RUS-SKY (Русское Небо)  

ОТОДВИНУТОЕ ВРЕМЯ

14. ГОД 1917-Й. РЕВОЛЮЦИЯ

Преподобный Нил Мvроточивый Афонский (XVI в.) * : “...Когда минут четыре двадцатипятилетия, то какова станет тогда монашеская жизнь? Если же пройдут и еще другие три двадцатипятилетия: говорим число седьмое лет и пять восходящих к полпути восьмого, там на половине числа пятерки, какое смущение произойдет от четвертого до пятого?.. (Примечание первых писателей: “Святой сказал сие Феофану в лето от Рождества Христова — 1817; от сотворения же мира 7325-е. Поэтому Святой говорит: когда пройдет четыре двадцатипятилетия, т. е. сто лет, и наступит 7425-и год, то что тогда станет с монашеской жизнию? Если же минут еще другие три двадцатипятилетия, то есть 75 лет, и наступит 7500 год, “число седьмое лет и пять”, то есть семь тысяч лет и пятьсот лет, “восходящих на полпути к восьмерым”, то есть, когда достигнем половины восьмого века (тысячелетия), то там на “середине пятерых”, т. е. пятого столетия, “какое смущение будет (от четвертого до пятого)?” Мы полагаем, что от четвертого до пятого, как говорит (Святой), то есть от 7400 до 7500, сие мы полагаем, кто может истолковать лучше, пусть да запишет здесь”)” [ 1 ].

* Русское издание “Вещаний” сделано с полного и тщательно проверенного списка, найденного в книгохранилище Афонской библиотеки случайно нашими русскими богословами-паломниками и издано в России в сокращенном и полном виде в очень немногих, считанных экземплярах как раз перед роковыми событиями, о которых с точным указанием года было предсказано в “Вещаниях” (“Посмертные вещания преп. Нила Мvроточивого Афонского. СПб., 1912). Дозволение печатать дано С.-Петербургским Духовным Цензурным Комитетом 5.8.1911 г.

(Примечание: Итак, пространство времени берется, начиная с 1817 г. † 100 лет † еще 75 лет, в два периода, заканчиваясь к концу этого века. Истинность и точность этих предсказаний ныне явны для нас). Семь 25-летий со времени “Вещания” сих в 1817 г.”.

“Наши богословы-паломники, изучавшие и переводившие текст “Вещаний”, были поражены неземной, пророческой силой содержания “Вещаний”, их духовной сущности, особенно пророческих мест, относящихся к последнему времени и пояснений к соответствующим местам Апокалипсиса, раскрывающих нам еще никем неизглаголанные подробности этого уже наступившего времени.

Поэтому ознакомление с “Вещаниями” преп. Нила будет благодатно полезным, подробно осведомляющим и укрепляющим для каждого истинно верующего христианина, и возможность прочтения их с несомненностью следует считать за промыслительную благодатную милость спасительного благоволения Господа, хотящего для каждого из нас, чтобы мы “бодрствовали” (Мф. 26, 41; Лк. 21,36), и “были готовы” (Мф. 24,44; Лк. 12,47)” [ 2 ].

Преп. Серафим Саровский: “Пройдет более чем полвека. Тогда злодеи поднимут высоко свою голову. Будет это непременно. Господь, видя нераскаянную злобу сердец их, попустит их начинаниям на малое время, но болезнь их обратится на главу их, и на верх их снидет неправда пагубных замыслов их. Земля Русская обагрится реками кровей, и много дворян побиено будет за Великого Государя и целость Самодержавия Его <...>

До рождения антихриста произойдет великая продолжительная война и страшная революция в России, превышающая всякое воображение человеческое, ибо кровопролитие будет ужаснейшее: бунты Разинский, Пугачевский, Французская революция — ничто в сравнении с тем, что будет с Россией. Произойдет гибель множества верных отечеству людей, разграбление церковного имущества и монастырей; осквернение церквей Господних; уничтожение и разграбление богатства добрых людей, реки крови русской прольются. Но Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе <...>” [ 3 ]

“...На земле Русской будут великие бедствия, Православная вера будет попрана, архиереи Церкви Божией и другие духовные лица отступят от чистоты Православия, и за это Господь тяжко их накажет” [ 4 ].

Протоиерей Стефан Ляшевский (†1986), из рукописной “Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря” (ч. 2, 1903-1927): “<...> Благословенный Дивеев (после революции — Сост.) молча стоял перед своим большим Распятием на фоне черного сукна запрестольной стены в алтаре, как бы предчувствуя общую Голгофу всей России. Батюшка Серафим говорил своим Дивеевским сиротам: “Страшное время идет на Россию, — я молил Господа отвести эту страшную беду, но Господь не услышал убогого Серафима”. В записках князя Путятина, человека очень близкого Дивееву, сохранилась запись о том, что когда Н.А. Мотовилов спросил батюшку Серафима: когда же будет самое страшное время, он ответил: “Немного позже, чем через 100 лет после моей смерти”, — т.е. последние тридцатые годы ХХ-го столетия. <...>

В Дивееве крепко держалось предание батюшки Серафима о том, что придет время и всем им придется на время уйти в мир, а на сколько времени, батюшка не сказал, — что Бог даст. Видимо, оно и не было еще решено, все зависело от покаяния народного, — ведь и отец Иоанн Кронштадтский говорил, что если русский народ не покается, то кончина мира очень близка. Были и такие мнения, что близка кончина мира, но прозорливые старцы, особенно в Оптиной пустыни, говорили, что будет еще период благодати Божией на Руси. Во всяком случае, сестры уходили с крепкой верой, что уходят только временно, что Дивеев, как и вся Русская Церковь, вновь возродится” [ 5 ].

Святитель Игнатий (Брянчанинов): “Положение их (монастырей — Сост.) подобно весеннему снегу в последних числах марта и первых апреля: снаружи снег как снег, а под низом его повсюду едкая весенняя вода: она съест этот снег при первой вспомогательной атмосферической перемене. Важная примета кончины монашества — повсеместное оставление внутреннего делания и удовлетворение себя наружностию на показ. Весьма часто актерскою наружностию маскируется страшная безнравственность. Истинным монахом нет житья в монастырях от монахов-актеров. За такое жительство, чуждое внутреннего делания, сего единого средства к общению с Богом человека, делаются непотребными для Бога, как Бог объявил допотопным прогрессистам. Однако он даровал им 120 лет на покаяние...” [ 6 ]

“Монах Авель, предсказывавший взятие Москвы французами (см. гл. 9 — Сост.), говорит, что наступит время, когда монахов сгонят в несколько монастырей, а прочие монастыри уничтожат” [ 7 ].

Старец Варнава Гефсиманский († 1906): “Преследования против Веры будут постоянно увеличиваться. Неслыханное доныне горе и мрак охватят все и вся, и храмы будут закрыты” [ 8 ].

Св. прав. Иоанн Кронштадтский († 1908): “По-видимому, скоро наступит день Второго Пришествия Христова, — ибо наступило предсказанное в Писании отступление от веры, хотя еще не открылся человек греха, сын погибели — антихрист... Тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды Удерживающий теперь — Самодержец, удаления которого домогается определенная публика, — и тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус Христос убиет духом уст Своих, истребит явлением пришествия Своего, того, которого пришествие, по действу сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины (слышите, за что?) для своего спасения. И за сие (слышите?) пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, неверовавшие истине (Евангелия и Церкви), но возлюбившие неправду... — А теперь исчезла правда, и повсюду неправда и в печати и в жизни... Чего ожидать впереди, если будет продолжаться такое безверие, такая испорченность нравов, такое безначалие? Снова ли приходить на землю Христу? Снова ли распинаться и умирать за нас? Нет! полно глумиться над Богом, полно попирать Его святые законы. Он скоро придет, но придет судить мир и воздать каждому по делам... Может быть, скоро услышим мы грозную весть: “Се, Жених грядет в полунощи, и блажен раб, егоже обрящет бдяща”...” [ 9 ]

По воспоминаниям И. К. Сурского (1938): “Незадолго до блаженной кончины о. Иоанна он часто любил служить обедню в подворье Леушинского монастыря, что на Бассейной улице в Петербурге. Мы с женою постоянно посещали эти службы и многократно отец Иоанн в проповедях своих грозно пророчествовал и громогласно взывал: “Кайтесь, кайтесь, приближается ужасное время, столь ужасное, что вы и представить себе не можете!” Он не говорил, а кричал, подымая руки кверху. Впечатление было потрясающее, ужас овладевал присутствовавшими и в храме раздавались плач и рыдания. Мы с женой недоумевали, что же это будет: война, землетрясение, наводнение? Однако, по силе слов пророка, мы понимали, что будет что-то много ужаснее и высказывали предположение, что ось земная перевернется. Игуменья же Таисия, 80-летняя старица, спросила отца Иоанна: “Когда же, батюшка, это время будет?” О. Иоанн ответил: “Мы с тобою, матушка, не доживем, а вот они — указал он рукою на монахинь, —доживут”. Теперь все, конечно, хорошо понимают, про какое время говорил о. Иоанн” [ 10 ].

В других воспоминаниях читаем: “В одно из воскресений осени 1916 г. в Петербургском Иоанновском монастыре, где собирались почитатели о. Иоанна, литургию совершал Московский митрополит Макарий. После обедни в покоях настоятельницы монастыря, игуменьи Ангелины, собрались несколько духовных лиц, а также и военных. Митрополит Макарий прочел собравшимся одно место из дневника о. Иоанна Кронштадтского, в котором были описаны его видения и предсказания, касавшиеся России... Оказывается, что о. Иоанн за много лет до мировой войны совершенно точно занес в свой дневник и участников войны и ее исход. Военные неудачи царской России и связанную с ними революцию о. Иоанн также предсказал. Он указал на продолжительность господства революционной идеи, на безчисленные жертвы революции, на потоки крови, на горе и на несчастия всего населения. Освобождение России от красного ига о. Иоанн предсказал с “востока”.

Этот дневник, хранившийся тогда в Иоанновском монастыре, был оригинальный экземпляр, писанный рукою самого о. Иоанна. Посторонним лицам дневник этот не показывался, потому о предсказаниях, отмеченных в дневнике, в литературе об о. Иоанне Кронштадтском не упоминается.

Дальнейшая судьба сего замечательного дневника неизвестна” [ 11 ].

В.В. Розанов (29.5.1914): “Пока Церковь остается чиста — при всякой неумелости управления Церковь стоит прочно, и пока царь есть просто “благородная и великодушная личность в центре всего” — царство благоденствует без всяких особенных дел и событий. Ю-ань-Шикай и младотурки свалили империю богдыханов и султанов: но ничего не смогли и, вероятно, ничего не смогут они сделать, как превратить одно царство и другое царство — в “биржу с маклерами” и в “окружной суд с адвокатами”. Но это не царство, а биржа и адвокатское сословие. То есть они просто уничтожили Китай, зачеркнули Китай, и — так же Турцию, отнюдь их во что-то не “преобразовав”. Никакого преобразования, а уничтожение и смерть. Все по чину Фигаро, — как сказал великий Бомарше в своей комедии, дух французской революции — Фигаро-цирюльник. Сто собравшихся цирюльников зарезали короля и объявили себя “народом”. Король, будучи ноуменом и святой вещью, вместе с тем “нераздельно и неслиянно” являет физического человека трех аршин росту и 47-ми лет, которого может терзать цирюльник и особенно сто цирюльников. Но зарезав, они ничего далее не могут сделать, кроме этого голого уничтожения и зачеркивания. Не могут построить царства. “Франции не вышло”, как, конечно, “не выйдет и Китая и Турции” из революции Ю-ань-Шикая и младотурок. Это адвокаты. И могут завести только “окружной суд” с претензиями “быть царством”, что и являют собою теперешняя Франция и будущие Китай и Турция...

<...> Из истории исчезло святое. Вот причина “понижения и падения всех религий” <...> Все “деловые люди” сделали. Какая же “вера”, где “деловой человек”. <...> Втайне и отдаленно — пришел мясник. Еще тайнее и отдаленнее пришел нигилист; и уже совсем до невидимости далеко — пришел монгол, “разрушитель царств и религий”, оставляющий позади себя “горы черепов”.

Был храм.
Пришел молот и разрушил храм” [ 12 ].

Преподобный Амвросий Оптинский: “Насколько Оптина Пустынь прославилась, настолько же впоследствии обезславится!” [ 13 ]

Схиархимандрит Варсонофий (Плиханков, † 1 апреля 1913) Оптинский — своему ученику, будущему иеромонаху Никону (Беляеву, † 25 июня 1931): “Монастыри будут в великом гонении и притеснении... Придет время, когда в Оптиной будет тяжело... Истинные христиане будут ютиться в маленьких церковочках... Пожалуй, и вы доживете до тех времен, когда опять будут мучить христиан, и мучения их будут подобны древним... Мы-то уже уйдем, а вы будете участником и современником всех этих ужасов... До ужасных времен доживете вы... Помяните мое слово, что увидите вы “день лют”...” [ 14 ]

“Монастырский иеромонах и духовник о. Илларион передавал мне, что о. Лев как-то однажды выразился, что придет время, когда Скит наш запустеет, и в нем будут жить одни кошки. На вопрос мой: в каком смысле должно понимать — в прямом или иносказательном, о. Илларион сказал, что не знает” [ 15 ].

Иеросхимонах Анатолий Младший (Потапов, † 30 июля 1922) Оптинский в феврале 1917 г.: “Будет шторм. И русский корабль будет разбит. Но ведь и на щепках и обломках люди спасаются. И все же не все погибнут. Надо молиться, надо всем каяться, и молиться горячо. А что после шторма бывает? После шторма бывает штиль. Но уже корабля того нет, разбит, погиб, погибло все!” [ 16 ]

Иеромонах Нектарий (Тихонов, † 29 апреля 1928) Оптинский * (1909): “Пока старчество еще держится в Оптиной, заветы его будут исполняться. Вот, когда запечатают старческие хибарки, повесят замки на их двери, ну, тогда... всего ожидать будет можно, а теперь “не у прииде время” [ 17 ].

Немногие из предреволюционной братии Оптиной Пустыни понимали юродство о. Нектария, знавшего, по его признанию, еще в 1913 г. и о гонениях на Церковь, и о судьбе Оптиной: то он ходил полуодетый, обутый на одну ногу, то, собрав в келлии обломки стекол и камешки, заявлял: “Это мой музей”... Все сбылось: и нищенская одежда у насельников, и музей.

Между февралем и октябрем 1917 г.: “Вот, теперь, я скажу, что скоро будет духовный книжный голод. Не достанешь духовной книги. <...> Наступает время молитв. Во время работы говори Иисусову молитву. Сначала губами, потом умом, а наконец она сама перейдет в сердце ...”[ 18 ] **

“Летом (1923 г. — Сост.) Дедушка (о. Нектарий — Сост.) говорил, что церкви на время откроют, но через 5 лет все церкви закроют. Первое сбылось у нас, так, что мы наслаждаемся чудным церковным пением” [ 19 ].

Иеромонах Оптиной Пустыни о. С. (3 июля 1909): “Пишут мне со старого Афона: наступают скоро 1913-1920 годы. В эти годы произойдут грозные и небывалые доселе на земле события, когда сами стихии изменятся и законы времени поколеблятся. Поистине люди придут в такое дерзкое безумие против Создателя своего и Бога, что время не выдержит и побежит: день будет вращаться, как час, неделя, как день и годы, как месяцы, ибо лукавство человеческое сделало то, что и стихии стали напрягаться и спешить, чтобы скорее окончить прореченное Богом число для восьмого числа веков. Наступило время сына погибели антихриста” [ 20 ].

* К его пророчествам был внимателен сам Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея России. Один из постоянных посетителей старца свидетельствовал: “Патриарх Тихон не был у батюшки о. Нектария, и Батюшка не был у Патриарха. Кажется, не было и переписки между ними, однако многие вопросы решались Патриархом в соответствии с мнением Старца. Это происходило через лиц близких к Патриарху и общавшихся с Батюшкой. Последний на тот или иной вопрос высказывал свою точку зрения, или говорил иносказательно, рассказывая о каком-либо случае. Эта беседа передавалась Патриарху, который всегда поступал по совету Батюшки”.
Еще в 1926 г. с о. Нектарием могла сноситься и Русская Православная Церковь Заграницей. Следовали ответы, иногда нелицеприятные: “В таких обществах (как Христианское движение — Сост.) вырабатывается философия, православному духу неприемлемая”. Богословский институт в Париже он называл еретическим.
В то же время он был безпощаден и к отступникам и в самой России. “Боюсь красных архиереев”, — говаривал он. В 1927 г. в беседе с профессорами Комаровичем и Аничковым старец назвал митрополита Сергия (Страгородского) “обновленцем”. На возражения собеседников, что владыка, мол, покаялся, последовал ответ: “Да, покаялся, но яд в нем сидит” [ 21 ].

** Старец составил особую молитву, которую дал своим духовным чадам, велев затвердить наизусть: “Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, грядый судити живых и мертвых, помилуй нас грешных, прости грехопадения всей нашей жизни, и ими же веси судьбами сокрый нас от лица антихриста в сокровенной пустыне спасения Твоего” [ 22 ].

Блаженный Николай (Ивансон) из Троице-Сергиевой Лавры предсказывал (1907), что “Царя не будет и что Сергиева Лавра будет закрыта и всех монахов разгонят и будут они жить по частным квартирам” [ 23 ].

Иеромонах Аристоклий Афонский (в передаче матушки Варвары (Цветковой) 6.3.1917): “Батюшка тогда сказал, между прочим, что теперь начался суд Божий над живыми и не останется ни одной страны на земле, ни одного человека, которого это не коснется. Началось в России, а потом дальше. Ничего утешительного он не сказал, только все время мне говорил: Только не бойся ничего, не бойся. Господь будет являть Свою чудесную милость” [ 24 ].

Протопресвитер Александр Киселев: “25 октября 1917 года случилось самое страшное и самое ужасное, что только может случиться с людьми: казалось, что прекратилось заступничество Пресвятой Богородицы — Господь оставил Россию и попустил мрачным силам сатаны завладеть нашим народом.

Но явленная в селе Коломенском 2 марта 1917 года, в самый день отречения Государя от престола, икона “Державной” Божией Матери — в порфире, пропитанной мученической русской кровью, с царской короной, сверкающей алмазами невинных русских слез, со скипетром и державою российских государей — ясно, без слов говорила сердцу и умным очам русского народа, что Владычица не только не ушла от нас, но приняла на Себя преемство Державы Российской и с нею тягчайшее бремя невидимой высшей власти с того момента, когда сама идея христианской власти была отвергнута во имя самовластия.

Символ этой иконы ясен! Его поняли все лучшие русские православные люди. Одним из первых его понял Святейший Патриарх Тихон: “Зову вас. — обратился он к народу, — возлюбленные чада Православной Церкви, зову вас с собой на страдания” [ 25 ].

Протоиерей Иоанн Восторгов (“в наделю мясопустную 25 февраля 1918 г. и к годовщине революции”): “Русская монархия, обвеянная верою и мистическим Божественным помазанием, подобно древнему Израилю, имела великие задачи, величайшее призвание Божие, величайшее религиозное предназначение, которое заставляло многих служить ей религиозно. Другой власти уж так служить нельзя. * Чем-то мистическим и провиденциальным веяло от нее, как от древнего богоизбранного Израиля, от древней теократии и богопомазанного теократического царства. Но признаемся в горькой правде, — она в своих носителях часто отходила от своего предназначения и часто, слишком часто повторяла слова древнего Израиля, столь огорчившие и пророка Самуила и Самого Бога: “Дай мне царя, как у языческих народов”. Она стала брать свое содержание, свой дух из источников не Христовых, она подменяла свою природу. Народ часто обращался ею только в орудие властительства, ради целей земных и личных; одно сословие часто неправедно давило другие; “Церковь Божию приковала она к подножию власти суетной земной”; духовное просвещение народа было в забвении; она часто заискивала перед врагами Христа, по их указке шла в своих исторических путях, и, когда нужно было под влиянием глухого ропота снизу идти на уступки, она всегда спешила уступать что-либо из духовного, вечного небесного и всегда бралась в первую голову за ограничение прав и широты действий Церкви... И суд Божий свершился! Она уповала на дворян, им больше всего давала и преимуществ в жизни, а дворяне ее предали и продали, и они-то образовали вместе с интеллигенцией, главным образом из своего состава, такую политическую партию, которая сто лет развращала народ, боролась за власть и тянулась жадно к власти, не разбирая для того средств, а потом подготовила народное восстание, хотя и сама погибла, по Божьему суду, под обломками великого падения старого строя. Монархия опиралась на чиновников, а чиновники оказались наемниками, и с величайшей легкостью все перекрасились и перекрашивались в какие угодно цвета, лишь бы сохранить свое положение. Она опиралась на буржуазию и богатые классы, поддерживая всячески их благосостояние и капиталы, а буржуазия своими деньгами, наживаемыми под покровительством монархии, питала только ее врагов. Она уповала на страшную силу армии, а вожди армии изменили, а офицеры, год тому назад, у нас перед глазами катили на автомобилях, увешанных солдатами, студентами и курсистками, при общих кликах улицы, — катили с красными флагами восстания и праздновали... канун собственной, самой страшной своей гибели. Она уповала на представителей Церкви, вместо того, чтобы отойти в сторону при виде Божьего суда и человеческого греха и по крайней мере, молчать, — испугались, как бы о них не забыли, и телеграммами посылали отсюда, из старой царской Москвы, приветствия перевороту, изгоняли своих архиереев и униженно зазывали к себе и воцаряли над собой новую, Церкви чуждую власть. И вот, — свершилось! Суд Божий возгремел. И, как Саул Богом был избран и Богом отвергнут, так случилось и с нашей монархией. Она пала на наших глазах с непостижимой легкостью, и мы теперь, после всего, что произошло, при виде общей разрухи жизни, поминаем слова древнего пророка: “Погубил ты сам себя, Израиль, ибо только во Мне была опора твоя. Где царь твой теперь? Пусть он спасет тебя во всех городах твоих. Где судьи твои, о которых говорил ты: “Дай нам царя и начальников”. И Я дал тебе царя во гневе Моем, и отнял в негодовании Моем...” (Ос. 13, 9-11).

* Ср. с К.Н.Леонтьевым (1880): “Избави Боже большинству русских дойти до того, до чего, шаг за шагом, дошли уже многие французы, то есть до привычки служить всякой Франции и всякую Францию любить!.. На что нам Россия не Самодержавная и не Православная? На что нам такая Россия, в которой бы в самых глухих селах утратились бы последние остатки национальных преданий?.. Такой России служить или такой России подчиняться можно разве что по нужде и дурному страху (я говорю дурному, ибо есть страх добрый, честный и высокий, страх полурелигиозный, растворенный любовью, тот род страха, который ощущает и теперь еще истинный русский при одном имени русского Царя)...”[ 26 ] Блаж. Августин (354-430) писал: “Ежели власть приказывает нечто противное Божественной воле, — не слушайте власти. Нам сказано: несть власти, нежели от Бога; однако часто забывают, что следует после этого, а именно: что все исходящее от Бога хорошо устроено; так дайте нам власть хорошо устроенную, и мы не будем сопротивляться”. [ 27 ] — Сост.

<...> Власть прежняя добровольно отреклась от властительства и, нужно сказать, отошла, молчала и держится доселе в величайшем нравственном достоинстве. Смолкли постепенно все вопли ненависти против нее, и рушились за этот год одно за другим все личные против нее обвинения.

Взявшие власть после низвержения монарха творили свою волю. Они за нее ответственны перед историей, перед народом, перед Богом. Но Бог попустил им совершить Его воздаяние и нам, и себе самим. Как древние народы, бывшие орудием наказания Израиля, и они все без конца делились на наших глазах, друг друга ниспровергали и в течение года прошли тот путь, на который потребовалось в древности пятьсот лет.

Сразу объявив себя вне Бога и всякой религии, строили они Вавилонскую башню, совершали Вавилонское столпотворение и пришли к взаимному непониманию и полному разделению. Тяжела оказалась шапка Мономаха. На престол власти забраться было легко, но усидеть на нем оказалось слишком трудно, как и вообще трудно сидеть на острие меча или штыка... И Боже, Боже! Какой страшный за этот год свершился Твой правый суд. Все получили возмездие и ковали его себе — собственными руками.

Партии интеллигентско-дворянские — где они? Разбиты, изгнаны, преследуемы! Как тянулись к власти, как искали ее члены первого временного “благоверного” — вместе с атеистами Керенским, Гучковым и Шингаревым — правительства! Как веселились и торжествовали в упоении власти, как утопали в приветствиях, как радовались якобы безкровной революции, как заваливали Россию и народ своими обращениями, призывами, воззваниями! Где они, эти первые властители? Покажите хоть одного у власти! Убиты, в тюрьмах, в изгнании, в трепете, в неизвестности! <...>

И все, в чем обвиняли старую впасть справедливо, все повторили новые властители, только все усилили в тысячу раз. И здесь — какой Божий приговор, какой позор перед человеческой историей и полное отсутствие какого-либо оправдания! Так случилось с первой властью, без конца менявшеюся в своем составе, пока ее не разгромили наши нынешние властители, вышедшие из ее же рядов и ею же вскормленные.

<…> Предстают пред нами от Бога посланные мстители со-вне — Вильгельм, а внутри — большевики. Повторяем: и они творят свою волю, они ответственны за все свои деяния, за все жестокости, за всю кровь, за все насилия, но Бог попускает им творить злую волю для проявления Своего суда. Есть во всем этом что-то ужасное, и есть что-то провиденциальное. Они — орудие гнева Божия, и Вильгельм не раз об этом заявлял. Как древний Рим, железный и кровавый, безлошадный и безжалостный, воцарились они теперь над развалившеюся жизнью. Не злорадство говорит нашими устами. Ведь и пророк не сочувствовал, конечно, Риму, не радовался его приходу, — он только со скорбью предрекал его явление, предрекал и конец народной истории, — как от наводнения... Но Бог судил и судит, и перед нашим сознанием стоит эта мысль: есть Бог, и есть Его нелицеприятный суд!

И в годовщину революции я раскрываю третью главу таинственной книги. Она имеет надпись: “И окончательная, предопределенная гибель постигнет опустошителей...” (Дан. 9,27).

Если Вильгельм, если нынешние наши правители не поймут знамений времени, то их постигнет страшный суд Божий еще здесь, на земле. Они сами разделятся и погибнут в междуусобной войне. “И сбудется слово”: “Меч их внидет в сердца их, и луцы их сокрушатся”… (Пс. 36, 15).

<...> Как логическим следствием социализма в его исканиях свободы был большевизм, так последовательным и логическим концом свободы будет анархия, и она грядет к нам, — черная, страшная, таинственная и ужасная. Она сметет нынешних правителей, она еще раз явит страшные страницы суда Божия. И этот Божий суд откроет нам воочию, что свободы полной и абсолютной у человека нет и быть не может, что она ограничена и направляться должна Законом Божиим: подобно пару или паровозу, при отсутствии разумного правителя, она ведет к разрушению жизни, подобно реке, текущей не в русле и вне берегов, она обращает жизнь в болото и в источник болезней. И когда перед нами предстанет “конец от наводнения”, тогда начнется, — конечно, если покаемся и будем достойны жизни, а не смерти, — начнется воссоздание жизни. И это не только в России, а во всем человечестве, в России же только тем для нас вразумительнее и яснее, что перед нами теперь — модель мирового движения...” [ 28 ]

Иеродиакон Гефсиманского скита Евфимий (9.3.1917): “Свершилось ведь на Руси то, о чем умные люди боялись и думать. Из какого<->то адского студенца выползла “режьпублика”... Приходится проститься, не говорю с Самодержавием, но и с конституцией... Революционеры укрываются за народ; добра<,> вишь<,> желают рус.<ским> людям, обещая, что с введением народоправства потекут медовые реки в кисельных берегах. — Но ведь это обман и гнусная ложь. Если суждено нашей родине республиканское правительство, то, нет сомнения, во главе его станут люди не с рус.<ским> сердцем и не с Православн<ою> душою. Среди нас так много инородцев-иноверцев с претензией “володеть” нами. Да и сами мы, як быдло, охотно протягиваем шею под ярмо рабства... Временное правительство (ну, и прохиндеи же!) это уже и [делает] намечает в своей программе кабинета.

“Свобода”... но кому? только разрушителям старого порядка. Противники и рта не моги раскрыть... Затем — “отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений”, и т.<ак> далее. Не правда ли, с каким дьявольским умыслом ведутся подкопы и кладутся мины под рус.<ские> народность и Церковь? А тут еще эта затяжная война с ее злыми исчадиями...

Боже мой! Какая в будущем грозит нам разруха, какое предвидится тяжелое смутное время!” [ 29 ]

М. А. Новоселов, духовный писатель (11.9.1923): “<...> Я думаю, что и разум и совесть христианина для своего умиротворения должны прежде всего, по возможности, осмыслить факт, стоящий перед глазами, факт, что Тот, Кто есть Живой, Вечный и Всемогущий Источник всякой святыни, Кем святится всякая святыня, допустил, при Своем всемогуществе, быть всем этим возмущающим, оскорбляющим и удручающим нас явлениям.

И я думаю, что христианам не к лицу эти страстные порывы негодования, возмущения, тем более — ненависти к тем, кому дана власть попирать “Святую Русь”. Религиозная вера обязывает и внутренне требует осмыслить данное явление, найти духовное объяснение ему и относиться к нему под углом усмотренного смысла <...>

Бог отнимает у нас то, от чего мы сами отказались и все больше отказываемся, — вот разгадка тяготящих нас эти годы событий и ответ на связанные с ними недоуменные вопросы. <...>

Вспомните всю неустанную деятельность нашей злополучной интеллигенции и ее вождей “писателей всех рангов”, в течение десятилетий разбрасывающих всюду тлетворные семена безбожного гуманизма и человекобожия, вспомните заряженную протестантскими идеями нашу духовную школу, выпускающую рационалистов-пастырей и скептиков-учителей, от которых духовный яд неправославия распространился в обществе и народе, идя как бы навстречу духовно-разлагающему влиянию интеллигенции, вспомните о светской власти, облекавшейся в ризу церковности для поддержания (в интересах государства) веры народной, вспомните, наконец, угодничество в ущерб, конечно, интересам церковным, духовных властей перед сильными мира сего, а главное — восстановите в своем сознании почти всеобщее непонимание существенных сторон церковного мировоззрения — теургической и мистической — и вы легко объясните себе, как естественное следствие всеобщего духовного недуга, все то кощунственное, святотатственное и богохульное, что пышным цветом раскрылось у нас в последние годы. Россия давно начала внутренне отпадать от Церкви: что же удивительного, если государство отвергло, “отделило” Церковь и, по естественному и Божественному закону, подвергло ее гонению?

Давнишнее и все углублявшееся многообразное отступление народа от пути Божия должно было вызвать кару Божию, может быть, для спасения от гибели того, что могло быть спасено чрез очистительный огонь испытания “Остаток” подлинных верующих христиан не мог отвести от России карающей десницы Господней, как такой же остаток верных иудеев не мог отклонить от своей родины и ее святынь удара, нанесенного ветхозаветным антихристом Антиохом Епифаном <...>

Мне вспомнился случай, приключившийся со мною в конце 1918-го или в начале 1919-го года. Прохожу я как-то по улице и вижу большой плакат, какие тогда почти ежедневно появлялись на стенах домов. Крупным и жирным шрифтом возвещалась очередная “тактическая” ложь, глубоко возмутившая меня. У меня готово было сорваться какое-то бранное или, по крайне мере, резкое слово, по адресу сочинителей, но вдруг, совершенно неожиданно для меня, откуда-то из тайников души всплыли на поверхность моего сознания слова ап. Иуды, никогда раньше не прилагавшиеся мною к жизненным явлениям: “Михаил Архангел, когда говорил с диаволом, споря о Моисеевом теле, не смел произносить укоризненного (по-славянски, “хульна”) суда, но сказал: да запретит тебе Господь”.

И вместе с тем какой-то внутренний голос явственно сказал мне: “Не хули их, они орудие Божие, хуля их, будешь хулить Пославшего их, прими посланное, как от руки Божией, и терпеливо и уповательно неси крест, кто бы ни был орудием испытания, непрестанно и твердо памятуя о Промышляющем и действующем во спасение верных”.

Я принял и припомнившийся внезапно текст Писания и тайный голос, как некое откровение, коим руковожусь с тех пор, поддерживая мир души своей в самые тяжелые минуты личной, общественной и церковной жизни. И когда дух осуждения, негодования или уныния начинает приступать к моему сердцу, я вспоминаю наставление, полученное при чтении плаката, и смущаемая душа успокаивается, возвергая печаль свою на Господа, поражающего и врачующего”.

(6.8.1923): “<...> Но Тот же Господь, Который воспретил апостолам интересоваться “временами и сроками”, сказал однажды фарисеям: “Лицемеры, различать лицо неба вы умеете, а знамений времени не можете” (Мф. 16,3).

Значит, одно дело стремиться к определению “сроков”, другое — различать “знамения времен”. Если первое воспрещается, то второе заповедуется: не внимающие знамениям времен заслуживают суровый упрек от Господа.

Из писем свят. Игнатия (Брянчанинова) (1840-е — 1860-е г.г.): “К положению Церкви должно мирствовать (т. е. относиться мирно, спокойно, без смущения, с упованием на милость Божию), хотя вместе должно и понимать его. Это — попущение свыше... Старец Иоанн говорил мне: “Пойми время. Не жди благоустройства в общем церковном составе, а будь доволен тем, что предоставлено, в частности, спасаться людям, желающим спастись”.

“Отступление попущено Богом: не покусись остановить его немощною рукою твоею. Устранись, охранись от него сам: и этого с тебя достаточно. Ознакомься с духом времени, изучи его, чтобы по возможности избегнуть влияния его”.

“Постоянное благоговение перед судьбами Божиими необходимо для правильного духовного жительства. В это благоговение и покорность Богу должно приводить себя верою. Все совершившееся совершается или по милости Божией, или по попущению Божию, т. е. все совершающееся совершается по судьбам Божиим, непостижимым для человека. Святые три отрока в пещи вавилонской исповедали Бога, исповедали, что все гражданские и духовные бедствия, попущенные на них и на израильский народ, попущены по праведному суду Божию. Такое воззрение привлекает в душу мир, не попускает увлекаться разгорячением, направляет зрение ума к вечности, доставляет терпение в скорбях, которые и представляются кратковременными, ничтожными случайностями и мелочами”.

“Над судьбами мира и каждого человека неусыпно бдит Промысл Всемогущего Бога, — и все совершающееся совершается или по воле, или попущению Божию. Нам должно обращать взоры ума на себя и умолять Бога, чтобы Он сохранил нас в верности Православной Церкви, открыл нам всесвятую волю Свою и непреткновенный путь к Себе, Источнику истинной жизни и спасения” (свят. Игнатий — Сост.).

(2.12.1923): <...> Кратко выразить главные мысли автора (свят. Игнатий — Сост.) можно, мне думается, так:

  1. Совершается всеобщее отступление от христианства.

  2. Вместе с охлаждением к вере и с усилением безнравственности народа оскудевает монашество, являющееся барометром по отношению ко всему христианскому обществу.

  3. С внутренним оскудением и падением монашества неизбежны удары по монастырям извне.

  4. Та же участь должна постигнуть и Церковь, то церковное общество, которое внутренне отпало от Церкви — Тела Христова.

  5. Эти испытания, связанные с религиозно-нравственным падением христианского общества (духовенства, монашества и мирян) промыслительно попущены Богом.

  6. Усиливающееся отступление подготовляет путь антихристу.

  7. Десницею Божиею сохраняется “остаток” верных, ради коего отсрочиваются и умягчаются небесные кары.

  8. Все совершающееся идет по Писанию и оправдывает Писание.

  9. Все совершающееся, как выявление воли и попущения Божия, должно быть принимаемо нами с покорностью и благоговением.

  10. Остаток верных “да внимает себе” и, храня благодатию Божией верность Православной Церкви, да усвояется Христу - Источнику вечной жизни”.

(2.1.1924): “<...> Я думаю, что пред разразившейся над нашими головами катастрофой, начавшейся с 1914 годам постепенно углубляющейся, наша церковь (всюду здесь речь идет о церкви — организации, а не о Церкви — организме, Теле Христовом) находится именно в этом состоянии быстро растущего падения, растления, омертвения. К ней применимо слово Господне, обращенное к ангелу Сардийской церкви: “Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв” (Отк. 3,1).

И если вы, мои дорогие, не поленитесь хорошенько припомнить то время и попристальнее всмотреться в тогдашнюю жизнь “Святой Руси” сверху донизу (в этом отчасти помогут вам мои предыдущие письма), то едва ли вы, положа руку на сердце, по христианской совести, пожалеете, что “светильник” нашей церкви был “сдвинут” (Отк. 2, 6) со своего места благодеющею рукою Промысла и отдан (и доселе отдается) на попрание врагам. Нагар на этом светильнике был так велик, копоть поэтому от него была так сильна, что потребовалось Правосудием и милостью Божией бросить его “в великое точило гнева Божия” (Отк. 14. 19; 19, 15), чтобы “потоптанный” в этом точиле отстал нагар, очистился светильник и засветил чистым Светом Христовым.

Истинно так, друзья мои: жалеть “церкви прошлого” нечего, — это сожаление свидетельствовало бы только о том, что мы живем “плотским мудрованием”, стелемся помыслами по земле, едим пищу “змия” и забываем Христа, “Божию премудрость и силу”, забываем, что “наше житие на небесах есть” (Флп. 3,19) (не будет, а есть, должно быть теперь), что мы должны питаться хлебом небесным.

Печальные события церковной жизни последних лет, всем вам хорошо известные, суть прямо непосредственный результат прежнего, давнишнего недуга церкви, результат и обнаружение его. В происходящей разрухе церковной нечего винить “внешних”: виноваты неверные чада Церкви, давно гнездившиеся, однако, внутри церковной ограды. Благодетельной Десницей Промысла (а не сатанинской злобой большевиков) произведен разрез злокачественного нарыва, давно созревшего на церковном теле; удивительно ли, что мы видим и обоняем зловонный гной, заливающий “Святую Русь”? За разрезом последовал процесс выдавливания гноя, который продолжается и доселе. Этот мучительный процесс необходим для очищения и оздоровления тела. Неизбежна боль в месте надавливания, но этой болью покупается здоровье всего организма, предохраняемого ею от заражения.

<...> И скорби, выпавшие на вашу долю, на долю современных чад Церкви, имеют особенно глубокое и спасительное значение: они <...> переводят колеблющихся в своем религиозном сознании и жизни между Христом и миром на ту и другую стороны, разрешая богопротивную “теплохладность” или в горячность веры, или в холод неверия; выделяют, выявляют и ставят на свое, свойственное их действительному духовному нутру, место незаконно укрывшихся под кровом Православия; они всех заставляют отдать себе отчет в подлинном уповании их (1 Пет. 3,15), размежевывают области Христа и антихриста, приуготовляют настоящих слуг тому и другому, причем, говоря словами одной церковной молитвы, способствуют “благим во благости пребывати, средним лучше быти, согрешающим в исправление приходити”. <...>

Итак, не кручиньтесь, друзья мои, при виде потрясений, которые переживает наша церковь; они необходимы для уврачевания церковного тела, изъязвленного язвами многими и застарелыми. Истинно не кручиньтесь, а лучше подивитесь великой мудрости Божией, претворяющей действие “тайны беззакония” в преуспеяние “тайны благочестия”; ибо в то время, как враги Церкви Божией дышат сатанинской ненавистью к ней и употребляют все усилия, чтобы истребить на земле память о Невесте Христовой, последняя, стряхивая с Себя многообразную нечистоту, прилипшую к одежде Ее, начинает являть все более проясняющийся светлый лик Свой. Таинственно руками нечестивых Господь творит святую и благодеющую волю Свою. омывая исповедническою и мученическою кровию Свою Невесту!” [ 30 ]

+ + +

Гражданская война

Св. прав. Иоанн Кронштадтский (свидетельство П.М. 9.2.1934): “В 1900-1903 годах учился я в Ораниенбауме в Офицерской Стрелковой школе, куда часто приезжал покойный протоиерей Иоанн Кронштадтский, который говорил, что уже близко время, что разделится народ на партии, восстанет брат на брата, сын на отца и отец на сына и прольется много крови на Русской земле. Часть русского народа будет изгнана из пределов России, изгнанники вернутся в свои родные края, но не так скоро, своих мест не узнают и не будут знать, где их родные похоронены. Я покойнику протоиерею не верил. Но теперь вспоминаю его слова” [ 31 ].

“В начале 1918 г. в усыпальнице о. Иоанна раннюю обедню отслужил прозорливый старец протоиерей о. Михаил Прудников. Один из двух ожидавших его почитателей сказал ему: “Отец Михаил, Россия гибнет, а мы, дворяне, ничего не делаем, надо что-нибудь делать!” На это о. Михаил ответил резко: “Никто ничего поделать не может до тех пор, пока не окончится мера наказания, назначенного от Бога русскому народу за грехи; когда же окончится наказание, назначенное от Бога русскому народу за грехи, тогда Царица Небесная Сама помилует, а что помилует, — я знаю!”

Из церкви все трое прошли к о. Михаилу чай пить.

Пользуясь старой дружбой, то же лицо стало спорить с протоиереем Прудниковым, говоря: “Позвольте, ведь вот Деникин уже подходит к Москве, Колчак, Юденич, Миллер, — все успешно действуют”. На это о. Михаил опять резко, как бы даже с гневом сказал: “Все это ни к чему, зря только кровь проливают, ровно ничего не выйдет!” [ 32 ]

Иеросхимонах Аристоклий († 26 августа 1918), старец Афонский. Вспоминая о разговоре со старцем за десять дней до его смерти, Вера Цветкова (в будущем матушка Варвара, подвизавшаяся в Св. Гефсимании подле мощей особо ею почитаемой Св. Вел. Кн. Елизаветы Феодоровны) писала: “...я ему говорила, что образовалась тогда Белая Армия и есть надежда. — “Нет, не будет, потому что дух не тот”. — Надо много и много перестрадать и глубоко каяться всем, только покаяние через страдание спасет Россию” [ 33 ].

Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский) еще в самом начале гонений на Церковь: “Да, Российская Империя может быть сметена надвигающимися событиями, но Церковь погибнуть не может” [ 34 ].

Святитель Тихон, Патриарх Московский: “Умереть нынче немудрено... Нынче труднее научиться, как жить” [ 35 ].

“Чадца мои! Все православные русские люди! Все христиане!.. Только на камени врачевания зла добром — созиждется нерушимая слава и величие нашей Святой Православной Церкви, и неуловимо даже для врагов будет святое имя Ее и чистота подвига Ее чад и служителей. Следуйте за Христом! Не изменяйте Ему. Не поддавайтесь искушению, не губите в крови отмщения и свою душу. Не будьте побеждены злом. Побеждайте зло добром!” [ 36 ]

“Пусть слабостью кажется эта святая незлобивость Церкви, эти призывы к терпеливому перенесению антихристовой вражды и злобы... Мы умоляем вас всех не отходить от этой единственно спасительной настроенности христианина — не сходить с пути крестного, ниспосланного Богом” [ 37 ].

“Пусть погибнет имя мое в Истории, только бы Церкви была польза” [ 38 ].

Архиепископ Иоанн (Максимович † 2.7.1966), Западно-Европейский и Брюссельский уже в наше время следующим образом оценил Белое движение: “Вы ставите вопрос о поминовении вождей белых армий гражданской войны, а также о статьях в печати, чернящих их.

Конечно, молиться за них не только можно, но и должно, как в домашних, так и в церковных молитвах. Они были православные и остались таковыми до конца жизни; грех имеют все, и за тех, кто больше грешит, нужно еще больше молиться.

Также никак нельзя одобрить статей в печати, направленных против них. Они дороги многим своим соратникам, и дороги за свои положительные качества. Такие статьи затрагивают чувства многих и оскорбляют их, создавая вредный раздор среди русских людей. Но самим, однако, надо ясно себе отдавать отчет не только в похвальных сторонах их деятельности, но и отрицательных, чтобы знать причины наших бедствий, чтобы самим не подражать им; если мы тоже виновны в том, искренне стараться исправить то, что возможно. Никак нельзя оправдывать зло, а тем более его облагораживать. Горе тем, которые зло называют добром, и добро — злом... горькое почитают сладким, и сладкое — горьким” (Исаия 5, 20).

Пишете, что многие считали Государя виновным в наших неудачах, а посему считают себя вправе нарушать присягу? Присяга есть клятвенное обещание перед Крестом и Евангелием, и нарушение ее есть клятвопреступление. Если бы даже действительно выполнение ее грозило большими бедствиями или было явно безнравственным, то и тогда нарушивший ее не мог бы считаться совершенно невинным и должен был бы искать у Церкви разрешения от клятвы. Но если нарушивший, по причинам уважительным, все же частично является виновным и должен очиститься от греха, насколько виновнее те, кто поддался клевете и обману.

Ведь следственная комиссия, назначенная Временным правительством, не нашла подтверждения обвинениям против Царской Семьи и должна была это признать. Кому больше дано, от того больше взыщется, и посему, чем кто ответственнее занимал место, тем более виновен в неисполнении своего долга.

Если бы высшие военачальники и общественные деятели вместо “коленопреклоненных” умолений Государя об отречении, выполнили то, что следовало по присяге — искусственно устроенный петроградский бунт был бы подавлен и Россия спасена.

Недавно Франция была в тяжелом положении. Заявление де Голля о самоопределении алжирцев многим французам, особенно родившимся и выросшим в Алжире, прозвучало как измена, и поднялся бунт с требованием свержения и казни “изменника”. Но большинство ответственных лиц остались верны своему долгу и катившаяся в бездну Франция была спасена. То же произошло бы и у нас, если бы руководящие лица армии и общества остались верны присяге и долгу. Совершен был страшный грех перед Богом и государственное преступление. Насколько кто загладил свой грех, ведомо Богу. Но открытого покаяния почти никем проявлено не было.

Призыв к борьбе за Россию, после падения Временного правительства, и потеря, захваченной было власти, хотя вызвал благодарные чувства многих и соответствующее движение, но не было это выражением раскаяния со стороны главных виновников, продолжавших считать себя героями и спасителями России. Между тем, Троцкий в своих воспоминаниях признает, что больше всего они (советы) боялись, чтобы не был провозглашен Царь, т. к. тогда падение советской власти стало бы неминуемым. Однако этого не случилось, “вожди” боялись того же. Они воодушевили многих на борьбу, но запоздалый их призыв и отвага не спасли Россию. Некоторые из них в той борьбе положили жизнь и пролили кровь, но гораздо больше пролито невинной крови, которая продолжает литься по всей России, вопия к небу.

Посему отношение к ним, как и ко всем государственным деятелям Руси, должно быть то, которое выражено у Пушкина устами летописца — “Хвалите за славу, за добро, а за грехи, за темные деяния, Спасителя смиренно умоляйте...”, нисколько их не оправдывая, но и не крича о них, ибо то, что произошло, наш общий позор, позор России и ее бедствие” [ 39 ].

Архиепископ Аверкий, Троицкий и Сиракузский (1974): “...Тяжкий грех Богоотступничества и Богоборчества мог быть очищен поистине только огненным испытанием, слезами и кровью. Вот почему и Белое Движение и все другие попытки свергнуть иго лютого безбожия, воцарившегося над несчастным заблудшим русским народом, не привели к желанной цели. Мало было одного освобождения внешнего от сатанинской власти. Ничего бы не дало русскому человеку, в душе которого продолжал бы жить этот яд змеиный. Только путем таких тяжких страданий мог очиститься русский народ от этого страшного яда. И эти страдания даны русскому народу: даны ему на пользу!” [ 40 ]

Архиепископ Феофан Полтавский (1872 — 6.2.1940): “Россия переживает то, что переживали другие христиане, — бесноватость, и относиться к ней надо, как к больному человеку” [ 41 ].

Иеросхимонах Аристоклий Афонский (16 августа 1918): “А Россия еще будет спасена. Много страдания, много мучения. Вся Россия сделается тюрьмой <...>, и надо много умолять Господа о прощении. Каяться в грехах и бояться творить и малейший грех, а стараться творить добро, хотя бы самое малое. Ведь и крыло мухи имеет вес <...>, а у Бога весы точные. И когда и малейшее на чаше добра перевесит, тогда и явит Бог милость Свою над Россией” [ 42 ].

Примечания:

  1. Посмертные вещания преподобного Нила Мvроточивого Афонского. С. 170.

  2. Последние судьбы России и мира. Краткое обозрение пророчеств и предсказаний. С. 2-3.

  3. “Прибавления к Почаевскому листку”. 1907. № 5.

  4. “День”. 1991. № 1. С. 7. (Публикация А. Н. Стрижева).

  5. Календарь комитета русской православной молодежи заграницей на 1993 г. 25-е юбилейное издание. Нью-Йорк. 1992. С. 32.

  6. ЧОИДР. Кн. II. М. 1875. № 17.

  7. Соколов Л.А. Епископ Игнатий Брянчанинов. Т. 2. Приложение. №188.

  8. Цит. по кн.: Иеромонах Серафим (Роуз). Будущее России и конец мира. С. 14.

  9. Цит. по кн.: Архиеп. Аверкий (Таушев). Современность в свете Слова Божия. Т. III. С. 176,179.

  10. Сурский И.К. Отец Иоанн Кронштадтский. Т. 1. С. 190-191.

  11. Там же. Т. II. С. 323-324.

  12. Розанов В.В. Черный огонь. С. 90-92.

  13. Схиархим. Варсонофий (Плиханков). Келейные записки 1892-1896 гг. С. 36.

  14. Жизнеописание иеромонаха Никона. Оптина-пустынь // “Надежда”. Вып. 8. Франк-фурт-на-Майне. 1982. С. 195.

  15. Схиархим. Варсонофий (Плиханков). Келейные записки 1892-1896 гг. С. 346.

  16. “Православная Русь”. 1991. № 13. С. 10.

  17. Концевич И.М. Оптина пустынь и ее время. С. 36.

  18. Прост. Василий Шустин. Запись об о. Иоанне Кронштадтском и об Оптинских старцах. С. 46-47.

  19. Концевич И.М. Оптина пустынь и ее время. С. 547.

  20. Нилус С.А. На берегу Божьей реки. Т. 2. С. 170

  21. Концевич И.М. Оптина пустынь и ее время. С. 515-516, 538, 545-546.

  22. Молитва записана духовной дочерью о. Нектария — Софьей Александровной Ильиной и передана ее дочерью, И.В.Никоновой, в апреле 1990 г. А.Ильиной — автору очерка в журнале “Литературная учеба”, где приводится сама молитва (1992. Кн. 4. С. 9).

  23. Старец Захария (1850-1936), схиархимандрит Троице-Сергиевой Лавры. Житие: подвиги и чудеса. М. 1993. С. 45.

  24. “Православная Русь”. 1969. № 1 (1991. №13. С. 10).

  25. О. Александр Киселев. Чудотворные иконы Божией Матери в русской истории. М. 1992. С. 10-11.

  26. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и славянство. Т. 2. М. 1886. С. 149.

  27. Воейков Н.Н. Церковь, Русь и Рим. С. 367.

  28. Прот. Иоанн Восторгов. Есть Божий Суд // “Церковность”. 18.3.1918. С. 7-10.

  29. Иеродиакон Евфимий — А.А.Алексадрову. 9.3.1917 // РГАЛИ. Ф. 2. Оп. 1. Е. х. 626. Лл. 1-2 об. Выписка предоставлена Г.Николаевым.

  30. Новоселов М.А. Письма к друзьям // Частное собрание (Москва).

  31. Сурский И.К. Отец Иоанн Кронштадтский. Т. 1. С. 194.

  32. Там же. С. 195.

  33. “Православная Русь”. 1991. № 13. С. 10.

  34. Архимандрит Иоанн (Крестьянин). Проповеди. М. 1993. С. 87-88.

  35. Там же. С. 233.

  36. Там же. С. 62.

  37. Там же. С. 233.

  38. Там же. С. 61.

  39. Архиеп. Иоанн (Максимович). Письмо г-ну Рейеру об отношении к вождям Белого движения // “Православная Русь”. 1991. № 13 С. 11. См. журн. “Пчела”, изд. Фонда им. святителя Иоанна (Максимовича). Москва, 1990. № 6.

  40. Архиеп. Аверкий (Таушев). Современность в свете Слова Божия. Т. Л. 1 С. 180.

  41. “Московский литератор”. 1991. № 19. С. 7. В передаче душеприказчика владыки схимонаха Антония (Чернова, род. 1909) из Великобритании.

  42. Цит. по кн.: Иеромонах Серафим (Роуз). Будущее России и конец мира. С. 14.

Назад | Содержание | Вперед

RUS-SKY (Русское Небо) Последние изменения: 01.10.07
© О П Р И Ч Н И Н А 2000 г.