной титулярный советник (1)
520. Штюрмер Борис Владимирович, обер-камергер, член Государственного Совета, Председатель Совета Министров с 20 января по 10 ноября 1916 года, одновременно министр внутренних дел с 3 марта до 7 июля, министр иностранных дел с 7 июля по 10 ноября, контакт с Распутиным вел преимущественно через Манасевича-Мануйлова. Наружное наблюдение зафиксировало только одну личную встречу Распутина и Штюрмера, проходившую в Петропавловской крепости, однако по другим источникам были и еще (I)
521. Шульгина Мина Алексеевна, 30 лет, дочь действительного статского советника (5)
522. Щегловитов Иван Григорьевич, 56 лет, статс-секретарь, сенатор, член Государственного Совета, министр юстиции, при нем жена Мария Федоровна, 51 год (I)
523. Энгельгардт Максимилиан-Евгений Рудольфович, 32 года, штабс-капитан (5)
524. Эффениди Лидия Константиновна, 31 год, жена товарища прокурора (I)
525. Юзевский (5)
526. Яковлева Пелагея Петровна, 27 лет, жена подпоручика (I, 1)
527. Яполутер Шая Шлиомович, 57 лет, Петроградский купец (1)
528. Ярресе Мария Александровна, 31 год, бывшая германская подданная, сожительница В иткуна С. М. (13)
529. Ясинская Лидия Мартовна, 28 лет, жена потомственного почетного гражданина (I, 2)
530. Ячимирский Константин Константинович, 30 лет, поручик лейб-гвардии Кексгольмского полка, при нем жена Елена Петровна, 25 лет (I)